Захожу в комнату, сразу нахожу огромный чемодан, в котором едва ли поместится много вещей. Открываю шкаф и свободно стряхиваю вещи с вешалок, то, что мне не нравится, просто рву на части, платья, мини-юбки, открытые кофты. Туда же отправляется какая-то херня, похожая на облегающую тунику. Они все равно не понадобятся ей в ближайшее время. Надо создать видимость того, что я забрал то, что уцелело. Вытряхиваю содержимое ящиков с украшениями, кидаю в чемодан. Туфли на каблуках, которых в принципе особо и нет, не имеют значения. Парочка балеток или как их называют девчонки, видимо кроссовки, её любовь. Рассматриваю одну пару, кажется, пора отвести мою девушку в магазин и купить нормальные, это откровенное говно портит её ноги. Особое внимание уделяю ванным принадлежностям, она, оказывается, особо неприхотлива, ни крема для лица, ни туши. Такое впечатление, что в прошлом чемодане, который она принесла, были все жизненно необходимые средства. От вида постели и аккуратно застеленного на нем покрывала меня передёргивает, она именно здесь спала с этим дебилом.
Выхожу из комнаты, предварительно застегнув чемодан и поставив его на колёсики. Белая клетка с животным, который орёт во все горло, безусловно, раздражает. Разнести все в щепки или все-таки оставить? Хватаю крюк металлического предмета, птица стучит клювом по прутьям, безжалостно щелкает им, пытаясь укусить меня за пальцы. На улице передаю все водителю и возвращаюсь в квартиру, ожидая гостя. В кухне роюсь на полках, краем глаза замечаю три огромных мусорных пакета, напряженно подхожу к ним. Вот и причина тайных посещений квартиры моей девочки? Лучше бы она прятала в них труп.
Раскрываю шелестящий пакет, он битком забит старой мужской одеждой. Вытягиваю темно-синюю ветровку, она примерно моего размера, выстиранная и тщательно сложенная. Отлично, я уже заведён, кажется, поднеси ко мне спичку, мгновенно вспыхну. В кармане брюк начинает звенеть телефон, я его вытаскиваю и подношу к уху.
– Мистер Карпентер, у нас гости, – отодвигаю штору на окне и вижу в свете уличного фонаря, как размашистым шагом к квартире направляется парень, он оглядывается на машину, но упрямо преет прямо ко мне в ловушку. Ну, раз это то самое чмо, которое поднимал на неё руку, я их ему переломаю. Вспоминаю синие отметины в первый день нашей встречи на её теле, и у меня срывает крышу.
Двери открываются, затем я слышу щелчок, становлюсь в темной части коридора, как и договаривались, захватив со стола разделочную деревянную доску. Подрихтую немного смазливую рожу недоноска. Насвистывая мелодию, парень, кажется, попал на свою территорию.
– Эмерсон, детка, я вернулся. Давай поговорим? – кричит парень, он заглядывает в кухню, задерживается около вещей, открывает пакет и точно так же как и я, берет в руки синюю куртку. – Я был не прав тогда. Ты так внезапно исчезла и не дала мне возможности извиниться. Обещаю, что больше не подниму на тебя руку, – его гнусный голос выдаёт смешок, – По крайней мере, не таким способом. Ты же помнишь, что нам надо покувыркаться, чтобы зачать ребёнка, которого ты так хочешь. Выходи, Эмерсон. Я видел машину на улице, – он практически доходит до меня. Замирает при виде вещей, разбросанных на кровати. – Эмерсон.
Я примерно примеряю кто из нас выше, за шкафом стоять не особо удобно, поэтому делаю шаг вперёд и бью со всей дури козлу по затылку. Он мгновенно падает на колени и хватается за голову.
– Ты, блядь, еб*нная дура, я пришёл извиниться. Но если тебе так нравится, сейчас я тебя сначала вы*бу, а потом ты будешь собирать свои кости, – он оценивает мои туфли, когда я становлюсь рядом с ним, медленно поднимает глаза. Я спокойно печатаю сообщение Седрику, парень работал в спец. службах и знает, что надо делать.
