Не отпускал больше, дарил близость одними пальцами, двигаясь во мне ритмично и быстро. Так, что перехватывало дыхание и по телу прокатывались волны дрожи. Покрывало липло к разгоряченной коже, я металась на подушке. Наслаждение заставило забыть обо всем, унесло в темноту, когда я закрыла глаза. Стоны больше походили на крики. Громкие, запретные. Удовольствие достигло пика, и я взорвалась ярчайшей вспышкой. Глотала открытым ртом воздух и впервые почувствовала, как сама пульсирую под пальцами Барона. Умопомрачительное ощущение. Очень странное, но приятное.
– Понравилось? – спросил он.
– Так всегда теперь будет?
– И да, и нет, – покачал головой Андрей. – Так хорошо всегда, а без меня только до операции. Первый оргазм я чудом выдержал, со вторым рисковать не стоит.
Я смутно помнила истории, как сердечники умирали во время близости. Многие мечтали закончить жизнь именно так. На пике наслаждения. Но Барона хотелось ударить за такую безответственность. Я не собиралась надевать вдовий наряд слишком рано. Но и трепать мужу нервы тоже. Вообще портить момент не хотелось. Барон снова думал о нас обоих и заслуживал за это только ласку.
***
За ужином на кухне Гена развлекал хозяйку. Столько баек знал и так хорошо их рассказывал, что от хохота Тамары иногда вздрагивали стены. Она в долгу не осталась. Нахваливала, как ловко и быстро гость рубил дрова. Вот бы еще с люстрой помог, а то хозяйка ростом «от горшка два вершка» и не дотягивается даже со стула. Фальшивый вахтовик был не против поработать руками. Разобравшись с люстрой, сел точить ножи. Меня убаюкивало поскрипывание лезвия по точильному камню, и вспоминалась песня из репертуара любимого радио Тамары. «Вроде бы откуда новая посуда, но хозяйка этим гостем дорожит. То поправит скатерть, то вздохнет некстати, то смутится, что не острые ножи».
Про них песня, ага. За почти семейную идиллию я даже простила Гене косые взгляды в ЗАГСе. Нужна ему женщина. Неправда, что старого холостяка ничего не исправит. Есть те, кто всю жизнь прожил с мамой, есть принципиальные бабники, законченные трудоголики, влюбленные в свое дело энтузиасты. Большинству семья не нужна и не к месту. Про таких мама говорила: «Мужчина за тридцать, как унитаз. Или занят, или полон дерьма». Но я верила, что у Гены другой случай. Трагедия довела его до одиночества, а не вредный характер или образ жизни. С характером-то все в порядке. Да и Тамара считает также. Вон как улыбкой светится.
– Ты его будешь отпускать в Заречный в командировку? – шепотом спросила я Барона.
– Да с удовольствием, – пожал плечами он. – Если попросит. Я понимаю, о чем ты думаешь, но не будем торопиться с выводами.
Я не спорила. Да и если что-то будет, то не прямо сейчас. Гена не бросит шефа посреди врагов и проблем. В этом он разительно отличался от референта Алексея. Но юноша пылкий и недальновидный свое наказание уже получил. Как бы не отвратило его это от женщин вообще. Наверное, в каждой теперь будет видеть коварную соблазнительницу, мечтающую жестко подставить его по работе.
С ночевкой и утренним отъездом снова пришлось придумывать легенду. Вроде как в школу еще раз идти. Сегодня нужного специалиста на месте не оказалось, пригласили завтра.
– Николай, тогда и ты оставайся, – смущаясь, предложила Тамара. – Кресло передвинем, я топчан себе с чердака возьму, устроимся вчетвером. А утром все вместе поедете. Зачем машину лишний раз гонять? Ты же на машине?
– Да, но у меня дела срочные, – соврал гость. – Извини, Тома, никак. Давай прощаться. Но я еще буду подвозить Ксюху до школы, увидимся.
