А во второй его руке по прежнему был скальпель…
Он играючи крутил его в длинных пальцах и с какой-то пугающей жадностью всматривался в мое лицо. Найджел отбросил лезвием прядку с моего лица и грустно улыбнулся:
– Кажется, нам с тобой будет очень непросто.
Я промолчала, потому что любые комментарии выглядели бы дико странно. Да и что ему сказать? Крокодил одержим своей идеей и не видит ничего иного. Тот самый случай, когда есть два мнения: его и неправильное.
Мужчина осторожно сжал мои пальцы, поднес руку к губам и поцеловал каждый, а в заключение кольнул мизинец кончиком скальпеля. На белой коже набухла ярко-красная капля, которую Орл аккуратно подцепил опять же хирургическим инструментом, а ранку медленно лизнул.
Я вздрогнула и попыталась вырваться.
– Н-н-не надо.
– Лечить не надо? – спокойно переспросил крокодил и взглядом указал на палец. Укол практически затянулся, и не прошло и нескольких секунд, как о ранке напоминала только розовая точка.
– Лечить может и надо, но точно менее… экстравагантно.
Орл наконец отпустил меня и, легко взбежав по ступеням, остановился у шара… как его, компьютера?
Капля моей крови сорвалась с гладкого лезвия и растворилась в воздухе, не долетев до кристалла. Синие грани вспыхнули еще ярче, и Орл положил на них пальцы, едва ощутимо скользя по краям.
В воздухе вспыхнули какие-то рамки со странными символами. Ведомая любопытством я поднялась и встала за спиной у крокодила. Древнее наречие поддавалось расшифровке с очень большим трудом.
– Странно, я практически ничего не понимаю, – спустя пару минут с расстройством проговорила я.
– А ты учила? – полюбопытствовал Найджел, отведя взгляд от блокнота.
– Да, отец настаивал. Но сейчас мне это не помогает.
– Потому что во всех языках есть художественные сферы, а есть например технические, где требуется очень специфический словарный запас. Не расстраивайся, я тоже как видишь “со словарем”. Если тебе интересна данная сфера, то после обязательно ее изучим.
Меня вновь полоснуло его твердой уверенностью в том, что у нас есть совместное будущее.
Я его не видела. И не хотела даже воображать.
Как можно быть с тем, кто видит твою свободу лишь в дозволенных им рамках?
– Зачем ты это делаешь? Пытаешься их разбудить.
– А ты бы не хотела освободить остатки своей расы, Идиль? – вскинул бровь мужчина, разворачиваясь к мне всем телом. – Тех, кто виноват лишь в том, что не похож на остальных. Но сейчас это уже не преступление! Сейчас мы сможем жить… все вместе где-то. Не нужно будет воровать женщин других рас или вылавливать по всем континентам наших собственных. Их меньше, чем мужчин, и они не идиотки. Надо признать, что у самцов один из доминантных инстинктов как раз таки размножение. Притом мы… однолюбы. И нуждаемся в возлюбленной больше, чем она в нас. Сейчас я нашел один из залов, в котором несколько десятков морфисов, и ты думаешь, что просто отсюда уйду?!
Сейчас он как никогда напоминал одержимого идеей ученого и… был прекрасен в этом амплуа.
Феи всегда были очень чувствительны к прекрасному в самом разнообразном его проявлении, но я никогда не думала, что смогу оценить такое.
Я словно отстраненно, не из своего тела смотрела на Орла.
Мужчина возвышался надо мной, на узком лице плясали отблески света от экранов вокруг нас, а внизу, там внизу стояли гробы с заточенными в них древними существами.
Он был воплощением слова “Идея”.
– Я не говорю, что нужно уходить. Я намекаю, что неизвестно как повлиял на них стазис.
– Не переживай, я строил несколько моделей и изучал реакции. Все должно быть хорошо.
Найджел повернулся обратно к панели и нажал на несколько символов. В центре выскочила большая табличка, текста на которой я в основном опять таки не поняла. Но прекрасно осознала, что система в последний раз спрашивала у этого безумца хочет или нет он прервать стазис.
Орл нажал “да”.
Саркофаги внизу тускло засветились, и лед. что окутывал фигуры, начал стремительно испаряться.
Они не падали, хотя я думала, что за такое время состояние организмов явно должно быть не очень хорошим. Они медленно открывали янтарно-желтые глаза и выходили из своих темниц, что удерживали морфисов долгие столетия.
Они смотрели на нас.
На меня. Хищными, странными взглядами.
– Найджел, тут одни мужчины… притом очень странной расцветки чешуи.
– Боевая каста, – глухо проговорил крокодил, задвигая меня себе за спину. – На это я не рассчитывал. В документах не было ни слова!
Морфисы не разговаривали, лишь тихо шипели.
Разумные, ясные взгляды. Они разминали мышцы, оглядывались и по-прежнему не сводили с меня жадных глаз.
Стало очень страшно.
Один крокодил – это куда ни шло, но на такую толпу я не подписывалась.
– С-с-с-амка, – вдруг проговорил самый здоровенный морфис, выходя вперед. – Здоровая самка.
Сердце рухнуло в пятки.
Кажется все же стоило убегать от Орла до того, как он выпустил этих чудищ.
– Орл, мне кажется, они не спешат возносить тебе хвалу за освобождение. Давай их засунем обратно в гробы?
Найджел, напряженно глядя на сородичей, что не торопились его качать как победителя, быстро выплетал магические нити, формируя из них щит.
– Динь, не хочу тебя пугать, но кажется дело плохо, – преувеличенно добрым тоном негромко проговорил Орл. – Не то чтобы я ожидал оваций, но они действительно слишком агрессивны. Узоры на чешуе, которые ты заметила, свойственны искусственно выведенному подвиду. Это бойцы. Сильные, дикие и да, практически невменяемые, потому их и держали сначала в резервациях, а потом выносили на голосование вопрос усыпления. Это не одобрили, потому касту погрузили в стазис. Судя по документам, они должны были располагаться совсем на другой исследовательской базе! Я искал касту ученых, таких как я. Но кажется, произошла рокировка.
– И что делать?
– Я смогу сдвигать щит, он завязан не на земле, а на мне. Но надолго меня не хватит, – Орл достал из кармана брюк камень портативного телепорта и передал мне. – Как только мы отсюда выйдем – ты закроешь дверь. Помнишь ту зеленую панель?
– Да… а почему мы не можем телепортироваться прямо сейчас?
– Зал экранирован, – коротко ответил крокодил. – Готова?
– Да, – выдохнула я, с испугом наблюдая за тем, что разворачивалось внизу.
Морфисы смотрели на меня, а после яростно шипели друг на друга.
– Мда… – прокомментировал увиденное Орл и поморщился, глядя как один из его сородичей внезапно прыгнул на другого. Я в полном шоке наблюдала за тем, как растекается по полу темно-бордовая кровь из разорванной глотки, и раненый бессильно скребет когтями по полу.
