Я захлебнулась, не договорив. В глазах отца сверкнула молния. Он сжал кулак и с грохотом ударил крышку стола.
– Барановский в своем уме? Какие ему дети?!
За плечом тень выросла, Владислав шагнул ко мне. Я стояла, опустив голову, не оборачивалась, но чувствовала его защиту. Значит, плохи наши дела.
– Он не знает ничего, это случайно получилось.
– Наташа! – зарычал отец, и я голову в плечи вжала. – Случайно у подростков бывает, а он тридцатилетний мужик. Обязан знать, откуда берутся дети!
Я губу прикусила. Сухая корка на ней горчила, запеклась слюна. Надолго моей выдержки не хватит. Рвану тельняшку на груди и пойду в атаку. Но пока еще были силы отвечать тихо:
– На аборт не пойду.
– А надо бы, – фыркнул отец. – Барановский даже с пересаженным сердцем долго не протянет! Пять, максимум семь лет! Что он даст ребенку?
– Пятнадцать, – упрямо прошипела я. – Средняя продолжительность жизни с пересаженным сердцем пятнадцать лет, я узнавала. Можно и двадцать и все тридцать прожить, а умереть совсем по другим причинам. Он начнет жить нормальной жизнью, даже спортом сможет заниматься. Я не пойду на аборт. Точка. Это ребенок от любимого мужчины и ему нужен отец. Настоящий, а не тот, кто женится на мне после развода. Ты почему-то не захотел отказаться от родной дочери, а Андрею предлагаешь поступить именно так. Почему?
Я не кричала, но голос к последним фразам повысила. От нервов трясло мелко, зубы начали стучать. Владислав подошел еще ближе и загородил меня плечом. Андрей там должен был стоять и смотреть в глаза тестя, но без мужа я одна защищала нашего ребенка.
– Я не смогу без них жить, – тихо сказала я. – Если отберешь у меня мужа и ребенка, то получишь пустую куклу вместо дочери. Я не вскрою вены, не брошусь с моста, но ни одного мужчину к себе больше не подпущу. Твой дворянский род прервется. И наследство, за которое друзья и партнеры тебе готовы глотку перегрызть, все равно достанется им, так зачем ждать? Я письменно от всего откажусь и пойду хоть в подвал, хоть на чердак. Делайте потом со мной, что хотите.
Нелидов грузно сел на крышку стола и вытянул ноги. Макушка поникшей головы казалась светлее остальных волос. Лысеть начинал отец, старел.
– Владислав, ну какой ей подвал? – простонал он. – Беременная. Свежий воздух нужен, прогулки, фрукты. Все, кроме грейпфрута, и с экзотикой желательно не переборщить. Яблоки, груши. В больницу нужно ездить, опять же, раз в две недели. Ладно, я акушера сюда приглашу, но портативный аппарат УЗИ – совсем не то, что стационарные монстры, где каждый прыщик на теле ребенка видно. Нельзя пропустить осложнения. Барановский не мальчик, ему тридцать семь. Ох, как все не вовремя.
Я боялась верить в то, что слышу. Оглянулась на Владислава, а он кивнул и погладил по плечу. Все хорошо? Правда? Я понимала, что девять месяцев мне все равно придется провести с отцом. Раньше операцию Андрею вряд ли сделают. Он еще после ранения не поправился. Но как быть со Старцевым и всей заварушкой?
– Проще меня тогда спрятать и сказать Старцеву, что пропал без вести, – ответил безопасник. – Но где гарантия, что нет второго убийцы? Я до сих пор не нашел того, кто слил имя и адрес наследницы. Он где-то рядом.
– Начальник административного управления, – встряла я в разговор и схватила Владислава за рукав, чтобы не перебил раньше времени. – Андрей сначала через него хотел биоматериал для теста ДНК получить. Алексей договаривался, а потом он сбежал от Гены, и мы переиграли план.
– Мы? – удивился отец.
– Да, я помогала. Общество «Возрождения русской духовности» уже было, почетное членство придумал Андрей, а я обзванивала кандидатов. Чуть позже муж и рассказал мне про Антона Рогова. С ним договорились на стакан с остатками слюны, но Алексей…
– Рогов? – повторил отец фамилию и задержал взгляд на начальнике службы безопасности. – Ты проверял его?
– Да, – осторожно кивнул Владислав, – он со Старцевым никак не связан. Контактов ноль.
– Ты уверен?
– Нет, конечно. Я дам ребятам задание, они его размотают. Ноткина Алексея упустили, просто не знали тогда, куда копать. Виноват, Георгий Владимирович.
– Ты так виноват, что мы еще долго об этом будем разговаривать, – рыкнул отец. – Ищи крысу. Чтобы я к вечеру знал имя еще одного предателя!
– Есть, – по-военному ответил Владислав.
– С Натальей что делать будем?
– Чтобы она на свежем воздухе гуляла, нужно не с ней, а со Старцевым что-то сделать, – склонив голову на бок, ответил безопасник. – Компромат есть, но судиться будем долго. Я потому и хотел спрятать Наталью. Ей с ребенком и с мужем лучше вообще исчезнуть из страны на время. Даже с круглосуточной охраной небезопасно. Разве что…
– Убить Старцева? – во второй раз у отца сверкнули глаза.
Он сцепил пальцы в замок и смотрел на Владислава. Темнее стало в кабинете, холодом несло по ногам. Я помнила, как он зарекался от новых жертв, в монастыре грехи замаливал. Неужели решится на убийство?
– Другого выхода нет, – тихо, но очень четко ответил безопасник. – Или мы его, или он нас.
– Делай, – выдохнул Нелидов и закрыл глаза. – Инсценировку со взрывом машины, комфортабельный подвал для Натальи и петлю Старцеву. Я хочу, чтобы эта гнида перед смертью пожалела, что решила со мной связаться.
– Есть, – повторил Владислав.
Глава 28. «Кто здесь крыса?»
С отцом я больше не говорила. Вежливо попрощалась и ушла собирать вещи. Официально, чтобы уехать в стационар на обследование, на самом деле – чтобы устроиться во втором бункере. Меня ждала маленькая, по меркам особняка, комната без окон с минимумом мебели и личным санузлом. Да, под землей, да, в гордом одиночестве, но с надеждой, что я выживу в войне олигархов.
На дно сумки я положила телефон, деньги, смену белья, зубную щетку, расческу, тапочки, зарядник и прикрыла все полотенцем. Наверное, в подвале бытовые мелочи найдутся, но я не захотела рисковать. У сотрудников службы безопасности голова сейчас болела совсем о других вещах. Закрутится кто-нибудь, забудет снарядить жилье для меня, и буду месяц зубы пальцем чистить. Прокладки я с собой тоже на всякий случай взяла. Мало ли что. Пока не увижу УЗИ или хотя бы две полоски на тесте, не успокоюсь.
– Ничего не забыла? – спросил Владислав, без стука открыв дверь. – Одевайся теплее, погода испортилась. Едем.
На улице ждал ливень. Непрекращающийся летний ливень, когда кажется, что где-то на небе набрали миллион ведер воды и выплеснули разом. Ветер делал зонт бесполезным. Пока я села в машину, наполовину промокла. Хорошо, сиденья кожаные. Я начала привыкать, что роскошь бывает практичной.
– Наталья Георгиевна, добрый день, – поздоровался водитель Сергей. Через пару часов он станет таким же трупом, как я. – До места доедем спокойно, можете не волноваться. Позвольте ваш зонт? В двери есть специальное место для него. Включить музыку?
