– Где оно? – заорала я. На такой громкости слова должны были ее оглушить, но она их едва расслышала.
Эмма покачала головой. Ее глаза то и дело смотрели мне через плечо, хотя вряд ли подруга что-то могла разобрать. Я не могла.
Мое дыхание медленно успокаивалось, легкие с благодарностью расширялись. Я всасывала воздух, практически как при гипервентиляции.
– Нам нужно вернуться к Дуги, – прокричала я.
Что происходило там, где он был, менее чем в ста метрах от нас? По какой-то причине мне показалось, что мы с Эммой очутились в пузыре посреди шторма, существовавшего только вокруг нас.
Эмма кивнула мне, встала. Не отпуская моей руки, подняла меня на ноги.
– Я его не вижу, – закричала она мне на ухо. – Я ничего не вижу.
Ветер поднялся еще больше. Он тянул и толкал нас, прижимая к месту. Мои волосы в диком беспорядке бились вокруг лица, и приходилось бороться за каждый вздох. Я повернулась в том направлении, где, как мне казалось, находился наш лагерь, и, полностью дезориентированная, поискала огонь.
– Туда? – спросила я, указывая пальцем. Было трудно просто отвести руку от тела.
Я видела, как Эмма пожала плечами. Затем она отпустила меня. Обхватила себя руками. Открыла рот, что-то попыталась спросить, нахмурилась в замешательстве.
А потом полетела. Вверх. Прочь от меня. Вверх.
Я поняла, что происходит, одновременно с ней. Я потянулась к ней, когда она потянулась ко мне. Я закричала, когда закричала она. Наши пальцы цеплялись друг за друга. Я почувствовала, как лопнула моя кожа, когда ногти Эммы проехались по костяшкам моих пальцев. Они оставили глубокие кровавые царапины.
– Нет! – Я бросилась вперед, хватая ее кардиган, ее джинсы. Тем не менее она продолжала ускользать от меня. В последней отчаянной попытке я зажала ее ногу под мышкой и повисла на ней всем весом. Эмма поднималась все выше и выше, пока мои ноги не оторвались от песка. Подруга отчаянно извивалась, и было почти невозможно удержаться.
Затем что-то теплое и мокрое брызнуло мне на лицо. Вздрогнув, я откинула голову назад и на секунду ослабила хватку. Брыкающаяся нога Эммы вывернулась из моих рук, и я упала. Рухнула на землю, пока подруга странным образом взлетела в небо.
Глава 22
Не знаю, как далеко меня отнесло, но я приземлилась с глухим стуком. Удар выбил воздух из моих легких второй раз за каких-то пять минут, и некоторое время я ничего не могла делать, только лежать там. Мое лицо было прижато к песку, и крошечные частички прилипли к моим ресницам, губам. Я ничего не замечала.
Эмма. Все еще с трудом дыша, я поднялась на ноги. Потом развернулась на месте, высматривая ее. И все же я знала: она исчезла.
Ветер вновь стал слабым бризом; тьма отступила. Костер Дуги был хорошо виден всего на полпути назад; серые облака вздымались надо мной. Эмму нигде не было видно.
– Эмма! – Я звала ее снова и снова, но разговаривала с пустым воздухом.
– Хезер? Хезер, что происходит?
Дуги. Я видела его силуэт в обрамлении огня. Я смотрела, как он сделал шаг, два, три. Прочь от огня, в темноту.
Нет! Я сорвалась с места. Я не хотела, чтобы он отходил от безопасного костра. Дуги остановился, заметив, как я несусь к нему.
– Дуги! – Я даже не попыталась остановиться, просто врезалась в него. Он пошатнулся, затем выровнял нас обоих, автоматически схватив меня за руки. – Дуги, оно настоящее!
– Что? – Он посмотрел на меня, в замешательстве нахмурив лоб. – Что настоящее? Хезер, где Эмма?
– Разве ты его не видел? Разве ты не чувствовал ветер?
Он проигнорировал мои вопросы, но потряс меня. Опустив голову ниже, посмотрел мне в глаза.
– Хезер, где Эмма?
Я подавилась рыданиями.
– Она пропала!
– Пропала? Что значит – пропала? Хезер, ты несешь бессмыслицу!
Он снова встряхнул меня. Вместо успокоения его действия вызвали только слезы в моих глазах. Я начала плакать, задыхаться и бормотать. Мои руки царапали его грудь, жалко ища утешения. Я хотела, чтобы он обнял меня, но вместо этого Дуги отстранился. Я знала, чего он ждал: объяснения. Но я не могла говорить.
Я все равно попробовала, бессвязно пережевывая словесную кашу.
– Эмма пропала, она пропала. То, о чем она говорила, оно настоящее. Я его видела. Оно спустилось и… схватило ее. Я пыталась остановить его, но оно было слишком сильным.
Дуги просто таращился на меня с открытым ртом.
Я посмотрела на пляж, теперь тихий и спокойный. Я видела луч света от брошенного фонарика, где лежала наша вязанка дров. Угрожающая атмосфера исчезла. Паника, спешка, ужас. Это был просто пляж. Обычный пляж.
Я повернулась к Дуги.
– Разве ты этого не видел? – снова спросила я, немного более сдержанно. При свете огня, рядом с Дуги все это казалось почти невозможным. Но я видела его. Чувствовала. И Эмма пропала.
– Я ничего не видел, – сказал Дуги с обеспокоенным лицом. – Только как вы ушли, а потом очень быстро двинулись назад. Потом все потемнело, и я понял, что у фонаря разрядился аккумулятор. Я все ждал и ждал, но ты не пришла. Потом я услышал, как ты кричишь.
– А как же ветер? – нажала я.
– Какой ветер?
Легкий ветерок едва развевал мои волосы.
– Буря, что дула около трех минут назад? – настаивала я.
Пляж был маленький. Как это могло случиться всего в ста метрах отсюда, а Дуги ничего не почувствовал?
– Хезер, никакой бури не было, – заверил меня он. – Где Эмма?
Я уже сказала ему. Дважды.
– Пропала. Оно утащило ее, – сказала я. – Дуги, эта штука появилась из воздуха и схватила Эмму. Так же, как в ее рассказе про Даррена. Это правда! – крикнула я, видя недоверие, написанное на его лице.
– Хорошо, – сказал Дуги, вскинув руки. – Хорошо.
Но он все равно не поверил. Вероятно, просто волновался, что я снова начну кричать и плакать. Разозлившись, я отскочила от него и начала ходить вокруг костра. Я провела руками по волосам, чувствуя колтуны, закрученные шквалом. И хоть смысла заботиться о внешности не было, но я внезапно почувствовала смущение. Стрельнув в Дуги взглядом, я вытащила из кармана резинку и стянула волосы в грязный узел. Затем снова принялась расхаживать.
Что нам теперь делать? Пляж небезопасен. Эта штука может вернуться в любое время. Какую защиту умирающий огонь даст нам от существа, способного вызвать ветер, поднять человека, а затем раствориться в воздухе?
Но отойти… отойти означало оказаться во тьме.
Все мое нутро восставало против этого варианта. Снаружи было нечто неизвестное, непонятное. Мы остались совершенно слепыми, особенно теперь, когда я потеряла фонарик. Я попыталась вообразить это: как пробираюсь к автостоянке, ползу в гору, бесцельно брожу в темноте. В ожидании спасения. В ожидании рассвета. В ожидании атаки. Я вздрогнула.
