«А те мертвецы, которых ты привела с собой в Министерство? Это тоже милосердие? Признайся, ты успела стать достойной племянницей своему дядюшке. Ты не соглашалась с ним, но ты ему не противостояла. Ты терпела вашу противоестественную связь и даже по-своему получала от неё удовольствие. Ты то самое серое, что никогда не станет белым. Всё, что с тобой происходит сейчас ты заслужила своей трусостью, граничившей с низостью ».
– Нет!!!
«Действительно – нет? Хотя, каким бы не был Эссус-Чёрный-Змей, его не назовешь колеблющимся трусом, правда? Ты куда больше походишь на Майлзов. Всегда думаешь только о себе».
– А о ком?! – закричала Лейла в полный голос. – О ком ещё мне думать!?
Когда прокатившееся по сводам пещер эхо вернулось к ней, Лейла поняла, что спорит сама с собой.
Нет! Не дождутся! Она не умрёт, не сойдёт с ума. Она выберется отсюда. Должна выбраться. Не для того, чтобы отомстить сучке-Уилкс, пусть та подавится собственным ядом. Не во имя ненависти или мести – во имя своего ребёнка. Для него и во имя него она выживет – и всё!
Странный угрожающий гул заставил землю снова вибрировать. Гул все усиливался, нарастал, пока ледяной беспощадный водоворот не захлестнул и не поволок за собой, увлекая в неизвестном направлении. Поток как рок. Сопротивляться ему бесполезно. Но нужно держаться, пока сможешь. Бороться до последнего, потому что хуже смерти в жизни ничего не бывает и каждая секунда, каждое мгновение, даже половинка его имеет смысл, стоит любой борьбы.
Лейла боролась. Не обращая внимания на то, что её ударяло и тащило по камням столько раз, что она уже не чувствовала вспышек боли в теле. Горло заливало водой. И каждая новая волна, накрывающая с головой, казалась последней.
Лейла боролась.
Чисто интуитивно уцепившись за выступ, она удержалась, прижимаясь к скале. Ноги сводило судорогой. Сбитые пальцы кровоточили и саднили. Живот мешал и дико болел.
Дрожа, она твердила себе, что подниматься у неё нет сил, что это бессмысленно, что проще разжать руки, умереть, сдаться. Но руки уже подтягивали тело на следующий выступ. Ещё на одну трещинку. Ещё на один дюйм.
Ещё и ещё. И ещё, будь проклято всё!
Нет страха. Нет даже настоящего желания выжить. Адреналин, кажется, давно кончился в её теле. Осталось только тупое упрямство.
Вперёд. Ещё чуть-чуть. Свалиться вниз всегда успеется.
Нет сил.
Ещё чуть-чуть…
Нет сил.
Лицо Дэйва. Его улыбка. Взгляд, брошенный искоса. Привычка зарываться в светлые волосы всей пятернёй, не аристократично ероша волосы. Вытягивающие в тонкую линию нежные губы, стоило ему разозлиться хоть самую капельку. Агрессивная манера вести себя и холодный взгляд.
Лицо Эссуса, похожее на лик тёмного демона – Черный Змей. С удушающими тёмными волосами и жалящим взглядом.
Через силу ещё немного верх…
Не смотреть вниз. Благо сейчас тьма её союзница, она скрывает от глаз, насколько всё плохо.
Лейла, видимо, начинала бредить, потому что так отчетливо увидела Эссуса, словно воочию видела его перед собой.
Он стоял на одном из зелёных ярких холмов, ветер трепал чёрные волосы, кристально-белая рубашка вздувалась вокруг его тела пузырём.
– Эссус…
Потянувшись в последний раз, она перевалилась на землю, выбираясь из пропасти.
Руки и ноги крутило. В ушах звенело. Спину – ломило. Боль от начавшихся схваток была нестерпимой.
– Эссус… – просипела она.
Почему так больно дышать?
Лейла моргнула несколько раз, проверяя, не мерещится ли ей? Дверь. Обыкновенная. Обитая металлом.
Дверь!?
Кинувшись, девушка из всех сил замолотила по ней руками и ногами, игнорируя вспышки боли.
– Выпустите меня! Выпустите меня отсюда! Выпустите!!!
Когда дверь со скрипом отворилась, она упала на руки Лиссандра Майлза.
– Вы?! Слава богу! Вы пришли вовремя! Пришли меня спасти?!
Лейла одновременно и плакала, и смеялась. С ней случилась настоящая истерика.
– Мисс Аластаир? – следом за своим белокурым другом как тень в проём проскользнул профессор Хэйс. – Очень жаль вас разочаровывать, но вы ошибаетесь.
Лейла их не слушала. Она выжила, она выбралась!
– Чёрт, Нортон! Ты только посмотри, в каком она состоянии? Кажется, она рожать собралась?! Ей нужна помощь.
Лейла не возражала, когда ей подняли на руки. Теперь с ней будет всё хорошо. Самое страшное позади.
Глава 39. Добро всегда побеждает
Первое, что почувствовала Лейла, приходя в сознание, холод жёстких наручников, сковывающих запястья и лодыжки. Вторым – жёсткий приступ боли, словно разрывающий поясницу. Не сдержавшись, она закричала, словно смертельно раненное животное, выгибаясь дугой.
Перед глазами всё раскачивалось, будто она плыла на корабле в семибалльный шторм. Но всё же, сфокусировав взгляд, Лейла поняла, что лежит на большом каменном возвышении, напоминающий нечто среднее между алтарём и монументом под памятник. Его окружал широкий меловой круг, замыкающий пентакль, в углах которого жарко мерцали белые свечи.
Она судорожно пыталась сообразить, что происходит. Может, это какой-то обряд у магов, положенный во время родов? В конце концов её будущий сын (почему-то Лейла не сомневалась, что родит Нахширону сына) несёт в себе достаточно отрицательный заряд, ведь и она, и Эссус – оба тесно связаны с некротической энергией. Может быть, всё вокруг нечто вроде защитного кокона, призванного защитить мир от её ребёнка, а её ребёнка – от мира?
Пауза между промежутками чуткой боли дала возможность отдышаться и попытаться хоть что-нибудь сообразить. Но в голове стоял багровый туман и мысли в нём словно распадались на атомы, сгорая в боли, тревоге и непонимании происходящего.
В приближающейся фигуре Лейле удалось узнать Лиссандра. Впрочем, он и не стремился остаться неузнанным, не пряча лица от её вопросительного взгляда.
– Мистер Майлз?.. Что вы здесь делаете?.. – потрескавшимися губами вопросила Лейла, встряхнув головой, стараясь хоть немного разогнать мешающий ей туман. – Что мы все здесь делаем?.. Что происходит?..
– Поверь, мне очень жаль, девочка, что всё так оборачивается. Ты мне нравилась.
– Я не понимаю? – Лейла дёрнулась, сковывающие руки цепи натянулись, больно врезаясь в запястья. – Разве вы пришли не спасти меня?
– К сожалению – нет. Я здесь совершенно с другой целью. Против тебя лично я ничего не имею. Как уже сказал ранее – ты мне даже нравишься. Но расклад лёг не в твою пользу, малышка.
– Ты собираешься дружески с ней побеседовать? – усмехнулся Хэйс.
