Я быстро качаю головой.
– Не стоит, – шепчу я. – У тебя и так дел достаточно. Алессио завтра придет ее посмотреть. Она кашляет, прямо как прошлой зимой.
Я не придумала более складного объяснения.
– И еще у нее болит горло. Боюсь, это снова ангина. – У Стар с самого детства регулярно воспаляются миндалины. На самом деле давно пора было их удалить, но Пьетро не хотел рисковать.
Он некоторое время беспокойно смотрит на меня, а затем идет к своему шкафу с медикаментами. Он неловко его открывает, а потом перебирает маленькие бутылки в шкафу.
– Попробуй, пожалуйста, сначала с корой ивы. – Он тянется за одной из бутылочек. Аспирин поможет справиться с температурой и головной болью, но никак не ужасным воспалением Кассиэля. Мои плечи опускаются вниз.
– Нужно еще раз подумать о том, чтобы прооперировать ее, – добавляет Пьетро. – Альберта уже говорила тебе о том, что охотники за ключами прибыли в город? – меняет он тему, прежде чем я могу сказать хоть что-то в ответ.
– Да, говорила, – коротко отвечаю я. Возможно, стоит вернуться сюда чуть позже и взломать его медицинский шкафчик. – Но я и так уже знала об этом.
– Ты уже подготовилась к побегу Тициана и Стар?
Конечно, он знает о моих планах, ведь Сильвио – племянник Альберты, и именно она посоветовала нам обратиться к нему.
– Я уже собрала все деньги, – говорю я. – Теперь остается ждать следующего новолуния.
Я рада, что Сильвио согласился помочь. Многие контрабандисты ограничиваются лишь перевозкой предметов роскоши в город. Это не так опасно, а штрафы за это не такие высокие, если тебя вдруг поймают. Кроме того, эти товары нужны только богачам. Ворон ворону глаз не выклюет.
– Теперь это рискованно, ведь Люцифер прибыл в город. Он не боится темноты, – отмечает Пьетро.
– Что ты предлагаешь? Стар должна остаться? – Мне бы так хотелось этого, но это неправильно.
– Ни в коем случае. Она не переживет испытания ключей.
А вдруг переживет? Я не осмеливаюсь высказать свои мысли вслух. Но, учитывая все то, что я знаю о своей сестре, вполне возможно, что она ключ. Держу пари, наша мать тоже об этом знала. Именно поэтому она воспитала меня так и требовала, чтобы я защищала Стар. Моя рука лежит на ручке двери, но я не двигаюсь.
– Откуда вы оба знаете, что охотники вернулись? Еще слишком рано.
А еще это путает мне все карты. Я думала, у меня еще есть время в запасе.
– Рафаэль зовет меня к себе, когда кто-то из ангелов ранен, – начинает Пьетро.
Интересненько. Может, спросить у него, как пенициллин действует на ангелов? Если никак, то мне не стоит и стараться врываться в его кабинет позже.
– И он решил поговорить об этом именно с тобой?
– Я просто случайно подслушал разговор между ним и Люцифером. Они ссорились, – отвечает он.
– Из-за ключей?
Он кивает и снова закрывает свой шкаф.
– Они нашли уже шестнадцать из них и не могут прийти к консенсусу насчет того, где искать оставшихся трех девушек. Люцифер считает, что в нашем городе живет как минимум одна. Рафаэль же хочет избавиться от него и предлагает ему искать в другом месте. Эти двое все еще ненавидят друг друга.
Я бы тоже ненавидела человека, который приговорил меня к нахождению в абсолютной темноте на десять тысяч лет. Уже шестнадцать? И он так легко говорит об этом? Будто это число не означает приближение человечества к пропасти, на краю которой оно уже стоит.