Ох, зря он ей обещает. Тамара каждый день будет караулить меня у школы и, не встретив, поймет обман. Гена просто не знает, на что способна женщина в тоске. Разобьет ей сердце и не заметит. А потом даже если приедет через полгода или год, то будет поздно.
– Оставайся, дядя, – жалобно попросила я.
– Нет, – сверкнул он глазами и с нажимом повторил: – Нет, Ксюша, ты хоть не канючь. Сергей, скажи ей.
– Успокойся, дочь, – обнял меня Барон. – Не спорь, так надо.
Я опустила взгляд, а Тамара вздохнула:
– Проводи хоть, поболтаем дорогой.
– Это можно, – согласился Гена и взял со стула свитер. – Серега, увидимся завтра.
– Давай.
Дверь за ними закрылась, и Барон в полголоса объяснил:
– Гена в машине спать будет, заодно за домом с улицы присмотрит. Но ты правильно все сделала. Ребенок бы так и поступил.
Я зубами скрипнула на «ребенка», но промолчала. Разница в возрасте с мужем еще долго будет мне икаться и, в конце концов, встанет поперек горла. А потом мы оба постареем, и будет не важно, кому шестьдесят, а кому сорок.
***
Утром из кровати поднял телефонный звонок. Пока я зябко куталась в одеяло, терла глаза и зевала, Барон ответил:
– Слушаю.
Собеседник говорил тихо, муж тяжело молчал, и я слишком поздно захотела подслушать разговор.
– Бери «броник» из багажника и иди сюда, – распорядился Барон. – Одевать Наталью будем.
Я проснулась быстрее, чем трезвеют на морозе. В голове вспышками пронеслись мысли: «Поймали! Раскрыли! Засада!» и от паники я даже заикаться начала:
– Чт-то случилось?
– Алексей умер, – холодно ответил Барон. – Гена ему вчера весь вечер звонил, чтобы связался со своим знакомым в окружении Нелидова и узнал, чем твой отец занят. Есть ли у него новости о тебе? Алексей не взял трубку и тогда Гена позвонил его родителям. Те вообще не в курсе оказались, что сын на даче, сами его потеряли. А утром поехали туда и звонят: «Умер Алексей. Не проветрил погреб прежде, чем туда спуститься. Надышался угарным газом и умер». Так бывает. С похоронами просили помочь. Это само собой разумеется, но я теперь опасаюсь везти тебя в «Атлас». Слишком внезапно и подозрительно все случилось. Зачем он вообще на даче остался, если его дома ждали? Зачем ему погреб? Случайно залез? Не верю я в такие случайности. Можешь считать меня параноиком, но без бронежилета ты из этого дома не выйдешь.
– Да, да, конечно, – ответила я, а в голове тяжелым колоколом звенело: «пятый труп, пятый труп». Без плана мести, без желания отнять у Барона самое дорогое, просто походя убили человека. – Чем он помешал?
– Не знаю, – поморщился Андрей, выбираясь из-под теплого одеяла в остывшую за ночь комнату. – Все, чем мог навредить, нам уже не актуально. Мы переехали из особняка и биоматериал на тест-ДНК достали другим способом. Связями Алексея в ближнем кругу Нелидова вообще не пришлось пользоваться.
– А если его как Катерину убили за предательство? С кем он общался? Тот человек мог все на него повесить?
– Мог, – задумчиво кивнул Барон, застегивая пуговицы рубашки. – Антон Рогов его зовут. Начальник административного управления. Завхоз. Звучит солидно, но по сравнению с другими начальниками – шестерка на побегушках. С туалетом засорившимся разбирается, подогрев сидений в личном автомобиле большого босса контролирует, клининг вызывает в кабинет, чтобы убрались после пьянок. Он должен был передать Алексею стакан со слюной Нелидова. За вознаграждение, естественно. На словах был готов сотрудничать. Жаловался, как низко его ценят и зарплатой обижают. А на деле вполне мог струсить, если безопасники Нелидова его вычислили и прижали. Вот они потом к Алексею и поехали.
