Они дружной толпой подались наружу, но Треш придержал всех возле оружейки и с барской руки позволил командирам кланов затариться, сколько смогут унести. Главари группировок переглянулись, не веря своим ушам и глазам, и с воодушевлением бросились в каптерку. Из приличия взяли немного, но хорошие стволы и БК к ним. Прихватили по несколько аптечек и по коробке прибалтийских сардин. Аперкорт, в отличие от Махно и Челюскина, оказался скромнее – взял только батарейки к рации и коробку паштета.
– Будет чем закусить, когда обмывать победу станем! – констатировал он, благодарно кивнув сталкеру.
– Обмоем. Обязательно обмоем и знакомство, и победу, – согласился Треш, светя фонариком товарищам. – Уладим все нюансы, дождемся прихода друзей Корсара и погуляем. Мне бы только зазнобу свою отыскать, Златку.
– Отыщем. Зону перевернем, но найдем ее.
– Глядишь, и свадебку сыграем?! А? – пошутил Махно.
Треш вернул «Вал» Аперкорту, сам выбрал в оружейке другой, такой же. Надел полуразгрузку, напихал в ее карманы и отсеки магазины от «Вала» и «Глока», пару гранат, новый фальшфейер, дымовую и светозвуковую шашки. Бронежилет не стал натягивать, хотя его видов пять здесь имелось. Он любил быть свободным и легким. Ранец набил аптечками, провиантом, сложил туда КПК, запасные магазины и гранаты, комплект экипировки, но без символики «Бастиона».
Корсар тоже немного прибарахлился, с толком выбирая снаряжение. Челюскин пялился на обезображенные трупы в предбаннике.
– А Шрам точно живой?
– Это фанатик, его специально переодели под наемника, чтобы сбить меня с толку, – пояснил Треш. – А это небезызвестный Паут. Думаю, вояки будут благодарны, узнав, что он мертв.
– Они уже в курсе, Скорейко сообщил майору, – произнес Аперкорт, взвалив коробку с паштетом на плечо.
– Ну, если все, то попрошу на выход, – позвал всех Треш.
Он захлопнул дверь, обмотал остатки засова проволокой, а куском извести начеркал «Занято. Треш».
Вскоре они сгрудились возле раненого Бугаенко, в двух кварталах от энерготехникума. Здесь узнали и про гибель капитана Решетова, за убийцами которого с поисковой группой рыскал по городу неугомонный Скорейко.
Майор крепился, пыжился, стонал и морщился от боли. Его хорошо огрело бетонной сваей при взрыве, когда заходил внутрь базы «Бастиона». Перелом четырех ребер, ключицы, предплечья, открытые рваные раны, потеря крови. Бугаенко, видом своим соответствующий фамилии – здоровый, грузный дядька, с лихими казацкими усами, серыми глазами и следами ожогов на шее, лежал на носилках, готовый к транспортировке. Но Корсар запретил двигать его и трясти, ссылаясь на многочисленные переломы.
– Его нужно срочно доставить на Большую землю, в госпиталь, – не унимался военврач, но опытный сталкер стоял на своем.
Он повесил на грудь майора свой амулет, долго держал его в кулаке зажатым, что-то шептал. Бугаенко таращил на него глаза и не смел перечить. Силы оставляли его, неумолимо приближая конец. Действие промедола проходило, возвращался посттравматический шок. Военврач боялся, что командир бригады не выдержит, но сталкер успокоил его.
– Кристалл поможет. Он обычно не реагирует на чужих, но я его заговорил. Это мой амулет, моя сила!
Все пялились на Корсара как на ангела, спустившегося с небес. Даже Треш стоял с открытым ртом. Махно достал из поясного контейнера артефакт «ломоть мяса», протянул военврачу.
– Это тоже пригодится. Положи на самое больное место.
От действия артефакта и кристалла сначала остановилось кровотечение, затем улетучились сильные боли. Пульс стал выравниваться, давление стабилизироваться, кожа розоветь. По толпе прошел вздох облегчения, будто своего верного друга спасали.
– Спасибо, Треш! – прошептал майор, чуть приподняв правую кисть.
– Это Корсара благодарите, он спас вас, – ответил сталкер, притягивая руку рядом стоящего друга, а сам отошел и обратился к Махно: – И тебе респект за помощь. Не так уж и плохи анархисты!
– А то!
– Где Скорейко? – тихо проговорил майор после рукопожатия Корсара.
Слово решил взять Треш, доложив за отсутствующего военстала:
– Он сейчас прочесывает город в поисках наемников Короеда, которые напали на ваших ребят и убили капитана Решетова. Легионеры рассеяны и большей частью уничтожены. Преследование недобитков продолжается. Туманск в наших руках. Заслуга здесь общая – и военных, и пепеловцев, и анархистов, и возрожденцев. Они все преследовали исключительно общие цели – свергнуть «Бастион», освободить город и найти объект сто один.
– Нашли?
– Вам, наверное, Скорейко уже обо всем доложил? Нашли. Установка уничтожена. Напрочь. Вот… – Треш вынул КПК, поднес к лицу майора, показал несколько фотоснимков. – Кроме того, вся секретная информация об изделии капитаном Скорейко собрана на флешку. Сеть обрушена, все материалы уничтожены. Наемник Паут, которого вы разыскиваете по Зоне, ликвидирован. Он работал на Мамонта. Как и Шрам, как и Короед.
– Хорошие новости… Не считая гибели Решетова… – прохрипел Бугаенко, кашлянул пару раз и сморщился от боли в грудной клетке.
– Есть еще одна отличная новость, майор, – промолвил Треш, нагибаясь к раненому. – О вашей дочери, о Ксении.
– Где она? Говори-и… – застонал Бугаенко, по его щеке поползла слеза.
– Она в «Ессентуках». В плену у Мамонта.
– Не может быть!.. Я сам навестил его с группой спецназа и кинологом… Обыскали все… Хотя Мамонт и заверил, что ее нет и не может… не может быть на его базе… как? Сталкер, почему ты решил…
– Мамонт обхитрил всех. Изначально заказ на вашу дочь шел от Фараона. Он нанял Паута, чтобы тот выкрал Ксению. Наемник, как вам уже известно…
– Треш, короче-е!
– В итоге хитрожопых потуг Мамонта Паут был нанят снова, он забрал у меня освобожденных детей, вернул Ростика и Ксению в «Ессентуки», получил гонорар и сразу отправился по указке все того же Мамонта за мной. Не знаю, что там Мамонт наплел вам и остальным аборигенам Зоны, но при этом Ксюху он спрятал у себя. Да так, что вы не нашли ее и поверили в непричастность Мамонта. А она, товарищ майор, до сих пор находится в плену.
– Но почему такая уверенность? – Бугаенко чуть-чуть привстал, силясь подняться.
– Доказательства есть. – Треш отпрянул от раненого, посмотрел на всех присутствующих, вытащил из кармана КПК. – Вот они. Это сообщение Ростика, сына Мамонта. Он послал его лично мне, боясь утечки инфы и наказания. Вероятно, паренек проникся ко мне, когда я освободил его и вашу дочь, майор. Возможно, она ему понравилась. Смотрите сами, что он прислал.
Треш сделал пару кликов, и на экране наладонника появился текст.
«Дядя Трешь это Ростик. Спасите Ксюшу как вы спасли нас от бандитов. Отец держит ее в бочьке и прячит на чирдаке котельной. Он даже насыпал там порошок от военых собак. Жалко девчонку… Я один не могу ее спасти. Памагите. Ростислав».