– И где тогда все эти шестнадцать девушек сейчас? – Мои ладони потеют от волнения. Мы должны освободить их и спрятать где-то, где ангелы никогда не смогут их найти. Значит, всего три девушки отделяют нас от конца света. Ангелы убьют всех нас, чтобы мы не последовали за ними в рай. Это совершенное царство, в котором нет ни боли, ни страданий, ни нужды, ни зависти, они хотят оставить его себе.
– Этого они не сказали. Когда они поняли, что я могу подслушать их разговор, то ушли прочь.
Почему Люцифер помогает именно Рафаэлю? Он хочет смыть с себя свои грехи и поэтому жертвует нами, людьми? Может, он хочет примириться с Рафаэлем и получить свой кусочек земли в Эдеме?
– Мне уже пора идти, – говорю я поспешно. – Следующее новолуние будет через три недели. Тогда Стар и Тициан покинут город.
– Так будет лучше для них. Даже если тебе это так тяжело дается. Ты можешь жить со мной и Альбертой, когда они уедут. Мне не по себе от мысли о том, что ты останешься в библиотеке совсем одна.
– У меня же есть Алессио, – говорю я.
Лицо Пьетро вдруг становится виноватым:
– Я предложил ему то же самое. Я бы так хотел, чтобы он остался здесь.
Я царапаю свои ладони ногтями. С одной стороны, я понимаю Пьетро. Он нуждается в Алессио больше, чем я. Все эти пострадавшие, да и Алессио уже не самый младший доктор. Но в библиотеке я чувствую себя так, будто отец и наша прежняя жизнь совсем рядом. Я не могу просто так оставить ее.
Альберта заходит в комнату, не постучавшись.
– Ты должен идти. Они принесли троих раненых. С несколькими гондолами произошел несчастный случай.
Пьетро покидает комнату, а из коридора снизу раздаются крики.
– Ты получила то, что хотела? – спрашивает Альберта. Ее взгляд падает на бутылочку в моей руке.
– Мне нужен был пенициллин, но Пьетро дал мне только кору ивы.
Не проронив ни слова, женщина достает из кармана платья ключ и снова открывает шкаф с медикаментами.
– Вот, возьми. – Она протягивает мне другую бутылочку.
– Большое спасибо.
– Не за что. Я попрошу кого-нибудь проводить тебя до дома. Тебе нельзя идти в одиночку.
Она быстро покидает комнату, а я не могу поверить собственному счастью. Но солнце садится, и времени у меня не остается. Если мне не повезет, Альберта заставит меня остаться здесь на ночь, и тогда Кассиэль точно не выживет. Я приоткрываю дверь. Коридор кажется пустым. Я быстро бегу к лестнице, ведущей на первый этаж. Пострадавших переносят на носилках. Стоны и крики сотрясают воздух. Я бегу обратно и спускаюсь по запасной лестнице. Она не освещена, и я аккуратно сбегаю вниз по ступенькам. На выходе стоит несколько курящих санитаров. Они не обращают на меня внимания, когда я покидаю больницу. Несмотря на то что на улице тепло, я натягиваю капюшон своего пальто на голову и захожу в пустой переулок, пока меня никто не остановил.
Глава IX
Темнота так быстро распространяется по небу, что я успеваю пройти только пару улиц. Именно сегодня ночью небо затянуто тучами, и видимость ограниченная: два или три метра. Все окна закрыты крепкими ставнями, сквозь которые не просочится и маленький луч света. Я иду вдоль стены, нащупывая путь. Вокруг меня призрачно тихо, сама я тоже пытаюсь не шуметь. Надеюсь, я найду дорогу домой. Ночью все переулки выглядят одинаково, и при этом совсем не так, как днем. Теплый дневной ветер все еще согревает воздух. Справа от меня протекает узкий канал, и вода пахнет затхлостью. Как бы мне хотелось, чтобы люди прекратили сливать отходы в канал. Когда на улице так жарко, это еще неприятнее. Остается надеяться, что Кассиэль еще будет жив, когда я вернусь домой.
