– А где старший? – спросила Чарли.
– Мелькер наверху, – ответила Сюзанна. – Он уже поел. Он у нас предпочитает все делать в одиночестве.
– Ты полицейский? – внезапно спросил Нильс. – Хочешь, я покажу тебе свою комнату?
Чарли посмотрела на Сюзанну.
– Ты не против?
Сюзанна кивнула. Пусть Чарли ненадолго поднимется с ним наверх, а то он будет все утро капать им на мозги.
Вслед за Нильсом Чарли поднялась по лестнице на второй этаж.
Они вошли в большой холл. Сначала Нильс показала комнату младших братьев, потом родительскую спальню, потом папин кабинет. Чарли не смогла удержаться, чтобы не заглянуть. Стены от пола до потолка были уставлены книгами.
– Папа очень любит книги.
Чарли обернулась и увидела старшего брата. Она и не слышала, как он подошел.
– Он больше любит книги, чем кино, – продолжал мальчик, указывая на полки.
– Ты, должно быть, Мелькер, – сказала Чарли и протянула руку.
Мелькер смотрел на нее, не обращая внимания на протянутую руку. Да, его зовут Мелькер, и он такой же, как папа. Он тоже любит книги больше, чем кино.
– И я тоже, – сказала Чарли.
Мелькер с подозрением оглядел ее, словно не верил, что в мире существует еще один такой человек.
– Мама не любит читать, – сказал Нильс. – Она говорит, что папа прекрасно обойдется без этой комнаты, надо отдать ее одному из близнецов, пока они друг друга не поубивали.
– Эту комнату мы трогать не будем, – сказал Мелькер, сердито глядя на брата.
– Пошли, – сказал Нильс. – Я покажу тебе свою.
Нильс обитал в той комнате, где в детстве жила Сюзанна. Тогда обои были изорваны кошачьими когтями, пол покрыт бежевым линолеумом, но сейчас его сменил деревянный паркет, а обои были новые и целые.
Чарли села на кровать. Покрывало было из той же ткани, что и занавески, – множество странных птиц разных цветов. В отношении вещей и цвета дети не склонны к минимализму, об этом она уже догадалась.
– Круто, правда? – спросил Нильс.
– Очень круто. Красивые птицы.
– Это не птицы. Это энгри бердс.
– Ах вот оно что, – сказала Чарли.
– «Бердс» означает «птицы», дурья башка, – вставил Мелькер, вошедший в комнату. – Энгри бердс – это злые птицы.
– Вон из моей комнаты, – сказал Нильс.
– А я снаружи.
Мелькер действительно стоял по ту сторону порога, просунув, однако, в комнату всю верхнюю часть тела.
Нильс решил проигнорировать его и снова обернулся к Чарли.
– Ты ведь тут ради той девочки, да? – спросил он. – Ты приехала, чтобы найти Аннабель.
Чарли кивнула.
– Если ты не найдешь ее, папа очень расстроится.
– Да, потому что она училась в папиной школе, – сказал стоявший в дверях Мелькер. – Ясное дело, он расстроится.
– Но еще они были друзьями. Они с папой дружили.
– Ничего подобного, – сказал Мелькер.
Чарли встала, подошла к двери и, не говоря ни слова, захлопнула ее прямо перед носом Мелькера.
– Что ты сказал? – переспросила она. – Аннабель и твой папа дружили?
Нильс кивнул.
– Да, но мы обещали никому не рассказывать. Она приходила сюда один раз, когда мама уезжала с близнецами к подруге в Гетеборг.
– Маме ты об этом не рассказывал?
– Нет. Мелькер говорит, что нам тогда не купят собаку.
– Хорошо, что ты рассказал это мне.
– А ты не расскажешь маме? – Мальчик посмотрел на нее с испугом.
– Может быть, мне придется сказать об этом маме, – проговорила Чарли. – Но никто не рассердится на тебя, Нильс. Ты поступил совершенно правильно.
Спускаясь по лестнице, она вынуждена была остановиться и перевести дух, чтобы скрыть волнение. «Исак Орландер, – подумала она. – Тот самый тайный любовник».
44
Фредрик стоял, прислонившись к кухонному шкафу, и смотрел на дорогу. Сколько часов он простоял так, глядя вдаль? Несколько раз, особенно когда он принимал одну из таблеток Норы, ему казалось, что он видит, как Аннабель открывает ворота и бежит к дому. Вчера она явилась к нему в белом платье, которое они вместе выбирали перед окончанием школы в девятом классе. Поначалу его даже пугало, что его мозг может создавать такие яркие картины, выдавая желаемое за действительное. Не сходит ли он с ума, как и Нора?
Мысль о том, что он прочел по поводу видеозаписи, не покидала его. «Заснятое на видео изнасилование Аннабель». Едва увидев это, он позвонил Улофу, спросил, какого черта, как они смеют скрывать от него такие вещи. Но Улоф лишь спокойно ответил – дескать, они делают все, что в их силах, некоторые моменты они не могут разглашать, все это делается в интересах следствия. Нисколько не помогло, Фредрик начал кричать, что он желает знать, о чем речь, кто посмел так поступить с его дочерью. Улоф лишь продолжал сожалеть и ссылаться на интересы следствия. Что же касается Сванте Линдера… По поводу этого Улоф тоже ничего не мог сказать, помимо того, что тот задержан. Затем Улоф посоветовал ему не читать газет – их интересует только продажа номеров в киосках и количество кликов на их сайте, ради этого они все готовы вывернуть и поставить с ног на голову. Улоф попросил его сосредоточиться на чем-то другом – словно у него существовала такая возможность.
Фредрик снова вспоминал встречу со Сванте Линдером в ту ночь. Возможно ли, чтобы человек столь хладнокровно дал отцу обыскать все здание в поисках дочери, которую он… да, и что же он сделал в таком случае? Этот парень, о котором ходит такая дурная слава, – неужели он в самом деле способен…? Додумать эту мысль до конца у Фредрика просто не хватало сил.
Нора пришла в полное бешенство, когда услышала о видео и о том, что Сванте Линдер задержан. Она изо всех сил отбивалась и поцарапала Фредрика, когда он помешал ей сесть в машину и поехать в полицейский участок. «Если она будет продолжать в том же духе, – подумал он, потирая глубокую царапину на руке, – то скоро ей придется опять поехать в больницу». В каком-то смысле так было бы даже легче, потому что сейчас у него уходило слишком много сил на то, чтобы следить за Норой, делать так, чтобы она ела и спала, и чтобы она… чтобы она не наложила на себя руки. Пастор сказал ему не оставлять Нору одну.
Фредрик вспомнил, как она разозлилась утром на девушку из полиции. Почему ее умершая мать вызвала у Норы такой приступ гнева? Бетти Лагер… Фредрик хорошо помнил эту бедную спившуюся женщину. Сам он никогда не бывал на ее знаменитых вечеринках, но, судя по тому, что он о них слышал, там всегда веселились до полного умопомрачения. Правда, он не помнил, чтобы Нора говорила что-то негативное о Бетти Лагер, – или все же говорила?
