Но я не хотел, мне показалось, что если мы останемся ещё немного в комнате, я признаюсь во всем. Расскажу то, что постоянно пытается вырваться из меня. Её взгляд, когда она умирает в ожидании этих слов, и моя слабость перед ней. В общем я превращаюсь в п*дара, если уже не превратился. Осталось расплакаться и признаться, тогда моя миссия в этом мире уже закончена.
Н*хер она сказала эту фразу про запоминание, будто кто-то её возьмёт и отпустит. Зря надеется. Только если на тот свет, и то сомневаюсь, что я там дам ей покоя.
Мы садимся в машину, снова тупое молчание. Я вроде должен реабилитироваться за свою грубость, но этот еб*чий мандраж в сердце, прям лист, дрожащий на ветру. Поворачиваю голову к ней, а она тут же отворачивается. Хмурюсь и сжимаю челюсть, она же должна хоть иногда сделать шаг первой, не все же мне прогибаться. Я и так организатор этих отношений. Нервно стучу по обшивке салона, кладу руку на сидение рядом с ней, может дойдёт?
– Почему твоё настроение постоянно меняется? Ты кажешься абсолютно спокойным, и потом в тебя вселяется кто-то, и я не узнаю тебя, – тихо говорит Эмерсон. – Это так сложно, как на пороховой бочке. Если я сделала что-то не так, просто скажи.
– Я сейчас заплачу, малыш, если ты не прекратишь своё причитание, – отвечаю ей, – Если тебя что-то не устраивает, ты всегда можешь уехать.
Она поправляет платье, и молча смотрит в окно, слегка приподняв подбородок. Красивые волны её волос скрывают половину лица, кажется, она только что всхлипнула, и я не нахожу себе места.
– Давай притормозим. Я не хотел тебя обидеть, – она снова втягивает воздух носом, прячется от меня. – Ну прости, я правда не хотел тебя обидеть. Прости, Эмерсон.
Она тут же убирает волосы, и я вижу, что ни черта она не плакала, довольное выражение лица, сияющие глаза. И кто она после этого?
– Притворщица, – перетаскиваю её на свои колени и прижимаю к себе.
– Зато ты наконец извинился, видишь даже ты постепенно учишься быть нормальным, – она хохочет, когда я начинаю её щекотать. – Причёску испортишь. Это же моё первое свидание, дурак.
– Я тебя сейчас заставлю извиняться за то, что обзываешь меня. Ты ещё ни разу не стояла передо мной на коленях с членом во рту, – она тут же отталкивает меня и садится рядом, поглядывая на Седрика, который ничего не слышит.
– Это ужасно стыдно. Ты обязан говорить подобное наедине. Он ведь все слышит. Как я буду ему в глаза смотреть, – она смешно закрывает лицо ладонью и шепчет.
– Седрик, – ору я во все горло, пугая её. – Видишь? Он них*ра не слышит. Предложение, я согласен, непристойное, но какое же оно с*ка заманчивое.
Машина останавливается напротив входа в ресторан, нам открывают двери, сначала выхожу я, затем помогаю выйти девушке. Целую её руку, киваю головой и выпрямляю спину.
– Что ты делаешь? – она поднимает голову, с насмешкой спрашивая меня.
– Ты сказала, что это твоё первое свидание, буду вести себя как настоящий джентльмен, – открываю перед ней двери ресторана и пропускаю вперёд, слегка наклонившись.
Она останавливается, как только мы пересекаем порог дорогого заведения, нервно оглядывается по сторонам. Этот ресторан является лучшим, по мнению газеты – The New York Times, но не по моему мнению. Шеф повар Томас Келлер хорошо известен ресторанным гурманам, именно поэтому я надеюсь, она оценит мой поступок. Роскошный и при этом уютный ресторан предлагает блюда европейской и средиземноморской кухни, хотя я бы с удовольствием поел сашими, например в Masa.
– Здесь очень красиво, – шепчет она. – Ты умеешь пользоваться столовыми приборами? Просто я могу тебя научить, вдруг ты необразованный болван.
Я смеюсь, у этой девушки получается меня развеселить, при этом практически ничего не сделав. Беру её под руку и веду к нашему столику. Официант ждёт, когда мы сядем, я пододвигаю для неё стул, сажусь на своё место и открываю меню.
– Что ты будешь? – она сосредоточенно читает.
– Стейк онглет и маринованные грецкие орехи с хреном, – она прищуривается. – Ты должен тоже это заказать, – закрывает лицо красной папкой меню, – Чтобы от нас пахло одинаково.
– Что на десерт, мисс? – официант стоит по стойке смирно и записывает наш заказ.
– Панна-котта из роз и пахты с грушами комис, – отвечает Эмерсон и отдаёт меню.
– Я буду то же самое, только без десерта. Сидр? – спрашиваю её, она согласно кивает. – Мне, пожалуйста, джин тоник с фенхелем и лимоном.
– Вот значит, что ты пил в тот вечер? – я хмурюсь, пытаясь понять, о чем она.
– Ты о клубе? Нет, я пил воду. Ты, кстати, тоже пила, хотя знала, что нельзя.
– Я не пила, прекращай. И я тебе об этом говорила. Думаешь, смогла бы я вот так залпом проглотить алкоголь? Мне запаха спиртовых повязок в процедурном кабинете хватает, от них не то, что хмелеешь, получаешь приступы удушья. Бармен был предупрежден заранее, что если меня будут угощать приносить мне только воду с лимоном.
– Я просто обязан вернуться и разбить его рожу об стол за обман.
Она улыбается, снова оглядывает ресторан, опершись на локти и сплетя ладони под подбородком. Я очарован ей, абсолютно и бесповоротно влюблён. Это может показаться непростительной ошибкой, если я её потеряю, но отрицать факт своих чувств уже просто невозможно. Каждый жест её тела возбуждает мои сенсоры, мне необходимо её внимание ежеминутно.
– Ты любишь сказки? – привлекаю её внимание к себе.
– Конечно, – её зрачки расширяются, она очаровательно убирает волосы на одно плечо и немного наклоняется над столом, готовая меня слушать. – О чем бы рассказала мне сказка под названием «Хоук Карпентер»?
Я ухмыляюсь, отпиваю немного джин-тоника и облизываю губы, на которые пролилась капля. От Эмерсон не ускользает этот мой поступок, пальцами прячет венку на своей шее, которая только что предала её.
– Сказка… Однажды в одном королевстве жил принц, но он был испорченным и плохим. Возможно, потому что его совратила злая королева…
– Ты пересказываешь сюжет известного мультфильма в какой-то извращённой манере? – перебивает меня Эмерсон. – Прекращай, потому что звучит ужасающе, как совращение малолетнего.
– Это сказка с эротическими элементами, поэтому проверьте, чтобы у экранов телевизоров не сидели ваши дети. Итак… – улыбаясь, отвечаю девушке.
– Господи, ты меня убиваешь, – она закрывает глаза ладонями, обхватывает свои виски и ждёт продолжения.
– Принц был избалован, и ему хотелось попробовать все, что предоставила ему жизнь, поэтому он соблазнился на предложение королевы попробовать расслабиться… Женщина подавала ему такой пример, и он стал верить, что все изменится, если он попробует, – она выставляет вперёд руку, совершенно забыв, где находится.
– Этого не было ни в одной сказке, – возражает она.
