– Нет. Во всяком случае, я такого не помню.
– У тебя бывают проблемы с памятью?
Глаза Вильяма сверкнули огнем. Нет, не больше, чем у других. Ей, возможно, известно, что алкоголь плохо действует на память.
«Мне это слишком хорошо известно», – подумала Чарли. Она продолжала задавать обычные вопросы: как вела себя Аннабель, не казалась ли она расстроенной в тот вечер, когда он видел ее в последний раз, в каком состоянии она была. Не обратил ли он внимание на что-либо необычное. Но ничего нового не выяснилось.
Спрашивать дальше не имело никакого смысла, и она поняла, что единственный шанс заставить его говорить – это молчание. Она устремила взгляд на воду, на водомерок, скакавших по воде, на стайку рыбок под ними, на красноватое волнистое песчаное дно.
Чарли уже собиралась сдаться, когда Вильям откашлялся.
– У меня сложилось впечатление, что она бросила меня, потому что повстречала другого.
– Почему?
– А разве не так обычно бывает? Встречают нового, а старого посылают.
Чарли кивнула и согласилась, что так тоже бывает, однако бросают и по другим причинам.
– В тот вечер Юнас и Сванте это обсуждали – что она меня променяла или что-то в этом духе. Юнас видел Аннабель с другим.
– Ты не спросил с кем?
Вильям покачал головой. Он не спросил, и не желал знать.
– Ты должен был рассказать об этом с самого начала, – сказала Чарли.
– Как-то даже не подумал. Люди много чего говорят.
– Вы со Сванте Линдером действительно лучшие друзья?
– Да, мы дружим, хотя Сванте ведет себя странно, когда выпьет. Наверное, мы оба становимся странными, когда напьемся, если уж до конца честно.
– Я слышала, что вы как-то подрались в пабе из-за Аннабель.
Вильям посмотрел на нее с искренним удивлением, и Чарли почувствовала, что, возможно, немного сгустила краски.
– А вчера, – продолжала она, – в пабе мне показалось, что у вас вышел спор на повышенных тонах.
– Да нет, ничего особенного, – сказал Вильям. – Ерунда. Даже не помню, в чем было дело. И мы никогда не дрались из-за Аннабель. Если вы имеете в виду то, что произошло во время музыкального фестиваля, то…
– Расскажи подробнее, – попросила Чарли.
– Тут не мы со Сванте подрались, тут мы с ним поставили на место Эрика – мужичка, который владеет заведением.
– Что ты имеешь в виду?
– Он стал лапать Аннабель. Прямо посреди танцпола, хотя она сама не хотела. Чертовски нагло.
Чарли попыталась скрыть свое волнение.
– А что, Эрик часто лапает молоденьких девушек?
– Не могу сказать. Как бы там ни было, после этого случая он больше не прикасался к Аннабель. Мы его припугнули. Думаю, в тот раз мы его реально напугали.
Чарли не могла вспомнить, что читала об этом происшествии в протоколах допросов. Почему это не всплыло раньше? Ведь свидетелей должно быть масса.
– Почему никто нам об этом не рассказал?
Вильям пожал плечами. Все были пьяные. Да и потом, никто не верил, что Эрик имеет отношение к ее исчезновению. Он типа идеальный отец семейства, который однажды не сдержался и стал лапать девчонку.
– А с чего ты взял, что он такой идеальный?
Вильям снова пожал плечами. Просто ему так казалось.
– А среди твоих знакомых есть такой тип, – спросила Чарли, – на которого сразу можно подумать, если девушка пропала?
– Не понимаю, к чему вы клоните.
– Я клоню к тому, что таких типов, возможно, довольно трудно распознать.
– Наверное, – кивнул Вильям.
– А определять, что важно, а что нет, ты с этого момента предоставишь полиции, хорошо?
– Хорошо.
– Если ты вспомнишь что-то еще о том вечере или о чем-то другом, о чем угодно, позвони мне.
Чарли протянула ему свою визитку и поднялась. Уходя, она чувствовала, что Вильям смотрит ей в спину. Не увидев Андерса, она предположила, что он, вероятно, пошел к машине.
«Кто этот Вильям Старк? – думала она, шагая по тропинке. – Расстроенный брошенный бойфренд, ищущий утешения с лучшей подругой своей бывшей девушки, или же он глубоко оскорблен? Это невозможно определить. Но у него алиби на момент исчезновения Аннабель. Он оставался в магазине до рассвета».
Зазвонил телефон. Буква «Х» на дисплее. Она намеревалась сбросить его, но по какой-то необъяснимой причине левый мизинец потянулся к клавише с зеленой трубкой.
– Чего тебе? – спросила Чарли.
Но это оказался не Хенрик. Это была незнакомая женщина, вся в соплях и всхлипах, которая представилась как Анна, жена Хенрика.
– Что ты себе думала? – спросила она.
Чарли остановилась.
– Что ты имеешь в виду?
– Мне просто интересно, что думает человек, когда… Ты ведь знала, что он женат?
Чарли собиралась разыграть наивность, но вовремя осознала, что уже поздно, и ответила, что знала. Она знала, что он женат, – но ведь это проблема Хенрика, а не ее.
– Правду о тебе говорят, – сказала Анна. – Верно, что ты совершенно бессовестная, что ты даже не… Я понимаю Марию, которая не хочет, чтобы ты работала с Андерсом. Ты и с ним трахаешься?
У Чарли возникло желание послать ее подальше, но она взяла себя в руки.
– Ты меня не знаешь, – ответила она.
– Знаю предостаточно. Знаю такой сорт людей. Одинокий неудачник, который пытается все испортить другим…
– Думаю, тебе будет лучше обсудить это со своим мужем, – сказала Чарли и отключилась. Она ускорила шаг. Черт, черт подери! Она подумала, что если она когда-нибудь выйдет замуж и обнаружит измену, то уж ни за что и никогда не будет звонить и так унижаться. Это измена Хенрика, а не ее…
«Ну, а твоя вина? – настойчиво вопрошал внутри какой-то голос. – Правда, каким местом ты думала?»
Андерс стоял у машины, когда она приблизилась.
– Сожалею, – сказал он, – но это звонила Мария. У Сэма, судя по всему, высокая температура. Ей пришлось поехать с ним в больницу, однако врачи успокоили ее – опасности нет. Ты понимаешь, что я должен был ей ответить, правда?
Чарли кивнула и сказала, что понимает. Затем ей стало стыдно, что она думала, будто Мария все преувеличивает, желая проконтролировать мужа.
– Надеюсь, он скоро поправится, – сказала она.
Андерс кивнул и что-то сказал о том, что жар у младенцев – не то же самое, что жар у взрослых, но теперь он должен будет отвечать на все звонки Марии.
Чарли подумала, что все, как обычно.
