– Здесь мое имя! – шепотом сказала я.
– И что?
– Откуда?
– Деллин – древнее имя из нашего мира. Так звали с десяток принцесс и с пару сотен более-менее значимых исторических личностей. Откуда в тебе эта паранойя?
Действительно, и откуда во мне эта паранойя! Подумаешь, ди Файр в попытке запугать завалил мне комнату черными розами, а опекун, который и рад бы придушить, да законы не дают, прислал дорогущее платье. А если я неправильно определила виновника этих безобразий – то впору нестись и писать заявление на преследование. Или как здесь страже жалуются? Плюс невесть откуда взявшаяся способность к древним языкам, мое имя на дурацкой табличке и удар током от бога грозы, после которого я вынуждена раз в неделю ходить валить лес.
И правда, чего это я такой параноик?
– К сожалению, мы пока не знаем, что написано на данном артефакте, однако предполагаем, что это – часть какой-то летописи. Ну, или часть интерьера какого-нибудь древнего замка. Адептка, пожалуйста, верните плиту на место, и огромное вам спасибо за помощь.
Я вымученно улыбнулась профессору. Не знаю, заработала ли я право пойти на Бал Огня, но головную боль – определенно. Кейман весьма вовремя, хоть и неожиданно, поделился крупицами.
В середине лекции всем организовали кофе-брейк. Только назвали двадцатиминутную паузу по-простому: перерывом. Народ высыпал в коридор и разбрелся меж столов с кофе, печеньем и фруктовыми нарезками. Большинство восприняло это как облегчение. Я размешивала сахар в чашке, когда к столу с напитками подошел Кейман.
– А вы не слишком часто рядом со мной третесь? – не удержалась я. – Пойдут слухи.
– Шторм, что за выражения в адрес преподавателя? Я не трусь, я воспитываю подопечную. На тебе лица нет, очнись, ты увидела плиту со своим именем, а не привидение.
– Просто это выбивает из колеи. Я до сих пор не понимаю, какая у меня роль в вашем мире и почему у меня проявилась способность читать древний язык. И это электричество.
Кейман устало вздохнул.
– Единственная беда твоего пребывания в нашем мире – сила, данная природой. Так уж получилось, что она большая. И по мере твоего обучения, а может, и в течение всей жизни, будет раскрываться новыми гранями. Язык и молнии – только первые пласты, лежащие на поверхности. Нравится нам с тобой или нет, но темный дар будет удивлять. Эта магия непредсказуема.
– Да, я помню, надо учиться ее контролировать.
Все это я читала в учебниках, слышала от магистров и понимала собственным умом. Но на уровне интуиции будто каждую минуту ждала подвоха. Как с Сайлером – другом, оказавшимся королем. Как с подвалом, в который я так и не рискнула снова спуститься, боясь еще одного наказания. Как со случившимся в храме. Вокруг что-то происходит, а никто не видит, что именно. Или видит, но делает вид, будто все в порядке.
Порой мне хочется прийти к Кейману и выложить все как на духу, но я вспоминаю его руку, сжимающую горло, и желание испаряется. Директор школы не враг, но и не друг. Все, что я говорю Кейману Кросту, стоит подвергать тщательному анализу.
– Почему профессор так слабо понимает тему, на которой специализируется? – спросила я, чтобы отвлечься.
– Потому что у него нет дара интуитивно понимать написанное. Нет словарей, только скудные остатки древней литературы. Он двигается в полной темноте и по большей части гадает, а не исследует. К тому же древние языки – самая нефинансируемая короной часть магической науки. Они никому не интересны, потому что не приносят выгоды.
– А откуда язык знаете вы?
Кейман пожал плечами:
– Темный дар есть не только у тебя.
– А…
– Деллин, спроси прямо, что хочешь. Я не люблю играть в угадайку. Тебя интересует, почему ты получила такой дар? Потому что в твоем роду, вероятно, были очень сильные маги. Хочешь узнать какие? Получи диплом – и беги проводить расследования и составлять родословную. Твое ли имя написано на плите? Это маловероятно, разве что в древности жил какой-нибудь прорицатель, ну или это мое прошлое воплощение предупреждает меня о головной боли, свалившейся из другого мира. Что еще? Привет от Кроста в храме? Это не редкость. Дар сильный, то, что бог вмешался и помог его раскрыть – значимое событие, но не тревожное и не уникальное. Еще вопросы?
Открыв рот, я так и стояла, продолжая помешивать давно растворившийся сахар. Кажется, я довела Кеймана своими подозрительными взглядами.
– На бал пойти можно?
– Можно. Не забудь про платье.
Я поперхнулась кофе и закашлялась, а Кейман, собравшийся было к столу с фруктами, похлопал меня по спине.
– Что? – сдавленно переспросила я.
– Платье должно соответствовать тематике бала. Не забудь.
– Х-хорошо.
Еще и язык обожгла!
* * *
По мере приближения бала школа сходила с ума. Кажется, не осталось ни одного адепта, который не думал бы о предстоящем празднике и не обсуждал его в свободное время, между парами, на парах, а иногда и вместо пар. Аннабет объяснила это так:
– Бал Огня – один из двух масштабных праздников в школе. На зимний Бал Воды большинство уезжает по домам, и бал больше напоминает посиделки у камина. Праздник Земли отмечается ярмаркой, танцев и вечерних туалетов на нем нет. Ну и Бал Воздуха, он же выпускной, к нему тоже готовятся заранее. Но они разные. Бал Огня – это такая передышка, возможность выплеснуть энергию. А Бал Воздуха – торжественное и ностальгическое мероприятие.
У нас у всех не было пары. Сначала я подумала, что это не проблема. Ну кому в современном мире интересно, одна ты идешь на танцы или с кем-то? Оказывается, я забыла, что мир хоть и современный, но все же другой.
Аннабет не приглашали, совсем. Отчего она с каждым днем впадала в тоску. Я все разгадывала этот феномен, ведь подруга казалась мне очень симпатичной. Потом, посмотрев по сторонам, я поняла: бедных адепток не приглашали. Это, блин, было не престижно!
– У большинства в этой школе есть богатые родители, которые не одобряют такие связи, – немного виновато пояснил Эйген. – Я бы пригласил кого-то из вас, но…
– Да ладно, – отмахнулась я, – ты влюблен. У тебя отмазка железная.
Он, похоже, все еще надеялся вернуть расположение сестры Бастиана.
Меня пригласили пару раз, но по понятным причинам пришлось отказаться. Хотя мысль о том, что поход на праздник не дает автоматического согласия на секс после праздника, преследовала меня вплоть до дня Х.
– Не дает, – согласился Эйген. – Однако Бастиан из-за тебя под арестом, и с него станется подослать кого-нибудь, чтобы тебе досадить.
В общем, я решила не искушать судьбу и просто насладиться хотя бы тем, что меня на этот самый праздник все же отпустили. Тем более что потанцевать там будет с кем: парочки на балу – весьма условная вещь, все равно все перемешаются.
