– Что ты здесь делаешь? – спросил Ангела.
– Ха! Это я должен спрашивать.
Синтоним встал с колен и уселся в кресло в уголке, отвернувшись от Троя. Ему не хотелось его видеть и даже думать о нем.
– Эй, – негромко позвал его Трой.
Ангела не шелохнулся.
– Э-э-эй! – Трой бросил в него подушку.
Но и это осталось без ответа.
– Ангела!
Трой встал с кровати, подошел к синтониму и резко развернул его лицом к себе. Он ожидал, что тот, возможно, плачет и прячет слезы. Но нет… на лице Ангелы ничего не читалось: ни беспокойства, ни ужаса или жалости. И это напугало Троя. Он достал из холодильника воду и протянул ее подростку:
– Выпей.
Ангела и бровью не повел, продолжая смотреть в стену.
– Оставь меня… пожалуйста, – только и сказал он, взял подушку и спрятался под ней.
Трой сел на подлокотник кресла и залпом осушил стакан, после чего опустил его на пол.
– Что с остальными? – спросил он.
– Они в порядке. Все, кроме Рейдена. Мейнс подстрелил его, и я остался при условии, что его вылечат.
– А ты на многое ради него готов. – Ангела не понял, сказал ли это Трой просто так или с легкой издевкой.
– А у тебя разве такого не было? – спросил Ангела. – Тебе никогда не приходилось за кого-то переживать или жертвовать чем-то ради другого человека?
– Конечно же, нет, что за глупость! – Трой уперся спиной в край спинки кресла и вновь устремил взгляд в потолок: – Ангела, нужно всегда думать только о себе. Если не ты, то кто?
Длинная пауза…
– Мне иногда становится жаль, что моя погибшая сестра не думала о себе в тот момент, когда закрывала меня своим телом. Я многое отдал бы, чтобы хотя бы на пару секунд увидеть ее.
Трой посмотрел на подростка, сидевшего к нему спиной.
– Ты несчастный человек, Ангела.
– Нет. – Синтоним повернулся к нему лицом. – Ты никогда не испытывал чувства страха или, наоборот, спокойствия за близкого человека. Разве это не одно из самых страшных несчастий?
– Когда никого не любишь и ни к кому не привязан, жить куда легче.
– Хах, – слабая усмешка изогнула губы Ангелы, – а в душе у таких людей все сжимается, гниет и ноет от одиночества. Чтобы унять эту боль, они ищут единомышленников и навязывают всем мысль, что одиночество – ключ к счастливой жизни. То же самое сейчас ты делаешь со мной. Тебе ведь одиноко, Трой. Настолько одиноко, что после разрыва с нами ты вернулся в «ПН». Нет, – он придвинулся к нему ближе, – это ты несчастный человек.
– Замолчи, – сквозь зубы процедил Маклин, крепко сжимая обивку кресла.
Ангела снова отвернулся к стене.
Трой порой боялся этого парня, опасался, что тот сможет прочитать его, как книгу с большими буквами: легко и просто. И сейчас он понял, что его опасения верны.
– И что ты будешь делать теперь? – спросил Ангела.
– А ты используй свой Аварос и узнай.
– Я стараюсь им не пользоваться.
– Это еще почему? Ты ведь вроде уже заполучил свою жизнь обратно?
Ангела тяжело выдохнул и ответил:
– Это не так.
Трой мгновенно подскочил к креслу, сел на подлокотник и посмотрел на отвернувшегося синтонима.
– Что?
– Я не совершал сделку с Лесом Мерцаний. Для нее нужна чья-то жизнь. Это замкнутый круг: так или иначе кто-то должен умереть.
– С-стой. – Трой встал и подошел к Ангеле, чтобы увидеть его лицо. – Так ты, выходит, умираешь?
– Незаметно, правда?
Трой отвел испуганный взгляд.
– Я сейчас же все расскажу Мейнсу! Он найдет какую-нибудь жертву.
Трой уже направился к двери, как Ангела его остановил, схватив за руку:
– Не делай этого. Никто не должен ничего узнать.
– Иначе он не сможет использовать тебя в своих экспериментах.
– Тебя действительно они интересуют?
– Честно? Ни капельки!
– Тогда зачем?
– Иначе ты умрешь!
– Какая тебе разница? Я рассказал-то об этом потому, что тебе на меня плевать.
– Да с чего ты решил, что мне плевать?
– Ты ушел в «ПН» и подставил всех.
Трой глубоко задышал, чувствуя, как на сердце у него становится тяжело.
– Да, ты прав! Я ушел в «ПН», чтобы не быть одному, а к вам вернуться не смог бы после той драки, понимаешь. Я злился на вас всех и в то же время чувствовал вину за то, что убил водителя.
– Мы тоже чувствовали вину, но ты мог бы вернуться к нам в любой момент.
– Нет, не смог бы, – Трой отвел взгляд, – мне просто было бы не по себе смотреть на тебя после всего того, что ты мне сказал. Если бы я узнал обо всем от другого человека, мне было бы плевать на него. Но по какой-то причине мне было втройне обиднее услышать правду от тебя. Может, потому что мы с тобой так похожи, а вся эта ситуация с мужиком и дракой, да и вообще все последние события мешали нам найти общий язык. Или, может, это все потому, что…
– Трой, – тихо обратился к нему Ангела, – ты… С тобой все в порядке?
– Что? – Трой смотрел на парня, как на летающую перед носом тарелку.
– Ты озвучиваешь свои чувства так открыто, да и в лице ты сильно изменился. Покраснел.
– Со мной все хорошо. – Трой отошел назад, задел тумбу и случайно опрокинул вазу.
От переизбытка эмоций и их освобождения у него кружилась голова. Он впервые почувствовал себя настолько легко, будто за спиной выросли крылья.
– Ну все, хватит! – Трой спрятал свои чувства под замок и с серьезным видом двинулся к выходу. Ангела встал у двери и раскинул руки так, что ладони касались стенки.
– Нет, пожалуйста!..
– Отойди! – Маклин пытался отодвинуть Ангелу в сторону, но тот будто прирос к полу.
– Трой, послушай!..
– Нет, это ты меня послушай! – Парень грубо схватил Ангелу выше локтей и прижал его к двери. – Я не хочу, чтобы ты умирал. Ты единственный человек, с которым у меня образовалась хоть какая-то связь, а если ты умрешь, то и она исчезнет. И что я тогда буду делать, а?
Он уперся лбом в дверь, опаляя дыханием шею Ангелы. Синтоним сжался, чувствуя, как руки Троя сжимают его локти больнее.
– Пусти, – обратился к нему Эрар.
Трой отпрыгнул от парня, осознав, что сказал и сделал много лишнего. Слишком много…
Он думал, что, если снова выскажет накипевшее Ангеле, станет легче. Но всего должно быть в меру, и эту меру он превысил. Теперь чувствовал внутри огромную брешь, сквозь которую утекали все его мысли, а оставалось только темное пространство, заполнить которое уже ничто не могло. Он поделился своим секретом и теперь очень сожалел об этом.
