– Наш новый командир никак не может определиться… – Сектант с автоматом на плече застыл истуканом, выпученными глазищами пялясь на толстое дуло «Вала», направленное ему в лицо.
– Тихо, брат! Не надо шуметь, – сказал Треш фанатику, но все же выстрелил.
Не в первого, а во второго легионера, шедшего следом и вскрикнувшего от неожиданности. Автомат клацнул и пшикнул одновременно, отчего противник отлетел на два метра и мгновенно затих.
– Тихо, тихо, брат! В сторонку прими. – Сталкер стволом надавил в грудь трясущегося легионера, серые штаны которого потемнели от непроизвольного мочеиспускания. – Ну что уж ты так-то? Я же не страшный. Я только опасный, и все. Жить хочешь?
Бастионовец часто закивал.
– Хорошо! Ты не бойся. Если все сделаешь, как я велю, если все расскажешь, то отпущу. По чесноку. Свяжу, маленько огрею по башке, но обещаю оставить живым. Договорились?
Опять молчаливая тряска головой.
– Оружие на пол… во-от та-ак… Рацию… Гранату… Пистолет… Молодец! Теперь хватай своего дружка и наружу… Да-да, хватай за ноги… Живей шевели колготками… Во-от… Молорик! Тащи сюда… Да, именно к этому. Отлично… Теперь закрывай дверь. Стой!
По ступеням сбежал Паут, обомлел от вида двух трупов и пленного, похвалил сталкера и заскочил внутрь здания.
– Теперь закрывай. Так. Хорошо. Ну, а сейчас рассказывай, брат «Бастиона», что это за подвал и есть ли в нем подземные ходы?
– Это энерго… – начал дрожавший легионер, но Треш болезненно ткнул его в кадык стволом «Вала».
– Ты мне тут песни не пой, орелик! Как тебя величать?
– Синус я… Не убивайте меня… Я… Я уйду из группировки… Я…
– Слушай сюда, Синус-Косинус. – Треш прищурил глаза и говорил сквозь зубы, а оружием надавил в щеку сектанта. – Если хоть слово соврешь, я нажимаю спусковой. И твои мозги полдня стекать будут по этой стенке. Слышишь?
– Да-а-а…
– Что здесь находится на самом деле?
– Здесь подземный бункер… Вход в объект N. – Фанатика аж колотило от страха.
– О как! Отлично. – Сталкер бросил мимолетный взгляд на Паута, который следил за коридором, плохо освещенным редкими тусклыми лампочками, но все же прислушивался к диалогу рядом. – Что в этом бункере?
– Там… там…
– Еще раз скажешь «там», пристрелю!
– В нем какое-то оружие… Я толком не знаю… Разработка ученых еще до… ну, до…
– Я понял. Как глубоко?
– Так совсем не глубоко… Просто далеко… Там ходов мили две.
– Мили? Ты же не европеец. А кто, откуда?
– С Калининграда я. Саня… Александр.
– Чо ты его мурыжишь? – не выдержал Паут, скривившись. – Кто, откуда. От верблюда! Не все ли равно? Ты точнее про объект узнай, про это изделие. А потом в расход его.
– Паут, рот закрой, – вспылил Треш, – не ты его схомутал, не ты допрашиваешь, не тебе брать грех на душу. И какая тебе разница, что за объект? Ты другим заинтересован, вот и жди своего. – Сталкер снова обратился к сектанту, ссутулившемуся в углу коридора. – Вот, что, Саня-Синус. Я, как и обещал, тебя отпущу. И этот злой дядечка мне не указка. Это он с радостью тебя пристрелил бы или зарезал, а я не такой.
– Ага, я кнут, а ты пряник, типа того! – съязвил наемник.
– Задолбал, уйди отсюда, наемник! – громко бросил через плечо Треш. – Иди, проверь помещения. А то фанатики вылезут щас, жопу-то надерут нам, ох, надерут!
Паут сморщился, сделал вид, что все понял и пошел проверять, но сам превратился в одно большое ухо. Даже бешеный стук сердца стал мешать ему.
– Итак, Саня. Сколько вас здесь, в подвалах, и сколько вообще в городе?
– В городе рота братьев… гм… бойцов. Здесь… э-э… пять «двоек» убыло по тревоге, две в охранении… – Легионер искоса поглядел на кровавые следы на полу, поправился: – Были две. «Тройка» дежурит на той стороне, во внешнем периметре. И «двойка» осталась на воротах… объекта.
– А кто-то кроме этих бойцов еще находится в здании? Например, офицер или незнакомец какой-нибудь. Или новичок.
– Пленный есть, – вспомнил сектант.
– Пленный? А чего молчишь, назвав только своих братьев? Пулю захотел в ухо?
– Н-нет… нет-нет… Забыл.
– Что за пленный? Где?
– Наемник. Говорят, Шрамом кличут. Он маску носит во всю морду, потому что… потому что изуродован… тоже так говорят.
– А чего вдруг его пленили и почему здесь держат, прям возле секретного бункера?
– Не знаю. Пришел, сказал, что его послал сам генерал. Что нужно посадить его в карцер и охранять как зеницу ока.
– Сам пришел и так сказал? – удивился Треш.
– Так точно.
– Слышь, сталкер, – отозвался из коридора Паут. – Так мы же с тобой его в оптику и видели. Сам шел. Свободно.
– Ага, пришел сюда и сам, типа, попросился в карцер? Чо за бред? Синус, ты ничего не путаешь, а то я вмиг распутаю твои мысли? – Треш снова потряс «Валом» перед лицом пленника.
– Клянусь! Это правда.
– Во дела-а, еще не родила! Прям гений, парадокса друг. Паут, ты что-то понимаешь? Я ни черта.
– Да хрен его знает, что им там в башку пришло.
– Кому?
– Генералу этому. И Шраму.
– Шраму-у! – Треш выправил осанку, весь как-то подобрался, просветлел лицом, вздернул брови. – Слышь, Синус-Косинус, а ты его сам-то видел?
– Кого?
– Пленника этого. Шрама.
– Со стороны да.
– А изнутри? – напряженно хохотнул Паут.
– Ты лицо его видел? – снова спросил сталкер. – Там рана на щеке есть? Вот здесь…
– Я же говорю, он в маске-респираторе. Таком, как на вашей шее. И только сбоку видел, братья вели его в карцер.
– Та-ак, тригонометрический мой, – сталкер спохватился, дернул пленного за плечо. – Сейчас поведешь нас к карцеру, покажешь этого гаврика, а там решим, что будем дальше делать. И помни, Саня-Александр, ошибешься или обманешь – карма будет мгновенной, начиная с яичек. Ясно излагаю?
Сектант поник и кивнул.
– Пошли. Ты впереди, я следом. Паут, ты прикрываешь тыл.
– Так там одни жмурики за закрытой дверью!
– В вашей Зоне, как показывает опыт, такие жмурики часто становятся ходячими. Вперед!
Они миновали Г-образный коридор, две лестницы вниз и очутились перед железной дверью с видеокамерой над ней. Треш с «Вала» уничтожил объект наблюдения, кивнул пленному на дверь. Тот набрал в легкие воздуха и постучал.
– Кто? – послышалось издалека.
– Брат Синус. Пароль «Евро».
