Ольга помахала бутылкой в воздухе и улыбнулась. Поторговаться решила? Привезла с собой жирную наживку, и это не Петрюс две тысячи девятого года.
– Хорошо, заходи, – сказал в микрофон Барон и открыл ворота.
Она отпраздновала победу улыбкой и, вернув бутылку в пакет, не спеша зацокала каблуками по тротуарной плитке. Шла осторожно, тонкая шпилька проваливалась в декоративные борозды орнамента, и нога вихлялась в ремешках босоножки. Андрей мысленно пожелал Ольге споткнуться. Желательно грохнуться с высоты собственного роста об камень и разбить бутылку в пакете.
Пить Барону после неудавшегося покушения и операции на сердце нельзя. Врачи запрещали и грозили летальным исходом. Он не был особенно против, но, как призрак, держался за незавершенное дело на земле. Месть Нелидову. Потом жизнь или обретет смысл, или окончательно его потеряет. А пока здоровье нужно в приемлемом состоянии. Чтобы Гена-наседка не волновался, и симптомы не мучили.
Ворота бесшумно катились по направляющим. Походке Ольги не хватало света прожекторов и красной ковровой дорожки. Барон старался удерживать взглядом изображения со всех камер, следил за машиной, подъездами к дому. Чисто пока. Никого нет.
– Милый, ты где? – проворковала Ольга. – Ау!
– В будку поднимайся, – прозвучало из динамиков. – Я тебя жду.
– С зажженными свечами, лепестками роз и шампанским?
Гостья игриво засмеялась, но к крыльцу будки подошла с опаской. «Петрюс» в пакете тихо позвякивал. Там кроме него лежало что-то еще. Сыр в металлические контейнеры не упаковывали, а пластик давал другой звук. Глухой, мягкий и очень тихий. Значит пистолет? Или нож?
Барон достал ТТ из-за пояса брюк и оставил руку за спиной. Есть важное правило – не бери оружие, если не собираешься пускать его в ход. Он стрелял раньше только в тире по неподвижным мишеням. Сосредоточившись, очистив разум и легко дергая курок. Отдача завершала выстрел, специальные наушники превращали его грохот в хлопок. Барон стоял один у рубежа и боролся только с собой. Нервами, дыханием, способностью сосредоточиться. Не представлял даже, что почувствует, когда в прицеле окажется живой человек.
Ольга. Пусть нападет первой, тогда инстинкт самосохранения уберет половину мыслей. Сработает рефлекс, и все будет казаться правильным и логичным. На несколько мгновений, пока не накатит осознание совершенного убийства. Даже защищаясь, даже зная, что иначе убьют тебя, блок стоял. Вдолбленные родителями истины, заповеди, законы – все, во что верил и считал правильным. Пока не высыпал горсть земли на гроб Маркиза, пока не снял черный пакет с лица мертвой Катерины.
Снова Наталью видел вместо Ольги. Связанную, перепуганною и с вопросом: «За что?» в глазах. Она появилась, и желание мстить обрело привкус горечи. Для неё привез в особняк пистолет и положил в ящик стола. Но достал по другому поводу. Перечеркнул часть плана, сломал сценарий. Ольга сломала. Теперь все пойдет по-другому.
Охрана специально не смазывала петли, чтобы дверь скрипела, и задремавший боец успевал открыть глаза. Ольга вздрогнула от резкого звука и замерла на пороге. Белое, как у фарфоровой куклы, лицо, неестественно яркие губы и взгляд в ноги хозяина дома. Барон достал пистолет из-за спины и направил ствол в её сторону.
– Тихо, не дергайся. Отвечай быстро и по делу. Кто знает, что ты здесь?
У гостьи подбородок задрожал. Жемчужные зубы стучали, и в глазах пропал разум.
– А…Андрей, – простонала она и замерла с открытым ртом.
Барон чувствовал отголосок её адреналинового взрыва. Она вспыхнула факелом и, как в приборе ночного видения, превратилась в белое пятно жара с бешено пульсирующим сердцем в груди. Рукоять пистолета ощущалась каждым ребром. Курок же наоборот был бесконечно далеко от пальца. Барон не зарядил пистолет, но глупая блондинка не могла этого увидеть.
– Кто знает, что ты здесь? Говори!
– Никто! – взвизгнула она, хватаясь за косяк двери. – Я одна поехала!
Пакет упал на пол, вывалив из полиэтиленового нутра круглобокий «Петрюс» и металлический штопор с массивными рычагами. Это он звенел.
– Андрей, ты с ума сошел? – закричала Ольга. – Не стреляй! Я все скажу! Не надо! Не стреляй!
– Не буду, – ровно ответил Барон, – если действительно все расскажешь.
– Там не о чем говорить, – запричитала она, трясущимися руками хватаясь за волосы. – Я давно твоего помощника окучивала. Девочек к нему подсылала. Ты его работой так ушатал, что чуть импотентом не сделал, еле расшевелили. А вчера напоили до полусмерти, он твой адрес и разболтал.
Алексей, все-таки. Щенок! Гаденыш мелкий. С руки ел, кредитами в компании пользовался, доверием располагал. На бабу повелся, надо же. На всю премию отдохнул. Работы лишился как минимум. Грамотно у него адрес вытянули. Он ведь не знал, что начальник здесь. Тем более что с пленницей.
– Он только поселок назвал, – призналась Ольга. От облегчения, что говорит и до сих пор жива, истерика прекращалась. Она отпустила волосы и начала теребить кольца. – И направление. Еще километр трассы. Я здесь все утро колесила, пока твои вензеля на воротах не заметила. Узор такой же, что на запонках. И свет в окне. Ты в офисе его даже днем не выключал, я запомнила. Андрей, это все, клянусь. Убери пистолет.
Наблюдательная стерва. Минус ему большой и жирный за свет. Его и ночью включать не стоило. Любое горящее окно в пустом поселке подозрительно.
– На запонках греческий меандр. Не самая примелькавшаяся разновидность, но стандартная. Он же на воротах – чистое совпадение.
Ольга расслабилась. Оставила в покое кольца и впервые огляделась. Сейчас голова включится. Нужно решить, что с ней делать до того, как начнет задавать вопросы.
Убивать не за что. Барон положил пистолет на бедро, но из рук не выпустил. Его адрес знала еще как минимум девчонка, которая выпивала с Алексеем. Она же могла разболтать информацию неограниченному кругу людей. Ольгу нужно отправить домой, а самому искать другое убежище. Максимально быстро и секретно, учитывая, что Гена занят, а доверять помощнику нельзя. Жигули уничтожили. Вторая машина в гараже – желтый Порше девятьсот одиннадцатый. Кабриолет двухдверный. Перевезти в нем Наталью вместе с Геной, самому поместиться за рулем и не попасться на глаза гаишникам проблематично. Мини Купер брать нельзя по той же причине. Его легко опознают.
– А почему ты здесь спрятался? – выдохнула Ольга, окончательно придя в себя. – И от кого? У тебя неприятности, Андрей?
– Да, – не стал сочинять он ничего сложного, – и они станут твоими, если немедленно отсюда не уберешься.
Испуг вернулся к блондинке так же легко, как ушел до этого. Сейчас она сложит вместе пустой дом, пистолет, агрессию хозяина и вообразит разборки в стиле голливудской мафии.
– У тебя пять минут, – отчеканил Барон, – иначе потом ты никуда не уедешь. Останешься со мной, как хотела, но не в спальне, а в сыром подвале. Решай быстро!
