Сталкиваясь и налетая друг на друга, они загрузили машину и багажник.
— Да что случилось? — пыталась добиться толку домработница. — Где хозяйка? Нельзя же подушки на пол, испачкаются!
— Пусть пачкаются, черт с ними! Быстрее! Кася на дереве!
Не видя связи между Касей на дереве и опустошением дома, домработница все же послушно заталкивала одеяла на переднее сиденье. Дверца не закрывалась. Пан Кароль колебался не больше секунды, бросился в гараж и вырвался оттуда на второй машине.
— Фелиция, вы тоже поедете! Остальное в эту машину!
— Дома никого не останется, — предупредила Фелиция.
— Ничего, мы быстро.
Выбегая из дома с последним матрасом в руках, пан Кароль ногой захлопнул калитку. Две машины, битком набитые мягкими постельными принадлежностями, понеслись к Повсину. Паника хозяина передалась домработнице, и она не оставала от него.
На поляне они застали выразительную сцену: под деревом, стоя на коленях, горько рыдала пани Мальвина, на дереве изредка хрипло взвывала вконец измученная Кася.
При виде мужа пани Мальвина вскочила и с яростью накинулась на него:
— Ты что, задом ехал, изверг? Не мог быстрее?
Тут во второй машине подъехала домработница, и они втроем стали лихорадочно устилать землю под деревом матрасами, одеялами и подушками. Несчастному хозяину досталось еще и за то, что не привез меха.
— Ты вот уговори ее спрыгнуть, — сердито огрызнулся пан Кароль.
— И уговорю, — ответила немного успокоившаяся жена и сладким голосом принялась уговаривать свою бесценную кисоньку отцепиться от гадкой ветки и прыгнуть вниз. Полуживая от страха и переживаний кисонька не реагировала на ее призывы. Представление на полянке затянулось бы до бесконечности, если бы по совету Фелиции пан Кароль не принялся трясти длинной палкой ветку с кошкой. Не в состоянии более удержаться на тряской опоре, вконец обессилевшая кошка поддалась своей участи, отцепилась от дерева и, растопырив все четыре лапы, шлепнулась в самую середину приготовленной подстилки без всякого ущерба для здоровья.
Со слезами радости схватила ее счастливая хозяйка, уговаривая успокоиться и благодаря мужа за чудесное спасение любимицы. Пан Кароль с облегчением запихивал в машины немного запачканные постельные принадлежности.
Вернувшись домой, он нашел калитку закрытой, так что никакие подозрения не закрались в его душу. Вслед за ним подъехала домработница, и они вдвоем разгрузили машины. Затем он прошел в спальню к жене, которая утешала натерпевшуюся Касю и уговаривала ее съесть хоть капельку сметанки. При этом обе были так очаровательны, пани Мальвина была исполнена такой признательности мужу, что тот забыл о пережитом и с приятностью провел весь вечер в их обществе.
Перед сном пан Кароль зашел к себе в кабинет и только тут вспомнил, что задняя дверь, выходившая на террасу, весь день оставалась открытой. Встревоженный, он раздвинул полки, открыл сейф, заглянул в него и замер, не веря глазам своим. Затем бросился к столу, выдвинул несколько ящиков, опять заглянул в сейф и опять замер, а потом впал в ярость.
Все вулканы мира клокотали в груди пана Дромадера, когда он ворвался в спальню с намерением растерзать Касю на мелкие кусочки, ибо ни минуты не сомневался, когда именно и благодаря кому неизвестные грабители могли сделать свое черное дело. Может, кровь и обагрила бы мирную спальню, но Каси, на ее счастье, там не оказалось. Поддавшись наконец уговорам своей хозяйки, она согласилась подкрепиться и в данный момент кушала в кухне слегка обжаренную печеночку.
Пани Мальвина сидела перед зеркалом, расчесывая свои чудесные волосы.
— Где эта скотина? — прохрипел пан Дромадер. — Убью!
— О ком ты говоришь? — изумилась жена. — Какая скотина?
— Из-за твоей чертовой кошки мы разорены! Понимаешь? Разорены!
Пока жена поняла лишь одно — ее Касе грозит опасность. Она стремительно встала.
— Но, милый, успокойся! При чем тут Кася?
— Нас обокрали! Обокрали в то время, как эта... сидела на дереве! Из-за нее в доме никого не было! Все, понимаешь, все подчистую вымели! Мы разорены!
— В таком случае виновата я. Это я подсадила Касю на дерево. Так что можешь убить меня! Но постой, как же подчистую? У нас ведь, слава богу, остались все подушки и одеяла...
Пан Кароль почувствовал, что сейчас задохнется.
— Что ты несешь? Одеяла, подушки... Остался дом со всей обстановкой, твои меха, твои драгоценности, ну и что из этого? Жалкие крохи, нищета!
Ради Каси пани Мальвина стерпела бы все.
— Ну так продай и мои меха, и мои драгоценности! Без изумрудов я обойдусь. И вообще могу в этом году не ездить в Италию. И даже пойду на работу!
При мысли, что его обожаемая жена пойдет на работу, а там люди, и посторонние мужчины, и каждый из них сможет в свое удовольствие наслаждаться видом ее уникальной, кошачьей красоты, у пана Дромадера потемнело в глазах. Он сел, закурил и попытался взять себя в руки.
— Я все понял, — сказал он, помолчав. — Черт возьми, только теперь я все понял! Неудивительно, что никто не хотел признаться... Смотри, о краже никому ни слова! — обратился он к жене. — Узнают — мне конец. Да и ничего страшного, собственно, не произошло. Я излишне погорячился, извини.
— Ты совсем не умеешь вести себя, милый, — упрекнула его жена и пошла открыть дверь, за которой послышалось нетерпеливое мяуканье.
Пан Кароль накинул бонжурку, рассеянно погладил Касю и отправился в свой кабинет.
* * *
Прижимая к уху телефонную трубку, я с огромным интересом выслушала Лялькин рассказ и стала задавать вопросы:
— А почему, собственно говоря, пани Мальвина рассказала об этом тебе? Кто ты ей? К тому же муж строго-настрого запретил вообще кому бы то ни было трепаться о краже.
— Э, глупости! — легкомысленно протянула Лялька. — Ни я, ни ты, ни вообще подобные нам для них не существуют, знаем мы или нет — им без разницы. Вот ты, например, имеешь какое-нибудь отношение к долларам? То-то. А Мальвина со мной подружилась на кошачьей почве, вот и рассказала, да и потом ей просто надо было с кем-то поделиться. А я самая безопасная. Уж очень она расстроилась. Из-за Каси, конечно, не из-за кражи. Плевать ей на те доллары!
— Постой, а что он такое говорил, будто никто не хотел признаться? Видишь ли, я тоже знаю таких, которых обокрали, и они тоже не хотели сообщать о краже.
— Не знаю, мне ни к чему, я и внимания не обратила. Кажется, ограбили кого-то из их знакомых.
Я попросила Ляльку поднапрячься и постараться вспомнить. Она честно постаралась, но без особого успеха.
— Вроде о чем-то таком она мне недавно рассказывала. Чуть ли не на улице напали на их знакомых и отобрали доллары. А они, доллары, вроде как принадлежали ее мужу. Так что он понес большие убытки. Знаешь, этот ее муж, по-моему, обыкновенный валютчик, ну, не совсем обыкновенный, а крупная акула черного рынка. Но это, разумеется, мое личное мнение. Так мне кажется. А тебе зачем?