– А ты кто? – он не успевает сесть на задницу, я пинаю его прямо в лицо, громкий вскрик, и туша человека валится на бок.
– Конь, бл*дь, в пальто, – размахиваюсь, пинаю его в живот и пах. Мне недостаточно его крови и криков от боли. Эта с*ка бил Эмерсон и не обращал внимания на её просьбы. Теперь моя очередь.
Хватаю его за волосы, оттягиваю в сторону и наношу удары за ударами по лицу, превращая его в месиво, кровавое и мерзкое, как и он сам.
– Сэр, полиция уже едет. То, что вы просили, – он протягивает мне бутылку шампанского, я наступаю ублюдку на горло и удерживаю в этом положении, открываю пробку. – Будут ещё указания? – он заталкивает в карман парня пакет и безделушку, принадлежащую девушке.
– Никаких, рассыпь остатки на столе в кухне, – последний раз пинаю его в живот, и с огромным удовольствием выливаю шампанское, которое, видимо, очень больно кстати жжёт его открытые раны на лице. Крики переходят в визг, я с наслаждением рассматриваю эту приятную для глаз картину. Его кривляния меня утомляют, поэтому захватив с собой шампанское, на ходу допиваю остатки, швыряю бутылку в мясо, лежащее на полу, и выхожу из комнаты, а затем из квартиры.
Спокойно сажусь в машину, Седрик идёт следом. Чем он мне и понравился, парень сообразительный, я только сказал, что хотел бы личную встречу с её бывшим и мне нужна причина забрать её к себе. Парочка знакомых копов и дело, которое ему пришьют. Вот и все. Чтобы он не сказал, в полиции будет выглядеть как ложная дача показаний. Предложение подложить парню наркотики и пришить нападение, именно это я и хотел. Чтобы у него не было даже желания подойти к ней ни на один еб*анный шаг. Шампанское? Ну, это моё личное желание, просто в горле пересохло. Подло? Я усмехаюсь в голос. Конечно. Но я за своё порву каждого, выдеру из горла и заставлю сожрать, именно поэтому я не изменился. Хорошо это или плохо, не мне судить.
Я не принимаю наркотики, но в душе я остался все тем же Хоуком Карпентером, каким и был. Все, кто портят жизнь моей семье, отвечают за свои поступки.
– Седрик, – водитель тут же отвлекается от дороги. – Меня интересует причина отравления садовника, и как она связана с моим отцом.
– Будет сделано, – отвечает он и направляется в офис.
Глава 18
Эмерсон
– И он исчез… Сейчас начнёт избегать любые встречи со мной, не появляться в моменты, когда я нахожусь рядом с ребёнком. Истинный мужчина, – Трой снимает очки и натирает линзы, подталкивает ко мне новую упаковку с салфетками и брезгливо смахивает использованные в урну.
– У тебя гормоны шалят, прошло часов двенадцать от силы, что ты хочешь? Чтобы он принёс раскладушку в отделение, расположил её в коридоре и пел серенады? – ставит передо мной ведро и указывает на него, – Вышвыривай все свои сопли и слезы в положенное место, я устал за тобой собирать комочки.
– Иди нафиг, – высмаркиваюсь в очередную салфетку, – Он наверняка сейчас снимает очередную девку и забыл напрочь о своих словах, и прошло уже пятнадцать часооов, – я начинаю беспощадно выть, чем вызываю отвратительный смешок брата.
– Может ты выпьешь успокоительное? Или сдадим тест на гормон? – он отходит от меня в сторону, как только я начинаю вопить ещё громче. – Может, позвонишь маме, она вправит тебе мозг быстрее любого антидота? – последняя попытка с предложением тоже провалилась, мои слёзные железы работают на износ, не помню, чтобы я когда-либо так плакала.
