Элизабет опешила. Она ожидала чего угодно, но не радости графа. Или может у нее есть шанс заполучить Алекса?
И, касаясь его руки, она решила продолжить:
– Твоя жена вульгарна в своем поведении и высказываниях, она…
– А вот это не вам судить, баронесса, – резко пресек он ее тираду.
– Прошу меня простить, граф, но я хотела лишь отблагодарить за помощь, – изображая раскаянье, продолжила она. – Я все ей объясню. Она поймет.
– Не стоит, вы и так уже достаточно сделали. У меня много дел, вам лучше уйти.
И тактично ее выпроводил. Второй раз баронесса играет с ним в злую шутку.
Слабо похоже на случайность.
* * *
Покидая контору мужа, Саманта дала волю слезам и эмоциям. Слезы текли не просто по щекам, они омывали сердце и душу. Боль досады накрыла с головой.
Исчерпав запас слез и приняв боль предательства, постаралась взять себя в руки.
Она не заметила, как пришла домой и поднялась в свою комнату.
– Три два, в твою пользу. Но этот счет не последний. Договор-то для двоих, и он еще в силе.
В девушке говорила обида и чувство мести.
* * *
Вернувшись домой, Алекса на пороге встретил дворецкий.
– Добро пожаловать домой, сэр!
– Добрый день, Грум. А мисс Саманта у себя?
– Нет, сэр. Она с леди Камилой отправилась к модистке, за платьем для сегодняшнего вечера. Еще ваша матушка велела вам передать, чтобы вы были готовы к сегодняшнему балу у баронессы Люсьен.
– Спасибо, Грум. Я буду готов.
Значит, она еще здесь, в его доме.
Алекс поднялся к себе в комнату, принял ванную после долгой и утомительной дороги и стал ждать вечера. Он дождется подходящего момента, чтобы объясниться с женой. Главное – опять все не испортить.
Дамы прибыли домой буквально, чтобы успеть переодеться и привести себя в порядок для вечернего приема.
Момента поговорить так и не представилось.
Сопровождая своих дам на бал, Алекс всю дорогу молчал.
Саманта тоже молчала, не выражая никаких эмоций и всячески игнорируя мужа.
На балу у баронессы Люсьен Алекс и Саманта вели себя согласно правилам этикета. Ни одной лишней фразы, ни одного встречного взгляда, ни одного прикосновения. Все чинно, важно, без эмоций.
Весь вечер графиня была окружена воздыхателями ее таланта и красоты. Комплименты, танцы, шампанское – все это отвлекало ее от неприятных мыслей и воспоминаний.
Кружась в танце с очередным кавалером, она не замечала сверлящего взгляда мужа.
Алекс не докучал своей жене, но и не выпускал из виду.
Смех жены на очередную шутку очередного ухажера вызывал ревность и желание набить морду шутнику. Она не пропустила ни одного танца. Один партнер сменял другого. Комплименты лились рекой. Граф кипел от злости и ревности.
Объявлен вальс.
Алекс извинился и покинул в недоумении своих собеседников на полуслове.
Хромая, но быстро лавируя между гостей, он приближался к жене. И, преградив дорогу очередному джентльмену, слишком худому и напыщенному, на его взгляд безапелляционно заявил:
– Этот танец графиня обещала мне! – И, слегка кивая головой, подал ей руку, приглашая на танец.
Саманта с вызовом посмотрела на Алекса.
Их взгляды встретились. Ее каре-зеленые и его цвета виски.
Он тонул в ее глазах. Хотел кричать: «Не верь тому, что видела!»
Она молила: «Зачем ты так? Мне больно!»
Прозвучали первые ноты вальса.
Саманта вложила свою ладонь в его руку.
Закружив жену в вальсе, Алекс не сдержался и с упреком произнес:
– Ты нарасхват сегодня.
– Стараюсь не отставать от мужа. Жду момента, чтобы перейти к делу и применить опыт.
– Так скоро?
– Не раньше твоего.
– Уже определилась, с кем?
– Их так много, трудно выбрать первого.
– Даже так! Не упусти шанс!
– Не упущу, – сверкая глазами, бросила она в ответ.
Остаток вальса граф кружил ее в молчании. Прозвучал последний аккорд вальса. Пары остановились. Граф, не выпуская жену из кольца своих рук, заявил:
– Нам пора домой!
И, не дожидаясь ответа, повел ее к выходу.
Саманта, на удивление, не сопротивлялась.
Домой они ехали молча.
Свекровь, правильно оценив ситуацию, предпочла тоже молчать. Приехав домой, сразу поднялась к себе, пожелав всем спокойной ночи.
– Спокойной ночи, – сказала Саманта в ответ и пошла в свою комнату.
Граф пошел за ней следом. Без приглашения он вошел в ее комнату и за собой закрыл дверь.
– Выйди из моей комнаты, – приказала она.
– Нам надо поговорить.
– Мне не о чем с тобой разговаривать.
– Есть, – настаивал он.
– Не желаю обсуждать твоих любовниц. Я решила уехать.
– Каких любовниц?
– Эту вульгарную баронессу, – в эту фразу она вложила всю боль и обиду, скопившуюся за эти дни.
– Между нами ничего нет и быть не может, – спокойно произнес граф, приближаясь к жене.
Не слыша его слов и указывая рукой на дверь, она потребовала:
– Выйди из моей комнаты!
Граф продолжал наступать на нее.
– Ты мне противен! Не приближайся ко мне!
Саманта попятилась.
– Откуда столько прыти и протеста?
«Она ревнует, точно ревнует», – заключил граф.
И, играя ее эмоциями, продолжил:
– Если я не ошибаюсь, мы договаривались о свободных отношениях. Каждый из нас имеет полное право заводить романы на стороне. Только не в стенах дома.
Видя довольную улыбку на наглом лице мужа и ощутив щемящую боль в груди, Саманта не выдержала и, сама того не понимая, что делает, взмахнула рукой.
Звук пощечины разорвал тишину.
Эхо удара и накал между молодыми сотряс комнату. Алекс медленно повернул голову, развернутую от удара, и, смотря прямо в глаза жены, стал медленно на нее наступать.
Рука Саманты горела, в глазах застыл испуг. Что теперь будет?
– Дай свою правую руку, – голос спокойный, но не терпящий возражений.
– Зачем? – воспротивилась графиня, пряча ее за спину и пятясь назад к дамскому столику. Голос на удивление не выдал ее испуга.
