— А что он ещё не умеет?
— Мы не знаем. Но ему нравятся заварной крем и желейки… Конфеты такие.
Миссис Кротт сдвигает брови.
— Повторяю вопрос, — снова обращается она к Ангелино. — Отвечай. Откуда ты? Как тебя зовут?
— Его зовут Ангелино, — говорит Бетти.
— Ангелино? Откуда вы знаете?
— Так на коробке написано.
— На какой коробке?
— Он у нас спал в коробке. Мы маркером на боку написали:
Миссис Кротт обводит взглядом кухню. Хмурится. В «Руководстве для исполняющего обязанности директора» нет пункта, который подготовил бы её к такому повороту дела.
— Я обдумаю этот вопрос, — говорит она. — Не сразу. Постепенно. У вас тут своя работа: готовить ученикам обед. А это… существо… по-видимому, необразованное. Ему предстоит многое узнать о себе и об окружающем мире. Он должен посещать уроки.
— Вы про Ангелино? — говорит Бетти.
— Да, если его действительно так зовут.
— Но он же…
— Он выглядит как ребёнок, которому есть чему поучиться. И, как правильно сказал наш министр просвещения, мистер Нарцисс Сплин, любой ребёнок, который находится не в классе, — это ребёнок, который не учится. Ангелино проведёт остаток школьного дня в пятом классе — на уроке родного языка у профессора Тухлятти.
Миссис Кротт довольно выдыхает. Она вообще собой крайне довольна. Именно так должен вести себя и. о. директора школы.
— И позовите Нэнси Миллер, — добавляет и. о. — Эта ученица утверждает, что знакома с вашим необразованным… существом. Пусть отведёт… отнесёт его на урок к профессору Тухлятти.
Глава 7
Профессор Тухлятти ужасно умный. Вообще-то он преподаёт во Вздор-на-Болотном университете, а в школу Святого Мунго его прислали временно — повысить квалификацию здешних учителей. Он помогает школе стать лучше: учит ОО — особо одарённых детей, чтобы они стали ещё одарённее и поступили в его университет, а там стали ещё одарённее, а потом стали профессорами и учили следующих детей.
У него рыжие курчавые волосы и озадаченное выражение лица, словно профессор что-то потерял или чует, что где-то поблизости разверзлась глубокая чёрная бездна. Сейчас он смотрит в потолок. Класс молчит. Профессор говорит медленно и чётко. Он не замечает, что в дверь проскользнула Нэнси и что на ладони у неё стоит Ангелино.
— На этом простое предложение не заканчивается, а это значит, что мы имеем дело со сложным предложением, — говорит он. — На стыке мы видим союз. — Он переводит взгляд на класс. — Кто, — спрашивает он, — скажет мне, что такое союз?
— Ангел, сеньор! — кричит Джек Фокс.
— Союз — это часть речи, а не ангел! — поправляет профессор.
Но тут он замечает Нэнси. Она робко переминается с ноги на ногу. Профессор раздражённо моргает.
— Ты опоздала, девочка, — говорит он.
— За мной послала миссис Кротт, сэр, — объясняет Нэнси. — Она велела принести Ангелино к вам на урок, сэр.
Профессор смотрит на ладонь Нэнси. На то, что там стоит. Он озадачен даже больше, чем обычно. А дети восторженно перешёптываются.
Профессор подходит. Смотрит. Зажмуривается. Снова открывает глаза. Хм-м… оно… всё ещё там. И оно на него смотрит.
— Это ангел, сэр, — говорит Нэнси и стирает со щеки ангела каплю заварного крема. — Миссис Кротт просила передать, что он должен учиться, сэр.
— И. о. директора — разумная женщина, — говорит профессор. — Посадите его за парту.
— Он совсем маленький, сэр, он со стула доску не увидит.
Профессор, похоже, не знает, как быть. Но Нэнси находит решение:
— Я посажу его на парту, сэр. Там хватит места.
— Хорошо. Сажаем ученика на парту и продолжаем урок, — нетерпеливо говорит профессор.
Нэнси помещает Ангелино на крышку парты. Он подпрыгивает и пританцовывает.
— Не паясничай! — Профессор сердится. — Ученье не ждёт. Время, потраченное на уроке впустую, уже не вернёшь. Итак, я начал объяснять тему «Союзы». Прошу внимания. Вы знаете простые сочинительные союзы, такие как но, и, а. — Он снова упирается взглядом в потолок. — Но существует гораздо более широкий и более сложный спектр возможностей, особенно среди подчинительных союзов. Несмотря на то что. Ввиду того что. С тех пор как. Подобно тому как…
Список у него длинный. Дети смеются и машут Ангелино. Он улыбается и машет в ответ. Он пукает, и дети хохочут в кулачки.
— Ты объелся заварного крема, — шепчет Нэнси.
— Что ж… — Профессор внезапно обращается к классу: — Кто-нибудь готов привести пример предложения с интересным сложным союзом?
Джек Фокс поднимает руку.
— Si, señor! — кричит он. — Yo!
Профессор сдвигает брови.
— Почему ты говоришь по-испански, мальчик? — спрашивает он сурово.
Джек кладёт руку на грудь — на логотип «Барсы» на футболке.
— Потому что я Лионель Месси, сеньор! — объявляет он.
Он поворачивается к профессору спиной, чтобы показать ему имя и номер на футболке:
— Ну и что? — вздыхает профессор.
— Ничё, сеньор. Вот мое предложение: Я умираю от голода, вследствие этого я не дождусь обеда.
— Союз употреблён технически верно, — говорит профессор. — Однако «умирать от голода» — гипербола, и «не дождусь» — снова гипербола. Ты на самом деле не умрёшь и обеда дождёшься. Может, «жду не дождусь»? Было бы точнее. Кто ещё готов?
Он наставляет палец на Ангелино.
— Новый ученик, — говорит он. — Приведи пример предложения со сложным и функционально верным союзом.
Ангелино облокачивается на пенал Нэнси. Смотрит на профессора.
— Хотя бы попробуй, — говорит профессор. — Как думаешь, я бы достиг своего нынешнего положения без проб и ошибок? Твоя версия!
Ангелино снова пукает.
Нэнси ему улыбается.
— Ты умеешь говорить? — шепчет она на ушко ангелу.
Он залезает на учебник, оттуда по её рукаву — на воротник и тянется к её уху.
Ангелино умеет говорить!
— Я знаю ничё, — говорит он шёпотом.
