Нина очнулась. Она что, обвиняет себя в его измене? Это абсурд! Может, она и не уделяла ему достаточно внимания, но и он вел себя абсолютно также. Когда он в последний раз просто так дарил ей цветы? Или говорил комплименты? То-то и оно! Из их отношений давно исчезла романтика. Может, и чувства тоже исчезли?
Раньше ей никогда не приходило в голову, что Игорь может ее разлюбить. Она была уверена, что он однолюб, и их брак — это навсегда. Скорее она могла кем-то увлечься, просто потому, что была более эмоциональной. Но он… он не мог. Оказывается, она совсем его не знала. Жила иллюзиями. Что ж, теперь она от них избавилась.
Уходя от Игоря, Нина собиралась впопыхах. Она побросала в чемоданы первое, что попалось под руку, и теперь мучилась от невозможности составить нормальное количество адекватных комплектов одежды. Например, она взяла свои любимые удлиненные серые брюки, но не взяла ни одну из двух пар туфель, которые к ним подходили. Зато у нее были белые сапоги, предмет далеко не первой необходимости в начале лета. Блузок было катастрофически мало, сумка всего одна, она забыла утюжок для волос, большую часть косметики и белья… в общем, нужно было ехать за вещами.
Встречаться с Игорем ей совершенно не хотелось. Может, когда-нибудь потом. Позже. Когда-нибудь она успокоится, все уляжется и останется в прошлом. Хотя бы в недалеком прошлом. Сейчас же вся эта кошмарная ситуация находится в настоящем. Нанесенные раны кровоточат. И не надо их бередить.
Они не виделись больше двух недель. Наверное, впервые так долго с тех пор, как познакомились. Иногда, проснувшись утром или замотавшись в суматохе рабочего дня, она забывала о том, что случилось. И ощущала, как ей его не хватает. Они так долго были вместе, она привыкла, что он всегда рядом. Но потом она вспоминала все, и на нее накатывала волна злости. Как он мог все разрушить?
Днем в понедельник Нина подъехала к своему дому. К их дому, который теперь стал для нее чужим. В это время Игорь точно на работе, встреча исключена. Она не сразу вышла из машины, набираясь решимости. А вдруг она обнаружит в квартире следы пребывания той девицы, или, того хуже, ее саму? В любом случае, пока что это официально ее дом, и она не собирается отступать. Она сделает то, за чем приехала. Подхватив пару пустых чемоданов, Нина решительным шагом направилась к подъезду.
Игорь не спал уже две ночи. В выходные пришлось работать сверхурочно, завершать сложный проект. Он сам вызвался поработать: все же лучше, чем сидеть дома перед телевизором и остро ощущать, что он в квартире один. Что никто не выпорхнет из ванной в махровом халате, не позовет его ужинать, не проведет рукой по волосам, проходя мимо. В общем, на работе спокойней и даже уютней.
Ему дали выходной в понедельник. Он думал, что проспит всю ночь и большую часть дня, но ничего не вышло. Он ненадолго задремал на диване вечером, а потом на него напала беспощадная бессонница. Игорь считал верблюдов и баранов, практиковал медленное и глубокое дыхание, выпил молока с медом, успокаивающий ромашковый чай и треть бутылки красного вина. Потом целый час торчал у окна, наблюдая рассвет и восход. Спать по-прежнему не хотелось, хотя голова стала тяжелой, как чугун и как будто набитой железными опилками, которые перекатывались и шуршали.
В конце концов, он решил, что бессонницу нужно победить усталостью, и направился в комнату, которая совмещала в себе кабинет и спортзал. Там стоял письменный стол, эргономичное офисное кресло, велотренажер и скамья со штангой. Как кабинет комната практически не использовалась. Нина любила расположиться со своим ноутбуком в их удобной кровати с мягкой спинкой, он предпочитал диван в гостиной. Предполагалось, что когда-нибудь эта комната станет детской. Теперь, видимо, никогда.
