Владислав осторожно улыбнулся, а я бросилась ему на шею. Извернуться пришлось в машине, повиснуть на широких плечах. Радость яркой вспышкой разогнала мрак дождливого вечера. Пусть финансовые хищники и лютые звери перегрызут друг друга, наша война закончилась. А пару недель или даже месяцев я в подвале посижу, подожду. Это далеко от варианта, когда абсолютно все довольны и счастливы, но лучшее, что мог придумать Владислав.
– Стоп, – заерзала я, отпуская его. – А если не получится?
– Тогда вспомним про план «Б», – усмехнулся безопасник. На его бледных щеках заиграл румянец. – Достанем из папки доказательства заказного убийства и пойдем в суд. Прятать тебя придется дольше и тщательнее, а заодно всех, кто в этом участвовал.
– Андрея тоже?
– Его вместе с нами в первую очередь. Но подождем пока, что решат другие судьи.
Я вернулась на сидение, поправляя прическу. Кажется, все учли, но что-то забыли.
– А твой выстрел? Андрей отказался писать заявление в полицию?
– Отказаться он не мог, – снова стал серьезным Владислав. – Огнестрельное ранение считается тяжким телесным повреждением. На мировое соглашение мы с ним пойти не можем, но пытаемся квалифицировать мой выстрел, как самооборону. Барановский достал оружие при свидетелях. Так что я под следствием.
Из радости меня снова бросило в тревогу. Получилось слишком явно, потому что Владислав осторожно обнял за плечи:
– Не переживай. Вообще старайся меньше думать. Вся твоя забота сейчас – беременность. Маленькая просьба от меня – поговори с отцом. Перегнул он палку с абортом. Совсем не то хотел сказать, на эмоциях вырвалось. Он очень рад, что будет внук и не против, что от Барановского.
– Правда? – недоверчиво прищурилась я.
– Клянусь, – улыбнулся безопасник. – А вот с мужем я тебе переписываться пока запрещу, извини, сам постараюсь передавать от него новости. В подвал пойдешь одна, но над тобой будет целый особняк с хорошо вооруженной охраной. Я всех, кого могу, поставлю на защиту. Слушай музыку, смотри фильмы и верь в лучшее. А теперь пойдем в другую машину, эта должна скоро взорваться.
Я вышла на гравий и поежилась от уже ночного холода. Машины стояли с выключенными фарами. В Газеле привезли тех, кто станет мной и водителем Сергеем. Багажник внедорожника Владислав пока открывать не стал. Велел мне лечь на заднее сидение и накрыться курткой с головой. Там я и уснула, слушая шум трассы.
Эпилог
Пять недель спустя…
Поиск донора для пересадки сердца – всегда лотерея. Обычно подходят люди с необратимыми повреждениями мозга, у которых еще работает сердце. Жертвы автомобильных аварий, например. Сколько их происходит в столице каждый день? Много. Доноры появляются редко. Не принято пока свои органы завещать для пересадки, а без письменно согласия пациента решение за него принимают родственники. Единицам хватает мужества принять, что их близкого человека уже нет, но его сердце может спасти еще чью-то жизнь.
Барон ждал. Ходил в своей отдельной палате от стены до стены и просто ждал. Новостей о крупных авариях, сообщений от жены, обеда утром, ужина днем, уколов, процедур и новых анализов. Ждал и пытался не слишком часто смотреть на календарь. Почти превратился в призрак самого себя, но упорно ждал.
Наташи не хватало больше всего. Её голоса, запаха, сонного дыхания. Владислав иногда передавал записки от неё. Невероятной красоты рисунки тушью и акварелью. Комната в подвале оказалась лучшим местом, чтобы девушка, мечтающая рисовать, наконец-то взялась за краски. На половине листов был портрет Андрея. По памяти получался даже лучше, чем с фотографий. И уж точно гораздо лучше, чем в отражении зеркала. Наташа скучала.
Барон рисовал ей смайлы на листах. Маленькие картинки с зашифрованными посланиями, которые отправлял с подарками. Тем, что умещалось в папку Владислава. Первый букет в подарок от мужа Наташа собирала по одному цветку. Роза, гербера, лилия, тюльпан, ромашки. Без всякого смысла, просто цветы. Знак, что Андрей ждет. Каждый день, не выходя из палаты кардиологического стационара. В таком же заточении, что она.
Старцев сбежал за границу в тот же день, когда Владислав отдал компромат на него в руки бандитов, с которыми бывший наследник раньше имел дело, а потом решил кинуть. Может, и у них нашлась крыса, пожелавшая предупредить Старцева об опасности за крупное вознаграждение? Три недели беглеца искали по всему миру, пока он не пришел в бразильский филиал американского банка, чтобы снять деньги со счета.
Глупый поступок, стоивший ему жизни. Разбойное нападение организовали даже слишком быстро. И теперь племянник Старцева хлопотал, чтобы забрать тело дяди на родину. Второй день жизни Наташи ничего не угрожало. Барон рвался навестить её в особняке Нелидова, но отец, привыкший к обществу дочери, не спешил объявлять её живой. Да и врачи не отпускали Андрея из стационара.
Все обследования пройдены, он первый в очереди на донорское сердце. Проблем с легкими не возникло, рана зажила, остались два шрама от входного и выходного отверстия. Если он совпадет с донором по группе крови, полу и комплекции, то получит новое сердце. Если нет, то будет ждать следующего.
В дверь постучали. Барон, не оборачиваясь от окна, пригласил войти.
– Добрый день, шеф, – радостно пробасил Гена, шурша пакетами.
Из-под его локтя скромно выглядывала Тамара. Помолодевшая и похорошевшая от внезапного романа. Со свадьбой они пока не торопились, но Гена забрал невесту из Заречного в столицу. Пока шеф не вылезал с больничного, работы стало меньше. По крайней мере, исчезли внезапные задания, ночные смены и поездки по всей области. Безопасностью Натальи занимался Владислав, а Гена и Тамара ухаживали за похудевшим от лечения Бароном. Даже квартиру сняли недалеко от больницы. Андрей сам себе пообещал, что если поженятся, то подарит им собственную. Гена давно её заслужил. Просто не хотелось, чтобы она стала еще одной холостяцкой берлогой. Уж лучше семейным гнездом.
– Как дела? – спросил охранник, выставляя на стол контейнеры с едой.
Барон отрицательно качнул головой в ответ сразу на два вопроса: «Пересадки пока не будет, от Натальи новостей нет».
Тамаре сказали правду неделю назад и то не всю. Она думала, что молодая жена Андрея Барановского погибла в автокатастрофе. На нескольких новостных порталах мелькала короткая заметка о том, что на трасе седан столкнулся с грузовиком и взорвался. Имен и подробностей не было. Только фраза, что водитель и пассажирка седана сгорели. Владислав успел предупредить, что план инсценировки поменялся, иначе бы Андрей ничего не понял, а узнав новости из третьих рук, слег бы с очередным приступом.
Поминать Наташу на девять и на сорок дней Барон запретил Гене даже в целях маскировки. Тамара причитала, что это не правильно, но у Андрея проснулось суеверие. Нельзя поминать еще живых. Он до сих пор боялся, что Владислав водил его за нос и Наташа мертва. Ничего не стоило просить кого-то рисовать вместо неё. Малодушно откладывать новость на потом. Будто узнав позже, его пересаженное сердце справится лучше родного. Но, с другой стороны, будь это так, Нелидов бы уже стоял на пороге с пистолетом в руках. «Это ты украл мою девочку. С тебя все началось!»
