– Чем выше умение воплощения, тем более синий цвет Пламени.
Высохшая рука Арнтару вспыхнула аквамарином, и постепенно пламя, меняя цвет, стало чистейшего синего цвета. Внезапно угаснув, оно обратилось в синий камень, точную копию того, что лежал перед Ашри.
– Отличный фокус, – хмыкнула Ашри. – С голоду не умрете. Выходит, у меня синий и красный?
– Выходит, что так. – Старик положил синий камень на красный. – Способность изменять время и пространство. Но хаотично. Ведь искры в тебе нет. Нет того дара, что дает понимание и порядок, как управлять Временем и Материей.
– Но вы же сами сказали, Бездна дает Пламя лишь тем, у кого есть искра. А если бы она все-таки была у меня?
Водянистые глаза улыбнулись, старик положил сверху желтый камень и накрыл прозрачным:
– Твое пламя стало бы черным. Управление временем и пространством, подчинение их своей воле, открытие и закрытие дверей в Бездну. Упорядоченный хаос.
Ашри задумалась, взяла желтое стекло и покрутила в руке. Потом она посмотрела в глаза старика.
– Как у Пожирателя? Черная скверна – это всего лишь его вариант силы? И вы думаете, что Пожиратель – это я?
– Возможно, не ты сегодняшняя, а ты будущая. Та, что пробудила искру и научилась управлять силой.
– Бред какой!
Ашри соскочила и, отступив на шаг, почти закричала:
– Зачем мне тогда убивать своих друзей? Если тот, кто владеет Пламенем Хаоса, способен создать свой мир, способен сотворить все что угодно, для чего ему убивать детей и женщин?
– Это мы и пытаемся выяснить, – раздался голос за спиной.
Ашри обернулась. Перед ней стоял Ину. Бровь нахмурена, а Рубиновый глаз, казалось, сейчас прожжет в ней дыру.
– С кем ты говоришь?
– С мастером Арнтару. – Ашри развернулась, но старик уже успел исчезнуть. Маленькие рыбки тоже попрятались. Вместо них на Ашри смотрел огромный вековой карп.
– Все, что осталось от мастера Арнтару, – это безмолвная рыбина, которая пережила трех Хранителей Башни Силы и не намерена сдаваться. У тебя были раньше подобные видения?
Ашри кивнула, продолжая смотреть на рыбу. Глаза существа были почти как вода, но она могла поклясться, что видит, как в них блестит усмешка.
– Это правда? Про цвета Пламени, искру, и что я могу быть тем, кто управляет хаосом, порождая тьму?
– Тьма в каждом из нас, Ашри. Весь вопрос в том, дашь ли ты ей вырваться наружу. И если все-таки это ты, то мне придется тебя обезвредить.
– Я буду сопротивляться, – горько усмехнулась элвинг.
– Вот в этом я не уверен. Ну что, готова отправиться в Бездну?
– Нет. Но отправлюсь. Только дай мне день.
– Время слишком дорогой ресурс в нашем положении. На рассвете за тобой и Ключом придет стража. А сейчас псы проводят тебя белыми коридорами.
За спиной Ину возникли два псоглавых.
«Наверное, стоило спросить Грава о причинах. А теперь уже и не узнать», – подумала Ашри, бросая последний взгляд на вековую рыбину и отшлифованные временем прозрачные стеклянные камни.
– Тогда стоит поторопиться. Не хочу тратить время на вас и вашу башню.
Эпилог
В тусклом свете лампы сгорбленная фигура Стуриона напоминала горгулью. Но стоило взглянуть в лицо торговца, и сходство улетучивалось. Перед Ашри был старик, полный печали.
– Ты уверена, что нет иного пути? – спросил бист, не особо ожидая ответа.
Ашри присела рядом, хотела было положить руку на плечо старика, но, передумав, опустила.
– Я не уверена, что и этот путь правильный.
Какое-то время они сидели в тишине. Лишь свеча в лампе изредка потрескивала, слизывая прилетавших на свет насекомых, да вскрикивали древесные лягушки, жившие в закрытом саду торговца.
– Как они?
– Спят. Знаешь, а я неплох в чтении книжек на ночь. – Стурион крякнул. – Дети есть дети, пока взрослые берегут их от взрослых проблем.
– Что читаешь им?
– Сказки и легенды Мэйтару. Там порою, правда, есть небольшой перебор. – Бист попытался подобрать слова, но бросил эту затею и сменил тему: – Кстати, твоя пернатая зверюга не вернулась.
– Наверное, улетел в Клыки. Надеюсь, ему хватит мозгов не возвращаться в Аббарр. А лучше ему совсем покинуть эти мертвые пески.
Опять повисла пауза, и тишину заполнили звуки ночи.
– Знаешь, почему Зурри получил свое имя? – заговорил старик. – Азуррит. Южнее Аббарра в пустыне Мэй лежит оазис Азур, где растет самая сладкая чавуки в мире. И тот, кто видел ее цветение, знает, что оазис этот не зеленый, как прочие, а синий, как небо. Тот, кто дал ему имя, явно видел Азур.
Ашри молчала.
– Ты ведь не можешь обещать, что вы вернетесь обратно?
Ашри покачала головой.
– И меня ты не желаешь брать?
– Нет смысла идти со мной. Вы больше пользы принесете, оставшись здесь.
– Что значит Ключ?
– Ину говорит, Ключ – то, без чего… без кого, – поправилась Ашри, – нам не пройти последние Врата. Белый Пес будет держать их открытыми, пока я не найду путь к логову Пожирателя и не верну заблудшие души.
– Он станет подношением Бездне? Это цена, которую нужно заплатить?
– Вэл Сту, я не знаю. Я не могу согласиться, но Совет не спрашивал моего согласия. – Ашри встала и обхватила голову. – Это неправильно! Если мы принесем в жертву невинного ребенка, мы перешагнем черту. Черту, что нельзя пересекать. Стоит найти оправдание один раз, и второй сделать это будет еще легче. Я не знаю, что делать. Я не могу заставить или попросить его. Мы не должны…
– Я пойду сам.
Ашри и Стурион обернулись: в дверях стоял Зурри. Они не заметили, как он вошел.
– Я пойду с вами, – повторил бистеныш таким обыденным тоном, словно речь шла о прогулке в купальни. – Вам не придется делать выбор. Это будет мое решение.
– Зурри, ты не понимаешь, о чем говоришь…
– Я понимаю, Вэл Стурион. Я понимаю, что могу умереть и что скорее всего так оно и будет. Но без меня у других не получится попытаться спасти уснувших. Вы же говорили, что я сообразительный, так что такую простую вещь сообразить могу.
