Мысли в голове путаются, как и ниточки на моей воображаемой доске, где я только начал развешивать свои догадки и водить от одной к другой тянущуюся струну. Когда-нибудь должен настать конец, и я наконец-то приду к общему знаменателю, узнав всю правду, но чувствую, что наступит такой день либо нескоро, либо ударит слишком резко и неожиданно.
- Привет, - промурлыкал женский голос возле моего левого уха, а рука скользнула по прессу.
Резко вырвавшись из собственных поглощаемых мыслей, я завернул голову и увидел перед собой Британи, которая слишком сладко и приторно улыбалась мне. Выпустив воздух, я просто кивнул и отвернулся к витрине, на которую смотрел уже как минимум минут десять. Глаза вмиг нашли женщину за кассой, которая с интересом наблюдала за мной и я уверен, что не одну минуту, а все те, что я тут проторчал.
- Так и не позвонил, - продолжала шептать Британи возле уха, пока кожа покрывалась льдом от её голоса.
- Мне некогда, - выдал я, - заканчиваем это дерьмо.
- Кристофер, что за бред? – вскинула она удивлённо брови, захлопав глазами, смотря на меня.
- Крис, и сейчас не до этого - бросил я и зашагал к столу с друзьями, которые уже давно переварили обед, в отличие от меня.
Заняв собственный стул, я быстро начал закидывать еду в рот, чем явно удивил своих наблюдателей. Сейчас весь вкус обеда практически не чувствовался. Каждый кусочек оказывался пресным или вообще безвкусным. Как только я моргал глазами: вмиг всплывала Камилла, но в крови и на дороге. Это как щелчок затвором камеры, который на секунду покрывает чёрным цветом экран. То же самое сейчас было у меня, только в отличие от фотоаппарата, я видел не чёрный цвет, а девушку. Определённую девушку, лицо которой не украшала улыбка, а в руках не было связки разноцветных шаров.
- Ты в норме? – обратился ко мне Том.
Подняв глаза от тарелки, я посмотрел в серо-голубые друга, который был настороженным. Окинув взглядом остальных, я понял, что сейчас на меня каждый смотрит с не меньшей бдительностью, даже Трент, который всё это время наблюдал за мной с насмешливостью, занял подобную позицию.
- Что? – прохрипел я.
- Ты белый, - заметила Алекс.
- Что за расизм? – выгнул я бровь.
- Не будь идиотом, - закатила она глаза, - ты бледный, всё в порядке?
- Да, - вяло и непонятно кивнул я, потому что мой кивок напоминал сорок пять градусов, а то есть не говорил ни да, ни нет, - не берите в голову.
- Уверен? – выгнул бровь Том.
- Да, - ещё раз кивнул я, но теперь уже более успешно, чем предыдущий раз, - просто семейные вопросы. Улечу на выходных.
Приняв мою лож, друзья вновь начали обсуждать сегодняшний пятничный вечер, в то время как я очередной раз погрузился в свои раздумья, искоса взглянув на Трента, который, кажется, не поверил мне, но плевать. Этому засранцу удалось хорошо познать меня за парочку лет, он практически видит меня насквозь, как и Картер, но в отличие от лучшего друга, который знает меня достаточное количество лет, с Трентом я знаком не так давно, хоть мы и легко ладим. Скорей всего подобные способности у него появились из-за обучения. Он называет свою профессию «психологом» или «психиатром», я же называю это обучением на психа, чтобы ладить с психами. Сейчас я ловлю себя на мысли, что и сам мог бы учиться на подобной специальности, но я не тот, кого будут волновать чужие проблемы, и уж тем более я не готов слушать гундёж очередного идиота или разведёнки, которые будут сваливать свои проблемы на меня, потому что сами не могут разгрести собственное накопленное дерьмо.
Отодвинув разнос в сторону, я протёр ладонями лицо и вздохнул, когда услышал характерный сигнал о поступлении нового сообщения. Желание доставать его из кармана не было, потому что я ожидал очередное сообщение от Британи, которая практически начала преследовать меня. Мои плечи немного расслабились, когда на экране я увидел плюс, отправленный Камиллой. Телефон в руке заходил ходуном, а пульс ускорился. На этот раз она не попросила оставить её в покое или что-то подобное, она отправила плюс. Хренов плюс, который как бальзам на душу.
Глава 20
Ками
Субботнее утро выдалось жарким, руки отваливались, но я не должна расслабляться, потому что впереди ещё смена в кафе до которой, кстати, мне осталось два часа. Три недели пробежали моментально, они не остались незамеченными, потому что лишили меня всех денег, сейчас в шкафу лежит всего лишь пятьсот долларов. Полторы я должна найти за эту неделю, потому что вчера забрали последние две.
Через неделю придёт конец всем моим моральным ценностям и устоям, либо я получу заслуженную пулю в лоб, либо меня спасёт чудо. Но жизнь научила меня тому, что чудес не случается. Оно не произошло с Эйденом. Не произошло с родителями. Не произошло с Полом. И не произойдёт ни с чем другим. Я не пессимистка, я просто смерилась. Такова моя судьба и сейчас я просто плыву по подготовленным для меня трудностям, хоть иногда и нахожу в себе силы периодически грести против течения.
Больше не осталось ничего, что могло бы приносить радость в мою жизнь. Моя искренняя улыбка трогает уголки губ только в двух случаях: когда рядом Лизи и Джаред. Ничего не могу с собой поделать, но, кажется, я и сама влюблена в эту девушку не меньше, чем её парень. Почему-то при одном её присутствии - я ощущаю прилив радости и какой-то жизненной простоты, где нет угнетающих мыслей. С ней я чувствую себя безмятежно. Смеюсь над её шутками, улыбаюсь, когда она что-то рассказывает, и готова упасть ей на плечо, чтобы немного зарядиться этой энергией и простотой. Мы видимся не так часто, как хотелось бы, да и нельзя, ведь дуло пистолета так и не сдвинулось в сторону от моего виска. Я довольствуюсь тем, что периодически встречаю их на пляже или они приходят поужинать в кафе. Ни смотря на то, что сесть рядом с ними в своё рабочее время я не могу, но у меня есть возможность понаблюдать за ними хотя бы мельком.
Я знаю и вижу, что смотря на них - многие пускают яд зависти. Говорят, что есть чёрная зависть, когда ты разгневан какими-то успехами или достижениям человека, либо же завидуешь какой-то купленной вещи. А есть белая: когда ты завидуешь, но вроде выражая чувство радости «по-доброму». Чушь полнейшая. Не верю. Зависть - чувство говорящее только о том, что тебе хочется того же. Оно не делится на положительное и отрицательное. Оно едино. Недаром это чувство входит в семь смертных грехов. Конечно, я тоже периодически его испытываю, потому что мне не предоставлены условия для хорошей жизни, я буквально их выбиваю, таща непосильный груз на плечах. Но ещё я стараюсь искоренить его из своих мыслей и души.
Застыв посередине пути, я покрутила головой в разные стороны и хорошенько проморгалась, потому что засомневалась в собственном зрении в ту секунду, как увидела Кристофера возле двери, ведущей в нашу квартиру. Он снова тут. Этот парень явно не понимает прямой речи.
Он тебе безразличен. Он тебе безразличен. Он тебе безразличен.
