Эша фыркнула и оглядела практически незаметный поворот, в котором прятался бист. Видимо, это был тот самый проход на нижний уровень.
Шагов двадцать вперед, снова поворот, затем долгий крутой спуск по истертым ступеням. Наконец они оказались в старых тоннелях Аббарра.
– Ух ты! – присвистнула Эша и тут же пожалела: эхо унесло ее слова в темноту, отразив несколько раз.
– Да, древние строили с размахом. Можешь не бояться, тут нас стража не услышит. Но лучше не шуми: вдруг услышит кто-нибудь похуже белых псов.
Тоннель больше напоминал улицу. Ширины хватило бы на то, чтобы разъехались две груженые телеги. Эша посмотрела вверх. Потолок тонул во мраке. Сделать искусственное освещение – и не отличишь от одного из ярусов Рока. В голове всплыла картина того, как она впервые оказалась в городе-скале. Подумать только, прошло почти пять лет!
– Держись ближе, – предупредил Грав. – И слушай внимательно.
Клыкарь вынул нож и постучал по плитам, затем, подцепив, отодвинул один из блоков. Внутри оказался тайник. Достав из ниши фонарь, бист вставил в него капсулу, похожую на те, что Торден вживил в крыло грифона.
Фонарь мигнул и разлился лимонным светом, разгоняя тьму.
– Твои огоньки нам еще пригодятся, мелкая. Береги силы.
Эша погасила пламя и хотела надеть перчатку, но Клыкарь остановил ее:
– Лучше и вторую сними.
Эша удивленно приподняла бровь, но спорить не стала.
– А все-таки, зачем ты изучаешь эти тоннели? И схроны тоже все твои?
Бист, помолчав, ответил:
– Если я тебе расскажу, то придется тебя убить. А мне бы этого очень не хотелось. Так что пошли. Отсюда недалеко уже.
Эша шла рядом с Клыкарем. Время от времени она слышала писк потревоженных светом и незваными гостями грызунов, а иногда капанье воды.
– Откуда тут вода? – пробурчала Эша.
– Аббаррцы каждый день потребляют воды столько, сколько Мэй не видела за тысячу лет.
Эша кожей ощутила насмешливую улыбку Клыкаря.
– Слышала сказку про водяного дракона, принцесса? Давным-давно, когда Мэй была прекрасной юной девой, а не высохшей злобной старухой, она полюбила прекрасного принца-дракона.
Клыкарь кашлянул и понизил голос:
– Так или иначе, все принцессы влюбляются в драконов. Да ведь, Ашри?
И, не дожидаясь ответа или тычка в бок, бист продолжил:
– Дракон тот парил, сливаясь с синим небом. Сильные крылья не знали усталости весь день, и лишь на краткий час дракон спускался вниз. И юная Мэй тайно любовалась им. Однажды дракон заметил девушку и восхитился ее красотой. Ну, дальше, как всегда, они полюбили друг друга. И думаю, даже не раз. – Грав оскалился. – Но небо не отпускало лазурного дракона. И день за днем Мэй ждала его возвращения, все чаще заглядываясь на огненное солнце, что золотом горело на небе.
Час с любимым с каждым разом казался все короче. Время как вода утекало из рук, как песок неудержимо сочилось сквозь пальцы. И пока дракон парил в небе, тут, на земле, прекрасная Мэй сохла по нему. Листья на деревьях желтели, трава жухла, цветы вяли. Огонь, что прежде любовью горел в груди девушки, разрушающим жаром выплескивался наружу, губя все вокруг. Но каждый день возвращался дракон, кольцами обвивался вокруг Мэй, гасил ее гнев и утолял жажду страсти. И вновь оживали цветы, пели птицы и густым ковром зеленела трава. Но каждый раз все сильнее был гнев Мэй, и все труднее возлюбленным было справиться с разлукой. И все чаще огонь небес манил Мэй.
Однажды утомленный дракон уснул на коленях любимой. Мэй пела ему, гладила могучие лазурные крылья. Неожиданно черная мысль накрыла ее. Одним движением острым пламенным ножом она отсекла оба крыла и откинула прочь. Мертвые крылья, упав, рассыпались острыми осколками. Кости пронзили землю и стали клыками гор, поймав Мэй в клетку. От боли предательства пробудился дракон и взревел: «Я парил в небе, собирая крупицы росы, превращая их в любовь и отдавая тебе. Все для того, чтобы ты всегда оставалась молодой и прекрасной. Мы могли бы провести вместе вечность, но твоя жадность все погубила». Но его слова не тронули почерневшее сердце Мэй. Она лишь с презрением смотрела на бьющегося на земле дракона, что без крыльев больше напоминал ей червя.
Единственное, что грело ее в тот миг, – это всеразрушающее пламя, пылающее внутри. Небесный дракон попытался остудить гнев возлюбленной, но стоило ему прикоснуться к Мэй, как он отпрянул. Она была раскалена как уголь, а глаза ее сияли золотым пламенем. Мэй рассмеялась: «Солнечный Дракон согреет меня! Мы будем вместе сверкать ярче золота!»
Расставив руки, Мэй отдалась в объятия Солнцу. И вмиг увяла зеленая долина, обращаясь в прах под лучами ненасытного бога. Лазурный дракон заплакал, увидев смерть любимой. Подпрыгнув, поймал он падающую с небес Мэй и прижал к себе. И прежде чем рассыпалось тело ее на бесчисленное множество золотых песчинок, вырвал дракон еще живые глаза и сердце Мэй, вдохнул в них часть своей жизни, превратив в оазисы, и поклялся, всегда оставаясь с Мэй, питать их своей любовью. Бесплодный горячий песок хлынул, погребая под собой весь мир. Но сомкнулись мертвые крылья гор и не дали пустыне вытечь за пределы. Сердце Мэй – это Аббарр, глаза – оазисы, а дракон – это подземная река, благодаря которой мы живы. Но желание Мэй сбылось: каждый день сияет она золотом в ослепительных лучах солнца. По сей день.
– Я гляжу, ты с голоду точно не помрешь. Всегда сможешь пойти в барды, – рассмеялась Эша. – Неужели ты веришь в эти сказки?
– Запомни, Ашри, я верю в науку и здравый смысл, и они мне подсказывают, что древняя мудрость не лжет: женщина запросто может угробить своими причудами любого мужика и себя заодно. А еще под Аббарром течет река. Очень глубоко. Но бисты не зря славятся своими мастерами, поэтому добыть хрустальную кровь дракона не составляет для них труда.
– Клыкарь, у меня только один вопрос. – Эша остановилась, посмотрела в лицо приятелю: – Ты мог просто сказать про реку, без всего вот этого? И долго ли нам еще идти?
– Не думаю. И это два вопроса.
– Не беси меня. Ты не ответил ни на один.
– Но их же два, малявка. И ответил я сразу на оба.
– А у Мэй было семь глаз минимум? Оазисов-то вокруг Аббарра не меньше. Я о семи точно знаю, – не унималась Эша.
– Это легенда, ушастая. Только в них небесные драконы сношаются с девушками-долинами. Хотя что и как там у драконов – тебе больше известно. Я-то их даже близко не видел.
– Вот умеешь же ты все опошлить, Клыкарь! Одно только у тебя в голо…
– Стой!
Клакарь вскинул руку и преградил путь Эше.
– Слышишь?
Элвинг напрягла слух.
– Вода капает. Хватит уже меня лапать! – Эша скинула лапу приятеля, которая легла точнехонько в район ее груди.
