– Он больше не позвонит, – холодно бросила Лекси. Джейс поднял телефон, положил рядом с девушкой, присаживаясь на край постели.
– Отлично. Почему ты так расстроена?
– Джос ему рассказала. Свою версию. Конечно. Я проститутка и все такое. – В голосе нотки боли, в глазах слезы.
– Но ты знаешь правду. – Он спокойно смотрит на нее. Но Лекси замечает напряженные скулы и морщинки на лбу. Это маска. Черт, только не злить его…
– Мик не знает…
Джейс отводит глаза в сторону, закусывает губу. Вытягивается рядом с ней, тыльной стороной ладони проводит по ее губам. И снова взгляд в глаза, в сердце. Он переворачивает ее всю. До основания. Вскрывает, как скальпелем. Невозможно терпеть эту муку.
– Ты его любишь?
– Нет, – возмущенно воскликнула Лекси. – Не так, как ты имеешь в виду.
– У вас могло бы получиться, Лекси, – медленно произносит он, рассеянно рисуя пальцами узоры на ее плече. – Мне не стоит говорить, но я вижу некоторые вещи. Я гораздо старше, и у меня есть опыт… Ты просто привыкла видеть в нем друга. Наверно, поэтому я вчера взбесился. Если бы ты просто его хотела, я бы забил, ведь ты моя и все равно некуда не денешься. Но я увидел, что у тебя к нему реальные чувства, а с этим ничего не сделаешь. Скажи честно, что сожалеешь…
– О чем? – Лекси изумленно смотрела на Джейсона. Сейчас он казался ей совсем другим. Взрослым. Невероятно взрослым. Нормальным. И одиноким?
– Что не приняла его предложение, – поясняет он сухо.
– Наверно. Не знаю. Не уверена, – растерянно бормочет девушка.
– Если он любит тебя, то простит.
– Ты бы простил?
Джейсон встал с кровати, улыбка его была задумчивой, какой-то отстраненной.
– Я бы убил. Но я не Мик Купер. Я Джейсон Доминник. И мы говорим не обо мне. Я поеду… в город. – Он поднимает на нее свой странный магический взгляд. Лекси не понимает, что происходит, но ее сердце сжимается до боли, хочется плакать, реветь, кусать губы.
– Джейс. Я хочу, чтобы ты остался. – Это ОНА? Она сказала? Лекси чуть не бьет себя по губам.
– Я не хочу, – отвечает он. – Внизу есть библиотека. Я знаю, что ты любишь учиться. Загляни. Тебе понравится. Я вернусь поздно.
И он уходит, черт побери, забирая с собой весь воздух.
– Пошел к черту, – шепчет Лекси, обращаясь к закрывшейся двери.
Голова уже лопается от этих запутанных безумных отношений. Все перевернулось с ног на голову и каждым днем хаос только разрастается. Лекси с ужасом понимает, что он не просто жесткий манипулятор, помешанный на контроле, и хороший психолог, играющий с ней в кошки-мышки. Он мужчина, взрослый, с прошлым и тайнами, которые хочется узнать, в которые хочется залезть.
«Я хочу его понять», – признается сама себе Лекси. И уже следующая мысль пугает сильнее.
«Я могу влюбиться в него».
Абсурд. Сумасшествие. Так не бывает. Этого не должно случиться.
И Джейсон считает так же. Сам того не осознавая, он помогает ей. Он дает ей оружие против зарождающейся симпатии. Возможно, он делает это намеренно, чтобы уменьшить боль, которая все равно придет. Рано или поздно. Или усилить ее. Раздразнить.
Бездействие уничтожает разум, отравляет его, деградирует. Лекси не привыкла сидеть на месте и предаваться лени. Неужели еще пять месяцев пройдут вот так? Мучительно долго и тоскливо? Она вспоминает про библиотеку на первом этаже, про которую говорил Джейсон. Почему не воспользоваться? Книги всегда помогали забыться, погрузиться в мир выдуманных персонажей или реальных исторических событий. И то и другое одинаково захватывает.
Она нашла библиотеку сразу, мельком заметив, что та находится недалеко от зеркальной комнаты. Лекси даже пришлось пройти мимо. Ей показалось, что она почувствовала холод, который исходит от двери, и содрогнулась от ужаса. Неужели однажды она сможет зайти туда по своей воле, как предсказывает Джейс? Это кажется невероятным. Как не менее невероятно и то, что она получает удовольствие от секса со своим мучителем. Находясь внутри адской коробки, Лекси и мысли подобной не могла допустить. А сейчас он управляет ее похотью одной интонацией голоса и полупьяным взглядом. Картины случившегося на причале, воспоминания о его искусных пальцах между ее ног и грязных словечках мелькают перед глазами, снова делая ее влажной. А это уже черт знает что. Унизительная и отвратительная сцена в лифте давно забыта, словно ее и не было вовсе.
Как ему это удается? Как?
– Ух ты! – вырывается у девушки, когда она толкает дверь библиотеки.
Расшитые золотом парчовые гардины закрыты, и в огромном помещении с высокими, украшенными лепниной и фресками потолками царит полумрак. Это однозначно самое громоздкое и пафосное место в доме. Огромные бесконечные полки с книгами вдоль стен уходят под потолок. Сколько здесь произведений? Лекси даже предположить не могла.
Ее заворожила общая атмосфера библиотеки. Она словно оказалась во времена Наполеона. Мебель классическая для библиотеки, выполненная из красного дерева, украшенная позолоченным накладками с изображением копий и щитов. Тяжелая, но в тоже время утонченно шикарная. Натертые до блеска полы, отражающие свет еще одной роскошной средневековой, многорожковой, позолоченной люстры, адаптированной под современность, сделаны из мраморных плит с изображениями греко-римских мотивов. Как и в гостиной, тут есть большой камин, который располагается между двух колонн, стены обтянуты тканью, украшены картинами. А в центре массивный рабочий стол, с письменными принадлежностями, тоже словно украденных из дворцов Рима.
Лекси, затаив дыхание, прошла к столу. Диссонанс в общую средневековую атмосферу вносил только открытый ноутбук с темным экраном на столе. Судя по скопившейся на полированной поверхности стола пыли, здесь не часто бывают люди.
Девушка пробегает взглядом по бесконечным рядам книг, с трепетом трогая пальчиками переплеты старых коллекционных изданий. Ее выбор банален до жути. Но сложно удержаться, когда видишь год издания. 1847. Неужели из первой публикации? Лекси берет потертый томик Бронте. «Грозовой перевал». Боже, ее первая детская любовь. Она не спала три ночи, читая и перечитывая некоторые моменты. Закрывала глаза, мечтая, задыхаясь, представляя себя на месте Кэтрин, плакала вместе с ней и любила. Двенадцать. Лекси было двенадцать, когда она впервые прочитала «Грозовой перевал». Но до сих пор помнит мурашки, которые бежали по коже, свист ветра, врывающегося в окно, и холод, гуляющий по коридорам «Грозового перевала». Боль и недоверие, когда Кэтрин умерла. Как же так? Как же так? Детское сердце не верило в плохие сказки. Оно искало оправдание жуткому Хитклифу и его сумасшедшей одержимости.
Лекси открыла книгу и уже не смогла закрыть. Тонкие старые страницы манили, очаровывали, как тогда, в двенадцать лет. Она села на стул, больше похожий на трон, потерявшись за огромным столом. И погрузилась в чтение.
