Знаю, что подонок, негодяй как угодно, но я не трус. Если я выбрал для себя что-то, я пойду к этому, даже если мне придётся пробивать дорогу своей головой, окропить все своей кровью. Я выдерну её из любых лап, вырву язык всем, кто скажет про неё плохо. Я единственный могу давать оценку ей, только я. Потому, что она моя слабость, ничья.
Я не изменюсь, такие люди как я не испытывали радости в детстве, и получив свой маленький островок охраняют его до последней капли крови. Иссушая себя, терзая мыслями держаться за своё. Я хочу её для себя, и если для этого потребуется разрезать свои руки, повыдирать ногти, забираясь на второй этаж, я это сделаю! Какое у нас будущее даже сам Господь Бог не знает, но как только она появилась в поле моего зрения, я уже не оставил бы её в покое.
Каждый раз, когда я засыпаю с ней рядом, пропитываюсь её запахом и теплом. Оно проникает в каждую мою клеточку, наши тела будто разговаривают между собой всю ночь. Когда лежим вот так, обнявшись, мир теряется в нас, мы теряемся в этих минутах. Кажется, как только мы закрываем глаза, сразу встречаемся во сне, потому что наши объятия настолько крепкие, что, проснувшись, мы остаёмся в той же позе. Это одержимость, влюблённость, притяжение. Да я могу привести миллионы определений, и все они не передадут происходящее, между нами.
Голова упирается в руль. Каким образом я сейчас буду переубеждать глупую девчонку, и где её искать? Мимо проезжает машина, и я сразу поднимаю отяжелевшую голову. Какого х*я Хоук делает на её подъездной дорожке?
Недолго думая, выхожу из машины и иду к водительскому сидению, на ходу наматываю эластичный бинт на кулак. Раз он подумал, что может посягнуть на моё, мудак, я покажу ему вкус этого. Открываю водительскую дверь, со всей дури бью ему в морду, он заваливается на мгновенно опустевшее сидение. Замахиваюсь снова и снова, кровь брызжет из его носа окрашивая в красный одежду.
– Ты будешь держаться от неё подальше. Никогда, – рычу я, приподнимая его на месте в сидячее положение, – никогда ты, тварь, не подойдёшь к ней. Ты понял! – отталкиваю его от себя. Потому что все это время маленькие кулачки колотят меня в спину. Оглядываюсь и без разговоров подхватываю Даниель на руки, несу в свою машину, закидываю на заднее сидение и залезаю следом.
Нависаю над ней, тянусь и блокирую кнопкой ей выход, перехватываю её руки, когда она все ещё колотит меня по груди. Наше обоюдное громкое дыхание, она распластанная подо мной. Мозг отключается, когда я впиваюсь в её губы, готов сожрать её лицо, изучать все что мне принадлежит, вдавливаюсь в неё всем своим телом. Мой член упирается в самую сердцевину между её широко разведённых бёдер. Я хочу её любить всем телом и душой. Её руки, зажатые моими, ослабляют хватку, позволяю ей делать со мной все, что хочет – прикасаться, царапать, только не отталкивать от себя. Рукой обхватываю её затылок и удерживаю, я уже не знаю где эта грань между дозволенным и необратимым. Хочу, чтобы она прекратила эти игры, остановить застывшее время, между нами.
– Где ты была? Почему села к нему в машину? – рычу я. – Глупая птичка, что ты делаешь с нами? Со мной?!
Снова целую её, я боюсь решения, слов, которые необратимо последуют, как только я отпущу Даниель. Мне страшно услышать то, как она будет отвергать нас, меня. Мои кулаки все ещё в крови, намотанный бинт, пропитанный его кровью, вымазал её лицо. Я отодвигаюсь от неё, мы пытаемся восстановить дыхание. Начинаю истерично качать головой, я только что вымазал её им. Достаю из бардачка салфетки и начинаю лихорадочно очищать её лицо. Тру с таким напором, что кажется, она кривится от боли, которую я приношу ей своими действиями.
– Перестань, – громко говорит она.
– Я вымазал тебя, вымазал его кровью. Ты не можешь принадлежать ему, – повторяю я. – Не должна носить его метку на себе.
– Убери руки, Райдер! – она отталкивает меня от себя, забирает из моих рук салфетки и вытирает остатки со своего лица. То место, где я только что оттирал, горит бордовым пятном, я сделал ей больно. Я безумен так же, как этот ублюдок Хоук, болен на всю голову. Не заметил, как перешёл черту, но я не могу оградить её от себя.
– Не говори ничего, просто помолчи, – протягиваю обе руки вперёд, жду, когда она окажется в моих объятиях. – Иди ко мне. Обними меня, – моё сердце пропускает удар, когда она не двигается. – Я прошу тебя.
Тяжело сглатываю, когда она садится ровно, не отрывая от меня взгляда, поправляет вещи на себе. Кажется вот этот момент, когда я потерял её.
– Ты не можешь поступать так постоянно, Райдер. Ты напугал меня.
Мои руки опускаются, когда она нажимает на разблокировку двери и выходит. Закрываю глаза, с силой прикусываю губы, обхватываю голову руками и пальцами до боли растираю кожу, пока не начинает гореть. Она боится меня, я зверь, животное, сходящее от неё с ума. Бью несколько раз кулаком, до хруста по переднему креслу. Я не могу это так оставить. Выхожу из машины и с силой захлопываю дверь.
– И куда ты пошла? Думаешь, я вот так все это оставлю? Ты погубишь меня, но я утяну тебя за собой! – кричу я.
– Ты не особо думал обо мне, когда девка целовала тебя, – она не оглядывается, продолжает идти к дому.
– О чём ты? В каком дерьмовом сне ты видела это? – я надвигаюсь на неё, кажется, сейчас свалю на траву и не отпущу, пока она мне все не выскажет. – Стоять!
Я ору на неё изо всех сил, плевать на то, что её садовник и горничная стоят на крыльце с телефоном, пусть вызывают полицию мне насрать. Хватаю её за руку и поворачиваю к себе.
– А теперь говори, какая бл*дь девка? Кого я целовал? – её глаза сверкают от гнева, я вижу в них отражение своих эмоций. Из тихони она превратилась в разъярённую фурию. Ничто не остановит Даниель на этом пути. Она сломает меня и себя, но не сдастся.
– Я все видела в окно, – выплёвывает она мне в лицо, – ты улыбался, когда она повисла на тебе. Не оттолкнул, а потом наклонился к её лицу, когда она обхватила твою шею руками.
Её маленький пальчик тычет мне в губы:
– Сюда присосалась она. Я больше не хочу, чтобы после кого-то они прикасались ко мне.
Даниель шипит мне в лицо, словно тигрица, она нападает на меня теми же методами. Самодовольная улыбка расползается по моему лицу.
– Ты ревнуешь птичка, как тебе такой расклад? Ты придумала себе, сама обиделась, вплела других героев. Села в машину к парню, которого ненавижу, я сломал ему нос. Оттолкнул девчонку только за то, что она поцеловала меня в щеку, причём этого человека я знаю очень давно. Я бы назвал её сексуальной приятельницей. Никогда, – перехватываю её ладонь, которая летит мне в лицо, – никогда я её не трахал. А с тех пор, как в моей жизни появилась ты, об этом не может быть и речи. Поняла?
– Я не верю тебе, – говорит она, голос становится более спокойным, как и дыхание. – Ты был там, я все видела.
– А этому веришь? – я прижимаю её руки к моему ускоренно бьющемуся сердцу. – Ты думаешь, я лжец? Тогда что мне от тебя надо? Дай угадаю…Девственность, игрушка, что ещё?
