– А вы куда?
– Обогнем деревню с запада. Там заброшенный хутор на опушке. Будем двигаться навстречу друг другу, уяснил? Смотрите, по своим не вздумайте стрелять.
– Ясно, товарищ капитан. Разрешите выполнять?
– Бегом, сержант! Контролируйте дороги, любые участки, где может пройти машина.
Красноармейцы растянулись в цепь, начали движение.
Осокин вернулся в машину, и она запрыгала дальше. Дорога по уши заросла чертополохом. Сгоревшая деревня осталась справа, приближалась опушка.
Оперативники вцепились в автоматы. Шанс столкнуться с вражескими радистами был весьма призрачным. С момента пеленгации прошло уже довольно много времени, да и квадрат поисков был обширным.
– Как их вычислили, товарищ капитан? – спросил Луговой.
– Вот какая тебе разница, скажи? – заявил Осокин. – С двух точек методом триангуляции было определено местоположение источника радиосигнала. Умнее стал?
– А вы уверены, что это те, кого мы ищем?
– Да кто бы ни был. Все равно Циклоп у них главный.
Деревня осталась позади. Машина приближалась к опушке. Дорога плавно забирала вправо. Метрах в ста от леса просматривались строения. Когда-то это был хутор. Он избежал бомбежки, но люди здесь не жили, съехали еще до войны. Несколько изб жались друг к дружке, просели крыши, рассыпался плетень. Чернели глазницы оконных проемов. В них не было ни стекол, ни ставень.
На фоне чахлых построек выделялась большая изба. Ее дверной проем выходил на дорогу. За ней грудились сараи, стоял хлев, просевший в землю. Все видимое пространство густо заросло бурьяном.
Дорога опять уходила вниз. Скорость упала. Водителю приходилось удерживать колеса в узкой колее.
– Все, тормози на дне канавы, чтобы не светиться, – приказал ему Иван. – Все из машины! Не маячить в полный рост. Осмотрим опушку, хутор и пойдем навстречу Верещагину.
Машина осталась на дороге, люди карабкались на откос. Осокин первым взобрался на косогор, поднял голову.
До хутора было метров семьдесят. Большая изба с прогнувшейся крышей, ржавая печная труба, остатки плетня вдоль дороги, огород, заросший крапивой. Слева пустырь, за ним небольшое вытянутое строение, то ли хлев, то ли амбар.
Денек был пригожий. Дул приятный освежающий ветерок. В безоблачном небе порхали стрижи, плавными кругами вился коршун.
– В полный рост не вставать, – предупредил Иван подчиненных. – Идем короткими перебежками, – по двое. Растянулись, парни!
Он перебегал за кочку, волоча за ствол «ППШ», когда прогремела длинная очередь!
Ноги капитана переплелись, он упал, откатился в сторону. Жар ударил ему в голову. Вот и выдали себя супостаты!
Охнул Еременко, перебегавший где-то справа.
– Константин, ты цел?
– Да цел я, товарищ капитан. Очередь под ноги ударила.
Открыли ответный огонь Моргунов с Луговым. Они поднимались, били короткими очередями, снова падали. Стрелять мешала трава. Из-за нее не видно было ни черта.
Фуражка слетела с головы Осокина, который скрючился за кочкой. Вроде свои все целы, Луговой слева, остальные справа. Никто не дрогнул, не стал отползать. Разлетались колосья мятлика, срезанные пулями.
Внезапно стало тихо. Очевидно, человек, засевший в доме, решил сменить магазин. Офицеры, пользуясь моментом, поползли вперед.
Что-то тут было не так.
– На месте! – хрипло скомандовал Осокин. – Лежим и не шевелимся.
Он медленно приподнялся. Соленый пот щипал глаза.
Не ошиблись товарищи пеленгаторщики, все вычислили правильно. Уйти злодеи не успели. Засекли машину, прыгающую по ухабам, приготовились к бою. А о наличии в деревне группы Верещагина могли и не знать.
Но странное дело – огонь из дома вел один человек. Он прятался в помещении, перебегал от окна к двери. У Осокина возникало подозрение, что этот умник их от чего-то отвлекает.
Луговой перебежал вперед. Осокин подался за ним. Заметались вспышки, из проема вылетела очередь. Офицеры ответили дружно, в четыре ствола. В доме что-то упало, затрещали половицы. Противник был жив, продолжал отстреливаться, но уже не разбазаривал патроны.
– Товарищ капитан, обойти его надо! – крикнул Моргунов. – Он не сможет воевать на два фронта! Да и патроны у него кончаются!
– За амбаром кто-то есть! – заявил Луговой.
Это было не лучшее известие. Сбывались опасения Осокина. Острая трава царапала его кожу, мешала обзору.
Слева за амбаром что-то шевелилось, мелькнула спина, обтянутая гимнастеркой. Позади амбара пролегала лощина, и у этого человека имелись шансы скрыться.
Стрелок в избе почувствовал неладное, открыл огонь. Он определенно отвлекал внимание!
Да, их двое. Где-то поблизости припрятана машина. Не пешком же они сюда пришли. Когда появилась машина с оперативниками, один из них перебежал в избу, вызвал огонь на себя. Не пройдет у них такой номер!
– Еременко, Моргунов, обойти избу, заткните стрелка! Луговой, за мной! Второй сейчас уйдет! Мужики, только осторожно!
У капитана немели руки, он полз, задыхаясь, обогнал Лугового. Молодой оперативник не отставал. За спиной опять воцарилась вакханалия, на этот раз усердствовали оперативники. Стрелок в избе сообразил, что его обходят, вел теперь прицельный огонь. Осокину оставалось помолиться за товарищей.
В низине за амбаром что-то происходило. Там метался человек, что-то тащил, бросил, схватился за автомат. Прогремела очередь.
Рывок не состоялся. Офицеры рассыпались, вжались в землю. В стороне кипел бой, но и здесь происходило что-то непонятное. Дистанция до амбара составляла метров тридцать.
Вскочил Луговой, ударил очередью и весьма вовремя рухнул обратно. Целый выводок пуль пронесся над его головой.
Иван приподнялся, произвел несколько выстрелов. Человек в гимнастерке спешил к оврагу. Пули прибили его к земле, но, кажется, не зацепили.
– Бросай оружие! – крикнул Осокин.
В ответ застучал «ППШ». Офицеры ползли, сокращали дистанцию. Луговой потерял фуражку, кровь сочилась из расцарапанной щеки. Он закусил губу, кряхтел от старания. Пальба за спиной превращалась в какой-то рваный фон. Оперативники уже не замечали ее.
Стрелок, находившийся напротив, внезапно замолк, менял магазин. Это был шанс. Офицеры встали, стреляли, не целясь.
Мощный взрыв прогремел сзади. До Осокина долетела ударная волна, опалила висок. Похоже, это была «лимонка», мощная оборонительная граната. Капитан упал в траву, а Луговой замешкался, хлопал глазами на столб дыма, взметнувшийся над крыльцом.
– Ложись, дурак! – выкрикнул Осокин.
Очередь угодила в оперативника. Ноги его подломились. Лейтенант Луговой осел в траву, уронил автомат.
