И, обращаясь к баронессе и Стивену, сказал:
– Прошу меня извинить, дела.
Алекс развернул лошадь и поспешил с доверенным на Бонд-стрит.
Провожая удаляющихся взглядом, Стивен сказал:
– Как нельзя кстати. У меня родилась идея, дорогая Лизи. И главная роль твоя.
* * *
В доме графа ничего не предвещало бури.
Как обычно, обедая в гостиной, женщины мило болтали. Обсуждали предстоящий прием у баронессы Люсьен, хорошей подруге Кларисы, когда в комнату вошел дворецкий.
– К вам мистер Стивен.
Стивен не заставил себя долго ждать и сразу вошел в гостиную.
– Имею честь лицезреть самых очаровательных дам Лондона! – с поклоном поздоровался он.
Саманта больше не виделась с кузеном после разговора у ручья и ни разу не вспомнила их поцелуй.
– Прошу меня простить за столь ранний визит, но у меня срочное дело к графу.
– Но Алекс еще не вернулся, – заявила свекровь.
– Как? Я его сегодня утром видел на Уолл-стрит. Он очень торопился. Я предположил, что к своей молодой жене. Вероятно, ошибся. Алекс что-то говорил про срочное дело в конторе, наверное, он там. Баронесса Милбит очень нуждается в его помощи, – как бы между прочим сказал Стивен, пристально наблюдая за кузиной.
В комнате повисла пауза. От услышанного Саманта вся внутри сжалась.
– Может, составите нам компанию за чаем? – пригласила ради приличия свекровь Стивена.
– С удовольствием составил бы вам компанию, но дела ждут. Прошу меня простить, я вынужден отказаться.
Откланявшись, кузен удалился.
Взбешенная, с вихрем мыслей и обидой, Саманта, извинившись перед Кларисой, тоже покинула комнату.
– Так, значит, Алекс в городе. А домой не спешит. Баронессе помогает. А может, он уже несколько дней, как вернулся? И все это время наслаждается обществом баронессы? А радость и лучезарность в то утро, которое упомянул мистер Рубен, всего лишь ожидание своей свободы? Дура. Напридумывала себе. Чуть не влюбилась в собственного мужа. Идиотка, – расхаживая по комнате и с возмущением взмахивая руками, Саманта ругала то себя, то Алекса. У нее вошло в привычку ругать вслух.
– Стоп. Если верить Стивену, то роман Алекса и баронессы уже давно. Тогда почему он сразу на ней не женился, а пошел на этот фиктивный брак ради своей карьеры политика? Бред какой-то. Все, хватит думать и гадать. Так сойти с ума можно. Я еду к нему в контору. Там мы все и проясним.
Переодевшись в платье для верховой езды, она поспешила в конюшню.
В это время на Бонд-стрит баронесса с изяществом кошки вплыла в кабинет Алекса.
– Дорогой Алекс, я понимаю, вы заняты, но мне нужна ваша помощь! – с мольбой промурлыкала она.
– Простите, не расслышал, – отрываясь от бумаг, проговорил Алекс.
– Алекс, моя судьба в ваших руках.
– Элизабет, я не совсем понимаю, как могу помочь и в чем проблема?
– Может, предложишь мне чего-нибудь выпить, – в отчаянье попросила она.
– Боюсь, у меня только виски.
– В данной ситуации это будет кстати.
Алекс вышел из-за стола и налил в два бокала виски.
– Я в тяжелой ситуации оказалась. И не знаю, что делать. Они угрожали мне, – заламывая руки и со слезами на глазах, продолжила она.
– Кто?
– Я их не знаю. Но времени нет это выяснять. Мне страшно. Очень страшно, – уже плача, сказала Элизабет.
Граф посадил баронессу на диван, подал бокал с виски и сам сел рядом.
– Давайте спокойно и по порядку вы мне все расскажете. – И, успокаивая, взял ее за руку.
– Все было не более чем игра. Я играла с компанией в карты. Так, ради забавы. И сама не заметила, как проиграла крупненькую сумму денег. Я пыталась все свести к шутке. Но вы как джентльмен понимаете, насколько важен карточный долг.
Всхлипывая и пододвигаясь ближе к графу, баронесса слегка надула губки, зная, что мужчинам это нравится.
– И какая это крупненькая сумма?
– Пять тысяч фунтов.
– Да, вы, я посмотрю, азартный игрок.
– Граф, я в растерянности. Со мной такое впервые. У меня нет таких больших денег сразу.
С мольбой в глазах, Элизабет еще ближе подсела к графу. Ее зеленое платье накрыло бедро Алекса. Поставив бокал на столик возле дивана, она своей рукой накрыла его руку.
– Алекс, как мне быть?
– Я помогу, но с одним условием. Вы больше никогда не сядете за карточный стол играть на деньги.
– Конечно, об этом не может быть и речи, – улыбаясь, воскликнула она. – Ты настоящий мужчина, – уже продолжила кокетливо и томно.
И, услышав шаги в коридоре, прижалась всем телом к Алексу, начала его жарко целовать. Не успел граф опомниться и отодвинуть Элизабет, как дверь распахнулась, и в кабинет вошла Саманта.
– Ооо!!! Прошу меня простить, что нарушила вашу идиллию.
– Саманта, это не то, о чем ты сейчас подумала! – отскакивая от баронессы, воскликнул Алекс.
– Думать – это сильно сказано. В данной ситуации думать – лишнее.
– Саманта, между мной и баронессой ничего нет.
– Алекс, дорогой, – поднялась баронесса, касаясь рукой его плеча, – давай я ей все объясню. Нам ведь есть что ей рассказать.
– Дорогой! Есть что рассказать! – передернула Саманта. – Алекс, не стоит ничего объяснять. Это лишнее в нашей с тобой ситуации. Зачем только весь этот спектакль в благородство? Скрыть свою сущность? Хотя нет, это хороший был урок для меня. Спасибо! – усмехнулась графиня.
Все это время она, не отрываясь, смотрела на Алекса. Боль обожгла все внутри, ком подступил к горлу. Хоть бы не заплакать. Почему так больно? Как он мог? Сердце щемит, дышать трудно.
И баронесса – сучка! Оба хороши, один другого стоит.
Переведя взгляд на Элизабет, графиня продолжила:
– Баронесса, зеленый цвет вас старит, и помада размазалась. Это вас портит. За собой стоит следить в вашем-то возрасте.
Сверкнув глазами на мужа, сказала:
– Меня не стоит провожать.
И гордо, не спеша, вышла из кабинета.
Алекс, не отрываясь, смотрел жене вслед. Он хотел оправдаться, молить выслушать его, но стоял молча, восхищаясь ее выдержке и силе. Смесь растерянности и злости, бешенства и рассудительности, боли и сарказма, проигрыша и победы. Во взгляде он безошибочно прочитал ревность. Она ревновала.
Саманта его ревновала!
– Три два, в твою пользу! – подумал граф, и его лицо озарила лучезарная улыбка.
