Не то чтобы она стеснялась своего тела или наготы при посторонних. В конце концов, во время странствий с Бередаром, они купались в речках и озёрах, раздеваясь донага и вовсе не интересуясь при этом друг другом. Но одно дело – чародей, который видел её такой с младенчества. Чуть не зарезал, правда, в том же младенчестве, но что ж теперь. Обошлось же!
Другое дело – Алдар. Мужчина.
“Мужчина, который о тебе заботится, доверяет, и для которого ты почему-то что-то значишь”, – услужливо подсказал Кайе внутренний голос.
Следующая мысль вогнала её в краску до самых корней волос. Она вдруг поняла, что хотела бы, чтобы Алдар увидел её обнажённой. Не обязательно на скамье для порки, точнее даже – хорошо бы, если не на ней, а…
Кайя помотала головой, отгоняя некстати нахлынувшие фантазии, и украдкой взглянула на Шаттнаару: заметила ли та? Но целительница была целиком увлечена поглощением второй отбивной. Верно, ей тоже требовалось усиленное питание для наискорейшего восстановления.
– Госпожа Шаттнаара! – стараясь, чтобы это не выглядело слишком непочтительно, воззвала Кайя. – Оставьте хоть одну для советника! Он же вернётся со службы голодным!
Целительница, прекратив на секунду жевать, с отбивной в зубах уставилась на девушку. В таком виде она здорово напоминала собаку, следящую за забредшими в дом соседями. Вроде и знакомые люди, а ухо надо держать востро, и смотреть за всем очень внимательно и настороженно!
– Всё, всё, поняла, – подняла руки кверху Кайя, не выдержав этот взгляд, и пошла в погреб за новым куском мяса.
“Ишь ты! – усмехнулась про себя Шаттнаара. – Заботливая! Интересно, получится ли у них?”
Дожевав, она взяла с жаровни третью порцию. В отличие от Кайи, она точно знала, где находится Алдар, и когда он направится домой. Это удавалось ей, благодаря монетке, с наложенным на неё заклятьем Ранавира. Одну такую Шаттнаара вручила советнику, когда тот отправлялся на поиски тройки насильников.
“Выпей за моё дело”, – сказала она тогда, шутя. Надеясь, что Алдар как раз обойдётся без походов по кабакам, а монетка останется при нём. Так и случилось, ей повезло, причём трижды. Алдар, не зная о том, что монета заговорена, отдал её Кайе, с поручением “купить что-нибудь на обед”. Так Шаттнаара смогла вовремя заявиться в подвал, куда девушку засунули похитители, и в дом скульптора, где над Кайей измывался последний из насильников.
Алдару же, ещё после случая с похитителями, целительница вручила новую монету, тоже с шутками, чтобы тот ничего не заподозрил.
“Так гораздо спокойнее! – подумала она тогда. – И чего я раньше не сообразила про этот фокус?”
Советник вернулся часа через два, когда новая порция отбивных успела не только приготовиться, но и остыть. Вид у него был задумчивый и, пожалуй, слегка растерянный.
– Градоначальник отправляет меня на юг. В Альхану, – сообщил он чуть ли не с порога. – “Для укрепления торговых связей”. На кой… – советник кинул быстрый взгляд на Кайю и проглотил следующее словцо, – зачем ему торговые связи с этим гнилым захолустьем? В Гатвине что, не хватает своей рыбы?
Шаттнаара развела руками. Городской рыбный базар действительно весьма впечатлял и размерами, и выбором товара. Несколько лет назад рыбные ряды располагались на Рыночной площади, среди прочих, но с недавних пор городские власти заставили их переместиться в отдельный закуток, поближе к причалам.
“И подальше от ратуши, – ехидно замечали горожане. – Верно, у господина градоначальника нежные ноздри, к запаху рыбьей требухи не привыкшие!”
Запах в тех рядах, честно сказать, стоял, что надо! Воздух там можно было резать ножом, и не всякий рискнул бы пройти мимо прилавков, где вываливали самую дешёвую (а значит, вовсе не свежепойманную) рыбу. Когда лавочников, торгующих уловом, “выселили” на Причальную улицу, жители Рыночной площади и окрестностей вздохнули с облегчением, буквально. На новом же месте жилых домов было мало, в основном – трактиры, причём такие, где подавали не еду, а только выпивку. Завсегдатаям было всё равно, чем там пахнет по соседству, особенно после второй-третьей пинты.
– Поплывёшь морем? – поинтересовалась целительница.
– Смерти моей хочешь? – усмехнулся Алдар. – Не выношу качку.
– Можно напиться перед входом на борт.
– Угу, и пить, не просыхая, до самой Альханы? – подхватил советник. – Можно. Не думаю, что моя синяя рожа укрепит торговые связи.
– Почему ты? – неожиданно спросила Кайя. – Есть же этот… главный по торговле…
– Сетор? Болван редкостный! – советник помрачнел ещё больше. – Ему бы и ехать, да его жена застукала с соседкой. Так отделала дубиной, что не до посольства.
Шаттнаара нахмурилась.
– Ко мне не приходил. Что, в городе завёлся целитель получше?
– Обложился примочками и лежит дома, – усмехнулся Алдар. – И не придёт, дело-то деликатное. Боится, что узнает слишком много народу. Ко мне прислал доверенного слугу.
– Хорошо, что ты умеешь хранить чужие тайны, – съязвила Шаттнаара. – А то бы уже все узнали.
Советник расхохотался. Он никогда не верил в способность человека удержать что-то в секрете, даже если тот искренне сего желает. Всегда ведь можно выведать, что требуется. Задавать хитрые вопросы, так, что человек запутается в собственной лжи. Напоить. Подкупить. Пытать, наконец. Ещё, говорят, есть заклинания, которые вынуждают отвечать правдиво…
Словом, тайн не бывает.
– Да Сетор – полный придурок!
– Придурок, а при этом – советник бургомистра, – со значением проговорила целительница. – Может, он не так уж глуп, раз заполучил эту должность?
– Ну… не знаю, – безразлично пожал плечами Алдар. – Мне кажется, всё ж таки глуповат. И, кстати, странный какой-то: расхаживает всё время в перчатках. Говорит, боится запачкать руки. Мы с сотником как-то веселились, что он даже в сортире их не снимает, или когда с женой… хм… – Алдар, посмотрев на девушку, осёкся.
– У каждого свои странности, – философски изрекла Шаттнаара. – А вот секрет его ты всё ж таки растрепал. Гляди, выяснит он, у кого в ратуше самый длинный язык, и вызовет тебя на поединок!
Алдар снова зашёлся смехом.
– Сетор? На поединок?! Меня? – простонал он, промокая уголки глаз от выступивших слёз краем портьеры, вполне удачно висевшей у входа в гостиную. – Да свяжи меня по рукам и ногам, я всё равно его одолею, причём с закрытыми глазами!
– Он может выбрать кого-нибудь, кто сразится за него, – вскользь заметила целительница. – Странно, что именно я тебе это говорю, но всё-таки: умей оценивать врага и опасность, которую он для тебя представляет…
– Сетор – не враг, – отмахнулся советник, – а просто недотёпа. Представителя на суд поединком можно выбирать только покалеченным, к слову.
– А почему? – с интересом спросила Кайя.
