– Прости, Николай, прости. Если б не ты, у нас сейчас с немцами была бы короткая любовь. Почикали бы всех из автоматов или сожгли живьём в этом курятнике. А сейчас надо уходить.
Егор подошёл к Лидочке.
– Лида, кроме этой двери, здесь есть выход в дом или огород?
Лидочка вышла из оцепенения и, отрицательно замотав головой, произнесла:
– Нет, только эта дверца.
Егор чертыхнулся.
– Кажется, нам крышка, ребята. С тремя винтовками не пробиться. Вон их сколько, не меньше двадцати с автоматами. Микола, готовь гранаты, снаряжай запальниками.
Затем он подошёл к дверце и через щель глянул во двор. Солдаты уже полностью оделись и стали расходиться. Но двое остались, видимо, приятели голого немца. Они курили и о чём-то переговаривались, затем несколько раз окликнули своего приятеля по имени.
– Вот заразы, а ведь не уйдут без него, – произнёс Егор.
Затем он быстро перевёл свой взгляд на Петренко и выпалил:
– Раздевайся, Микола, вы с ним одного телосложения.
– Шо? – медленно произнёс Петренко.
– Я приказываю! Раздевайся!!! – со злобой прошипел Егор. – Высунешься из двери, лица не показывай, а маши рукой и зови их сюда. Быстро!
До Петренко дошло, и он быстро разделся, стыдливо поглядывая на Лидочку.
Увидев голого приятеля, машущего с чердака, солдаты внизу захихикали, но продолжали разговаривать. Затем пожилой немец отрицательно замахал руками перед собой и медленно пошёл в сторону ушедших солдат. А молодой докурил сигарету и тоже медленно стал подниматься по чердачной лестнице.
Смело зайдя в полумрак чердака, он тут же получил оглушительный удар по голове прикладом винтовки.
* * *
Уже за околицей, перебегая огородами, бойцы остановились.
Переведя дыхание, Егор обратился к девушке:
– У тебя в деревне родня есть?
– Да, – плача ответила Лидочка, – в конце деревни живёт тётка.
– Вот и хорошо, давай дуй к ней. Отсидись там. Дома пока не показывайся, – произнёс Егор, нежно смахивая слезу с её щеки. – Поняла, дурёха?
– А как же дедушка?
– Да нужен им древний старик. К тому же не успеешь ты с ним уйти. Давай, Лидочка, беги, беги! Схоронись на несколько дней.
И Егор начал подталкивать её рукой.
– А то они уже наверняка спохватились, и не дай бог попасться им на глаза.
Лидочка попрощалась с красноармейцами и знакомыми тропинками побежала к своей тетке. Бойцы, пригибаясь, тоже поспешили в ближайший лес.
А по дороге на восток нескончаемым потоком железной лавиной двигалась вражеская масса.
Глава 4
Некоторое время командир и два его солдата короткими перебежками перемещались по пересечённой местности параллельно дороге, по которой двигались войсковые части Вермахта. В одной из лесополос Исмагилов увидел палатки с большими красными крестами на брезенте. Он коснулся плеча командира и указал на еле видневшиеся палатки.
– Санбат. Мать их, – выругался Егор. Затем, немного поразмыслив, добавил:
– Ребята, а ведь можно и оружием разжиться, скажем, автоматами, а то с этими берданками и тремя патронами далеко не уйдёшь. Да, Микола?
– Да, товарищ командир, но я не умею стрелять из немецкого автомата.
– Ничего, научим, привыкайте пользоваться трофейным оружием. И ты, шайтан, не умеешь стрелять?
Исмагилов тоже отрицательно покачал головой.
– Я из нашего автомата ППШ-41 стрелял, товарищ лейтенант, думаю, разница небольшая.
– Небольшая, небольшая, Исмагилов, ладно, хватит об этом. Сейчас давайте обдумаем, как незаметно подойти к палаткам и разведать обстановку. Исмагилов, чуешь, куда я клоню? Мышкой подползи, всё разнюхай, и сразу назад. Только разведка.
Исмагилов понятливо кивнул и с ухмылкой на широком скуластом лице, пригнувшись, пошёл в сторону палаток. Через несколько минут он вернулся и почему-то шёпотом сообщил об увиденном.
– Товарищ лейтенант, в палатках, похоже, никого нет. А вот рядом много немцев в белых халатах. Какого звания и чина – не разберёшь, но, скорее всего, рядовые, так как заняты в основном хозяйственными работами.
– Понятно, готовятся к приёму раненых с передовой, – заключил Егор. – Как насчёт оружия?
– В основном винтовки.
И хитро улыбнувшись своей татарской улыбкой, Исмагилов добавил:
– Вы были правы, товарищ лейтенант. Они такие беспечные, ничего не боятся. Оружие хранят где попало.
– Голый немец тоже ничего не боялся, – сквозь зубы процедил Егор. – Ничего, у них это скоро пройдёт, забоятся как миленькие. Автоматы есть?
– Есть, товарищ лейтенант, есть.
– Сколько?
– Один видел.
– Господи, и только-то? Не густо. И где же он?
Но тут их разговор прервал Петренко.
– Товарищ лейтенант, да на шо нам они дались, эти автоматы? Не хай и с винтовками до наших доберёмся.
И немного помолчав, добавил:
– А то ведь шуму наделаем.
– Смотри в штаны не наделай. Испугался, что ли, Петренко?
– Пужаются девки, товарищ лейтенант, а я осторожничаю.
– А я, что ли, не осторожничаю, сержант Петренко? – повысив голос, проговорил лейтенант. – А ну, глянь, сколько патронов у нас осталось? Три. По одному на винтовку. Вот и прикинь, как тут не осторожничать за ваши жизни с таким вот боезапасом, – тоже, в свою очередь, обиделся Егор.
– У меня два в обойме, – обнадёживающе произнёс рядовой Исмагилов.
А затем, чтобы примирить командира и Петренко, произнёс:
– Я знаю, как раздобыть автомат.
– Ну и как?
– Тот, что с автоматом, находится у дальней палатки…
– А, шайтан, догадываюсь, он там охраняет какой-то очень важный объект, – не дал договорить солдату Егор.
– Да, товарищ лейтенант, и, похоже, он там только один. К тому же эта палатка удалена от других и находится ближе к нам.
– А! Что теперь скажешь, Петренко?
– Шо, шо? Надо брать. Тем более что возле этой палатки, кроме часового, никого нет. Ведь так, Исмагилов?
– Именно так, товарищ сержант.
– Ну вот и молодцы. С вами приятно работать, – поставил точку в разговоре лейтенант Кузьмин.
Затем все трое скрытно приблизились к крайней палатке, где находился часовой с автоматом.
Палатка действительно далеко стояла от остальных, и на ней не было красных крестов. Вокруг неё ходил часовой с автоматом. Все трое притаились за кустами дикой малины, метрах в двадцати от палатки.
