Но не с этим же обсуждать свои планы. Пока он нужен Кириллу, придется торчать в Брюсселе.
– Сначала о главном, – сказал Кирилл и положил что-то ему на колени под столом.
Тяжелый конверт. По крайней мере, он заставил их платить за свои услуги.
Кирилл задумался, взгляд его помутнел, сделался мечтательным и рассеянным.
– Значит, опять Рождество… – пробормотал он неразборчиво.
Рассеянным кивком Леннарт подтвердил это несложное умозаключение и понял, что догадка его верна: Кирилл пьян. Важный, как английский лорд, официант поставил на стол бутылку «Шато-Латур» 1986 года – Леннарт заказал вино заранее в соответствии со вкусами русского.
– Как там семья? – Кирилл налил себе бокал и одним глотком отпил половину.
– Нормально, – равнодушно ответил Леннарт.
Постарался выбрать тон, который заставил бы Кирилла отказаться от продолжения этого разговора.
В последнее время Кирилл чаще и чаще заводил разговоры о личной жизни Леннарта, будто семья интересовала его не меньше, чем сам Леннарт. Будто они и в самом деле друзья – не разлей вода.
– Сам-то я слишком долго в отъездах, чтобы надеяться возвратиться к чему-то стоящему… Но не жалуюсь – здесь есть чем утешиться.
Вдруг Леннарту стало интересно – он внезапно спроецировал личную жизнь Кирилла на свою. Значит, Кирилл, как и он, разошелся с женой?
– А Леночка? Такая же музыкальная, как ее мать? – опустошил бокал и тут же его наполнил почти до краев.
Лена училась в стокгольмской музыкальной школе «Лилла Академи». В последний год в ней проснулся настоящий интерес к музыке. Она теперь звезда класса.
– Скоро догонит родителей. Будет такая же лыжа, как вы с Валентиной.
Это правда. Валентина – сто восемьдесят сантиметров, Леннарт – сто девяносто один. В последний его приезд Валентина сделала метку на дверном косяке. Лена в свои десять лет – сто шестьдесят пять.
– Знаешь, я очень скучаю по Скандинавии. Скучаю по Стокгольму. Вырываюсь, только чтобы прикоснуться к делу моей жизни, – Кирилл заметил недоуменную мину Леннарта и разъяснил, улыбаясь: – Я имею в виду мою маленькую ячейку пока незадействованных агентов. Мы их называем «спящими».
Когда-то образцово белые зубы Кирилла, поразившие Леннарта в первую их встречу своим контрастом с бетонными стенами отдела милиции в Москве, заметно потемнели с годами. Наверное, от неумеренного потребления красного вина.
– Центр очень хочет заполучить их список, но мне спокойнее, пока он у меня. – Он похлопал себя по воображаемому карману. С этими ребятами я могу поставить всю Скандинавию с ног на голову.
– А когда ты последний раз был в Стокгольме? – спросил Леннарт, чтобы положить конец его излияниям.
– Подожди… дай подумать. Ага… это было как раз, когда Примаков стал премьер-министром. Пришел новый начальник и тут же потребовал, чтобы я засветил ему всю ячейку. Как же, разбежался… это моя страховка, Леннарт. Гарантия пенсии, если ты понимаешь, что я имею в виду.
Леннарт постарался сохранить спокойное выражение лица.
Кирилл отнял у него все и осмеливается разговаривать с ним как с близким другом. Спрашивать про жену, интересоваться дочкиными успехами в учебе.
Его внезапно затошнило. На какую-то секунду испугался, что его тут же и вывернет на толстый персидский ковер, но тошнота прошла так же быстро, как появилась. Его осенила мысль. Сумасшедшая в той же степени, что и гениальная. Нужно признаться – скорее сумасшедшая. Неважно, этой многолетней пытке надо любой ценой положить конец. И как можно скорее. Иначе он и вправду сойдет с ума.
И потом, Кирилл все эти годы пользовался его услугами.
Теперь можно попробовать взять кое-что и у Кирилла.
Том
Карлавеген, центр Стокгольма, январь 2014
Ребекка съехала два часа назад. Ничего с собой не взяла, кроме двух чемоданов с одеждой.
Том не спрашивал, где она собирается жить, – не был уверен, хочет ли это знать. Но не удержался – спросил, что у нее с Кнутом. Это болезненное желание знать правду пересилило все – чувство собственного достоинства, гордость, стремление к душевному покою. А душевный покой именно сейчас был ему ох как необходим.
Она пришла в ярость. Назвала его психопатом. Заявила, что вправе трахаться с кем хочет, и это не его дело.
«Но, чтобы ты знал, параноик, у меня с Кнутом никогда и ничего не было».
Ничего.
Разрыдалась, схватила чемоданы и ушла. Именно в этом порядке: для начала разрыдалась.
Том постоял у открытой двери, прислушиваясь к ее шагам по лестнице, и решил поверить.
Но как только она исчезла, его опять начали грызть сомнения. Они росли, как сорняк – быстро и агрессивно, отравляли мысли настолько, что он уже ни о чем не мог думать.
Может быть, именно поэтому он согласился на предложение Гелас: «А не посидеть ли нам где-нибудь за стаканчиком чего-нибудь?» Надо развеяться, иначе можно и вправду умом тронуться. К тому же вечером у него сколько угодно свободного времени – Ксения собирается с ночевкой к своей единственной подруге, Андреа. Он был очень рад: у нее нашлась подруга среди ровесниц. Это важно, особенно теперь, когда младшая дочь Ребекки Александра уехала в школу-интернат.
Но… надо быть честным: почему бы не встретиться с Гелас? После ухода Ребекки он чувствовал себя свободным, а Гелас ему нравилась.
Посмотрел в тарелку с макаронами быстрого приготовления, чересчур щедро залитыми кетчупом. Не было ни сил, ни желания возиться с готовкой.
Послышались шаги, и в дверях появилась Ксения. Уже в куртке – собралась к подруге.
– Ты ведь знаешь, что работаешь на самого главного в Швеции экологического преступника?
Том отодвинул тарелку с остывшими макаронами и посмотрел на дочь. Глаза подведены, как у леди Гаги, черное платье и тяжелые красные сапоги, похожие на те, что носят английские футбольные хулиганы.
– Новые? Сапоги, я имею в виду?
– Ну, папа… я серьезно!
Она прошла на кухню и села напротив. Провоцирует она его, что ли?
– Чтобы ты знала: «Свекрафт» – относительно чистая компания. Может быть, самая чистая, если сравнивать с энергетикой в других странах.
Ксения потянула за ниточку, вылезшую из дыры в джинсах, и пристально посмотрела ему в глаза.
– У вас четыре станции на буром угле в Восточной Европе? И две шахты?.. Да ты и сам знаешь.
Еще бы ему не знать! Он пытался избавиться от этих чертовых ТЭС с того самого момента, как начал работать в компании. Но… Не сказать чтобы покупатели выстроились в очередь. А подарить – тут же начнутся разговоры: дескать, «Свекрафт» транжирит деньги налогоплательщиков.
