– Я понятия не имею, что это такое, – говорит он и читает дальше.
Это ужасно глупо, но у Кассиэля красивый голос:
Я готов умереть у тебя на руках,
Ты оплачешь меня,
Ты сюжет моих песен, душа твоя в них.
– А существуют ангелы, которые пишут стихи? – спрашиваю я его, когда он откладывает книгу в сторону и подходит ко мне, ухмыляясь.
– Уж точно не такие искренние. – Мы одновременно смеемся, а Кассиэль обнимает меня.
– Значит, мы что-то умеем лучше вас? Просто невероятно. – Я смотрю на него снизу вверх и наигранно хлопаю ресницами.
– А кто сказал, что это лучше? – Он целует меня в нос. – Мне пора идти, – говорит он после того, как мы посмотрели еще несколько книг. Кассиэль был особенно очарован Книгой Товита
[27] и тем, как там описан архангел Рафаэль. Я при всем желании не могу представить себе, что архангелы раньше помогали людям и защищали их, как говорится в этой книге.
– Хочешь потренироваться завтра?
– Хорошо. – Я пытаюсь не подавать виду, что очень рада этому предложению.
– И, может быть, я прочту еще парочку слащавых стихотворений из вашей библиотеки.
Я, смеясь, качаю головой. Может быть, Рафаэль когда-то был таким, как Кассиэль сейчас. Возможно, он любил людей до того, как Люцифер убедил Еву вкусить плод с древа познания. Правда, это бы значило, что он любил нас лишь до тех пор, пока мы не перестали быть наивными и доверчивыми, пока позволяли собой управлять. Это было бы очень похоже на Рафаэля.
* * *
Хотя надо мной давно висит дамоклов меч открытия арены, в последнее время я чувствую себя беззаботно – такого уже давно не было. После работы я бегу домой по площади Сан-Марко, надеясь, что Кассиэль уже ждет меня.
Я пребываю в таком хорошем расположении духа, что готова просить Феникса прийти к нам домой, чтобы попрощаться со Стар, но он так мне и не встретился.
Когда Кассиэль приходит, мы сразу же идем в тренировочную комнату, чтобы разогреться, и соревнуемся в беге по библиотеке. Я обычно выигрываю это состязание, потому что Кассиэль не пользуется своими крыльями и скорее всего просто мне поддается. После этого мы сражаемся, пока я не устаю. А потом Кассиэль учит Тициана сражаться. Я достала небольшой меч из арсенала матери. Когда-то я и сама с ним тренировалась. Мой брат очень радуется происходящему, а меня успокаивает факт того, что он сможет защитить Стар во время побега, если что-то случится.
Если у нас с Кассиэлем остается достаточно времени, мы идем в библиотеку. Вчера он рассматривал Хронологию Творения, которую Стар с отцом нарисовали на большом листе бумаги, а Тициан нашел для него издание «Легенды о происхождении». В знак благодарности Кассиэль выучил с ним семь черных звуков Енохианского алфавита и был почти столь же терпелив, как Стар.
К сожалению, день открытия арены уже не за горами. Перед входом в новое здание, которое будто парит в небе, как перышко, торговцы вот уже два дня расставляют свои палатки. Новые ряды, трибуны и ложи сделаны в основном из дерева и кирпичных столбов. Я бы осмелилась сесть только на самый нижний уровень, который, судя по всему, держит всю конструкцию. После тренировок с Кассиэлем я чувствую себя подготовленной к битве, но тем не менее страх грызет меня изнутри. Моя жизнь или смерть зависят от противника. Мне бы хотелось, чтобы это был Кассиэль, но он не участвует в сражениях. Жребий уже решил, какие ангелы выступят на арене в этот особенный день.
– Я больше не чувствую себя таким слабаком, – говорит Тициан в последний день наших тренировок, убирая меч обратно в шкаф. – Большинство моих одноклассников уже давно занимаются фехтованием. Почти каждый из них хочет когда-нибудь сражаться на арене. Спасибо, Касс.
Я замираю, хотя мне уже не стоит беспокоиться об этом: там, куда Тициан вскоре отправится, не будет никаких арен. Я ненавижу этих проклятых учителей, которые пытаются заставить детей поверить в то, что сражаться с ангелом – честь или какая-то привилегия. Ни то, ни другое.
– Не за что! Ты отлично сражался. В твоем возрасте уже пора научиться защищаться, если на тебя нападают.
Тициан смотрит на меня торжествующе, но я отмахиваюсь.
– Так и знала, что вы сойдетесь в мнениях по этому вопросу. Раньше ты видел мечи только в музеях, – говорю я брату.
– Раньше люди сражались с помощью бомб или ракет, – отвечает он. – По крайней мере, сейчас нет войн.
Вот что они рассказывают детям в школах. Святые отцы умалчивают о том, что к нам подбирается Третья Небесная война, ведь архангелы хотят этого. Но я не стану дискутировать об этом при Кассиэле.
– Ну, так я смогу нас защитить, когда мы… – пытается Тициан сменить тему, но не заканчивает предложение, потому что понимает, что чуть не предал нас.
Я бросаю взгляд на Кассиэля, который слушает Тициана. Ах, как же мне хотелось, чтобы он был менее внимательным. Вот бы он не слушал детское бормотание, как это делают обычные люди. Но он не такой.
– Когда вы что? – спрашивает он.
Тициан начинает юлить.
– Когда… если с Мун что-то случится, – шепчет он.
Еще некоторое время мы молчим, а затем Кассиэль кивает, хотя я не знаю, смог ли Тициан убедить его своим объяснением.
– Мне надо учить уроки, – извиняется он, хотя завтра у него выходной. После того как он уходит, я подхожу к окну, Кассиэль убирает оружие в шкаф. Интересно, что будет происходить завтра в это время? Буду ли я проводить последние часы перед побегом в компании сестры и брата? Или же мое мертвое тело будет лежать где-то, пока не похоронят? Будет ли Кассиэль со мной рядом или пойдет на праздник во Дворец дожей?
Я ничего не рассказывала ему о нашем плане. Не потому что я все еще не доверяю ему на сто процентов, а из-за того, что не хочу проверять его на вшивость. Он не должен выбирать между мной и своим миром. Кассиэль точно не будет этого делать, говорю я себе. И наши встречи когда-нибудь закончатся. Если подойти к этому вопросу более разумно, нам стоит прекратить все это, пока нас не поймали с поличным. После открытия арены стоит попросить его больше не приходить к нам. Интересно, Кассиэль будет злиться на меня за то, что я ничего не рассказала ему о побеге Тициана, или поймет?
Кассиэль подходит ко мне сзади. Если бы мне хотелось, я могла бы прислониться к его груди.
– Я всегда думал о том, что будет, если мы вернемся, – тихо говорит он. – Но я не думал, что все будет так.
Окно в библиотеке открыто, и свежий вечерний воздух проникает в комнату. Он пахнет солью и водорослями.
– И как же ты себе это представлял?
