От раздумий его вывел вопрос графини.
– Что-то не так?
– С чего ты взяла?
– Ты как-то странно на меня смотришь. Огорчен?
– Наоборот. Ты огонь. О такой, как ты, можно только мечтать. Твой будущий любовник – счастливчик.
– Надо будет это обдумать на досуге, – слегка улыбнулась девушка, чтобы скрыть промелькнувшее чувство грусти.
Как понимать его фразу? Одновременно комплимент и заявление, что никто никому ничего не обязан? Он хочет скорее от нее избавиться? Эти ласки, обжигающая страсть – ничего для него не значат? Алекс поднял ее на самую вершину блаженства, открыл ранее неизведанное наслаждение. Дотронулся до самой глубины ее души, а не только до интимных уголков тела. И готов ее отпустить. Этот факт испугал Саманту. Она поежилась под Алексом.
– Если будешь продолжать в том же духе, то я за себя не ручаюсь.
– Что, продолжать? – спросила она и посмотрела в его горящие и улыбающиеся глаза.
– Хотя в нашем уговоре была оговорена одна ночь, но она только началась.
– Это должно меня радовать или огорчать?
– Я утром у тебя спрошу, – с теплотой проговорил граф, нежно целуя жену в губы.
И ночь страсти вошла в свои владения.
Глава 13
Утром Саманта проснулась одна в кровати. Помятые простыни и беспорядок в постели говорили, что этой ночью она была не одна.
Уставшая, не выспавшаяся, но счастливая графиня быстро встала и принялась одеваться. Ее выбор пал на амазонку для верховой езды темно-синего цвета. Она опять захотела прокатиться на своей Эпоне. Оковы грусти и ненависти ее отпустили.
Она хотела дать второй шанс их отношениям.
За эти три дня Алекс предстал для нее совсем в другом свете. Она за маской сдержанности и скупости эмоций рассмотрела в нем сильного, смелого, заботливого, страстного и нежного любовника.
Случай на реке открыл ей глаза. Как она до этого не видела в нем доброту и смелость? Жертвуя собой, он, не задумываясь, пошел на спасение чужого ребенка. И это не в первый раз. Будучи ребенком, он поступил так же. И это стоило ему увечья на всю жизнь.
В памяти Саманты всплыл момент, когда этой ночью она увидела множество шрамов на правом бедре мужа. Поймав ее взгляд, Алекс поспешил прикрыть бедро простыней, но она отвела его руку и кончиками пальцев стала нежно поглаживать белые рубцы.
Если б она только знала, что в этот момент испытывал Алекс, можно было бы многого избежать. Он пристально наблюдал за женой, пытаясь рассмотреть ее реакцию на свое уродство. Ему была очень важна ее реакция, он боялся увидеть отвращение и брезгливость во взгляде. Но когда она наклонилась и стала нежно покрывать поцелуями каждый шрам, сердце графа наполнилось теплом и любовью к этой женщине. В этот момент он явно понял, что безумно влюблен в собственную жену. Осознание этого поразило его. Впервые он влюблен. И эта женщина сейчас с ним, а завтра он должен ее отпустить навсегда.
Он ее не отпустит. Сделает все, что в его силах, чтобы она осталась. Он завоюет ее любовь, добьется взаимности.
Но Саманта не умеет читать мысли и предсказывать будущее. Мысли графа остались только в его голове.
Одевшись и выйдя из своей комнаты, Саманта решила для себя: «Она хочет дать второй шанс их отношениям. Хочет понять, что побудило Алекса к грубости в конюшне? И почему его удивил тот факт, что она девственница?».
Обо всем этом думая, девушка, порхая, сбежала с лестницы. В гостиной Алекса не было, на столе стояла недопитая чашка чая. Где же он, и что могло прервать утренний завтрак?
Она поспешила в кабинет мужа, надеясь увидеть его там.
И не ошиблась. Из кабинета доносились мужские голоса.
– Остается только подписать эти бумаги, – послышался баритон графа, – и может идти на все четыре стороны.
– А если не подпишет?
– Если – в данной ситуации отсутствует. Мое решение окончательное, – категорично заявил Алекс.
От услышанного у Саманты защемило в груди. Бумаги на развод уже готовы? Так скоро, предсказуемо и прагматично? Со слезами на глазах и болью в сердце, она выбежала из дому. Направилась в конюшню. С ее появлением в конюшне лошади заржали, по-своему приветствуя хозяйку. Кроме лошадей в конюшне никого не было. Эпона стала активно постукивать копытами и заржала от радости.
Девушка погладила свою любимицу, прижалась к ее крепкой шее. Боль не отступала. Почему так больно? Почему все, что касается Алекса, ей доставляет боль?
В ушах звенели слова мужа: «Может идти на все четыре стороны».
Немного успокоившись от тепла своей любимицы, Саманта уверенными движениями оседлала Эпону и умело вскочила в седло. Выехав во двор, она сразу увидела Алекса, который, слегка похрамывая и улыбаясь, шел к ней.
– Саманта, я тебя искал. Нам надо поговорить.
– Нам больше не о чем с тобой говорить, – со злостью и твердой уверенностью заявила она. – Бумаги на подпись пусть принесет твой доверенный. А тебя я больше не желаю видеть.
Смахивая его руку с торса лошади, девушка во весь опор понеслась по направлению к лесу.
В оцепенении и недоумении Алекс проводил ее взглядом. В глазах застыла боль. Все закончилось, даже не успев начаться. У него нет больше шанса.
А чего ты ожидал? Изначально их отношения были обречены на провал. Надо прекратить себя обманывать и тянуть с неизбежным. У них нет будущего. И никогда не было.
Но что же это было ночью? Игра? Он был уверен, что она получила удовольствие, ей были не противны его прикосновения и поцелуи. Ему казалось, что она была искренна в своих эмоциях. Видимо, он дотронулся до потаенных частей ее тела, но не затронул сердце.
Она получила опыт и свободу. Усмешка обиды исказила лицо графа.
– Умело ты меня использовала. Что ж! Получаю то, что заслужил и позволил.
Проводив взглядом свою жену, граф, развернувшись на каблуках, направился на поиски матери.
Вдовствующая графиня завтракала в гостиной. Весь дом, в том числе и она, знали, что эту ночь ее сын провел в спальне своей жены.
Свершилось!
Довольная улыбка не сходила с ее лица. Замечтавшись о внуках, она не услышала, как в комнату вошел граф и обратился к ней.
– Что? – переспросила графиня, возвращаясь к реальности.
– Мама, я должен срочно уехать. На шахте мистера Шарпа сегодня ночью произошел взрыв. Есть жертвы. Думаю, это подстроено. Я должен ехать и лично во всем разобраться.
– Конечно, мой мальчик. Будь осторожен. Береги себя.
– Спасибо. Мам, у меня к тебе есть одна просьба, – слегка замявшись, сказал граф, – удержи Саманту. Не позволь ей уехать до моего возвращения.