Игорь поставил на подоконник бутылку вина, с которой встречал рассвет и сел на велотренажер. Сил крутить педали не было совершенно, глаза слипались, но он знал, что это обман. Как только он ляжет в постель, сонливость мгновенно исчезнет. Поэтому он пыхтел и упирался, как велогонщик на горном склоне. Все. Сил нет, он измотан и умирает от жажды. Игорь сделал несколько глотков из бутылки, усевшись на ковер. Через некоторое время его веки потяжелели, он привалился к тренажеру, а потом и вовсе сполз на пол. Спасительный сон, наконец, сжалился над ним.
Нина не хотела красться в собственную квартиру, как вор. Поэтому она громыхала ключами, хлопала дверями и стучала каблуками по паркету. На шум никто не вышел. Значит, путь свободен. Она заглянула в гостиную, увидела разбросанные тут и там вещи Игоря, блюдо с горкой кожуры от апельсинов, слой пыли на полках и журнальных столиках. В спальне ее ждала неубранная кровать, в ванной — зеркало в разводах и раковина в мыльной пене. Он жил один. Подавив радостное чувство, зародившееся в глубине души, она открыла чемоданы. Чему, собственно, радоваться? То, что та девица не живет с ним, ничего не меняет.
Теперь у Нины было время подумать о том, что нужно взять. Конечно, нет смысла перетаскивать к Насте весь свой гардероб. Да и места тоже нет. Так что она укладывала в чемодан лишь самое необходимое. То, что понадобится ей в ближайший месяц. Потом, когда она найдет квартиру, будет время забрать все остальное.
Упаковав оба чемодана, Нина поняла, что этого недостаточно. Еще остались халат, пижама и две пары туфель, без которых обойтись невозможно. Значит, нужны пакеты. Она отыскала их на кухне, заметив мимоходом коробку из-под пиццы в мусорном ведре и практически пустой холодильник. В изобилии были только апельсины, без которых Игорь не мог прожить и дня. Конечно, он ничего не готовит. Хотя и умеет. Ему просто лень или нет времени. Если он будет питаться пиццей, то через пару месяцев заработает гастрит… О чем это она? Пусть себе зарабатывает. Гастрит, язву, и проказу в придачу. Он это вполне заслужил.
Она отнесла в машину сначала один чемодан и пакет, потом вернулась за вторым. Напоследок Нина решила обойти квартиру, проверить, не забыла ли она чего-нибудь нужного. В гостиной она захватила свою пилочку, валявшуюся возле дивана, на кухне обнаружила любимую заколку. Может, и в кабинете что-то есть?
Открыв дверь, Нина вскрикнула. На полу, лицом вниз, лежал Игорь. Его голова была неестественно повернута набок, рука согнулась под неудобным углом, ноги безжизненно раскинуты… Господи, неужели он мертв?
— Игорь! — она упала на колени и начала тормошить его. — Очнись! Ты не можешь… Ты не должен… Не смей умирать!
Она пыталась перевернуть его, но он был очень тяжелый.
— Игорь!
Наконец, ей удалось перевернуть его на спину. Она почувствовала запах вина. И он открыл глаза. Взгляд его был мутным и бессмысленным.
— Нина? — его лицо расплылось в улыбке.
— Ах ты! — Нина со всего размаха залепила ему звонкую пощечину.
— Что? За что? — он попытался сесть, но получил по второй щеке.
Нина вскочила и вылетела из комнаты.
Игорь ошарашено озирался. Ему это приснилось, или тут, действительно, только что была Нина, и она лупила его по лицу? Нет, это не может быть правдой. Это сон. Точно, сон. Он занимался на велотренажере, допил вино, упал и уснул. Он взглянул на часы, висевшие на стене. Получается, его сон длился всего пару часов. Самочувствие просто ужасное, хуже самого злого похмелья, такого у него не было со студенческих времен.
