Один за другим всадники погрузились в простирающуюся на тракте мглу. Через минуту от них остался лишь отголосок конского топота. А потом и он исчез, и осталась лишь тишина.
* * *
Широкий имперский тракт вел их на запад. Каменной дороге было уже много сотен лет, но до сих пор ее поддерживали в отличном состоянии. К сожалению, об остальной части пограничья этого сказать было нельзя. Дождь, туман и следы пожарищ сопутствовали путешественникам, кажется, везде. По пути они проезжали давно заброшенные поселения, разрушенные заставы и заросшие плющом поместья. Во время Чумы Восток пострадал сильней всего. Те, кто не погиб, массово бежали на Запад, напрасно надеясь, что найдут там лекарство. В конце концов, после трех лет эпидемии, Серой Страже удалось остановить болезнь. Но из каждых десяти жителей Империи, по оценкам ученых, погибли семь. Даже через сто лет, и даже в самой столице, Драконьем Логове, оставались кварталы, которые так и не были заново заселены. А здесь, на востоке, существовали и целые города-призраки. Не метрополисы типа Вольных Городов, конечно, но все же города с жильем для тысяч людей, пустые, брошенные, уже почти поглощенные чащей. На их руинах строились новые села, местечки, возникали государства. Княжества появлялись и исчезали тут за какие-то месяцы.
В первый день пути не встретили никого. Ночь провели в руинах храма Господа. Он стоял одиноко на холме, вплотную к тракту, весь покрытый зеленью, вползающей в каждую щель и трещину. Но все же остатки свода обеспечили им хоть какое-то укрытие от дождя.
На следующий день судьба порадовала их прекрасным утром, солнечным и почти теплым. Само собой, как только двинулись в путь, поднялся ветер и атаковал их прямо в лицо холодом и разноцветными листьями. В этот день они встретили на тракте несколько проезжих, в том числе купца на повозке с разными приправами. Охраной служила кучка испуганных подростков с дубинками, судя по сходству – его же сыновей. Никто из них не был слишком разговорчив, но все же указали дорогу до трактира и предупредили о стае голодных волков, которая якобы охотилась в округе.
После полудня ветер прекратился, но снова начал собираться туман. Пока еще слабый, почти не заслоняющий пейзаж.
– Отличную погоду мы себе выбрали для поездки, – заметил Эдвин, отрываясь на минуту от своей лютни. Искусство игры на ходу освоил уже почти идеально.
– Осень как осень, – ответила Матильда.
– В Синем Порту не так. Там в эту пору еще тепло и солнечно. А женщины…
– Мы не в Синем Порту, – отрезал Магнус несколько нервно.
– Да я уж понял, народу маловато. Кто бы мог подумать, что наш уголок Пограничья я буду считать густо населенным.
– Ты же тут ехал уже, по дороге с запада, – заметила Матильда.
– Ну да, но была весна, все пульсировало жизнью, а с нами ехали еще десять рекрутов, что должны были помочь строить командорию. И среди них было больше таких, с которыми можно было культурно, интеллигентно пообщаться. – Окружающие не сочли нужным отреагировать, поэтому музыкант продолжил сам:
– Матильда, не хочешь поговорить о том, почему среди всех мужчин в округе ты выбрала именно Манфрея?
– Потому что это не твое сраное дело.
– Верно подмечено, – признал Шутник. Очередной несомый сильным ветром лист пролетел над его головой. – Магнус, а как тебе в роли командира?
Великан не ответил.
– Ну, может, ты, Кассандра? – Бард подышал на свои ладони. Внезапно вокруг сделалось очень холодно. – Скажи мне, как оно – раз в жизни носить подходящую тебе одежду?
Видящая опустила взгляд на свой дублет, рубашку и брюки, что сшила для нее Клара. Казалось, вот-вот что-то ответит, но в последний миг остановилась. Из ее рта вырвались облачка пара.
– Что-то сильно холодает, – заметил бард.
– Ветер, – заметил командир отряда с явным беспокойством.
– Что с ним?
– Он не раздувает туман, – ответила Матильда, рефлекторно хватаясь за рукоять меча. – Касс?
– Тут что-то есть. Что-то приближается…
– Быстрей! – крикнул Магнус и бросил коня в галоп.
Поначалу скачка по тракту не доставляла трудности, но сгущающийся туман быстро начал оказывать на них влияние. Туман окружал их со всех сторон, приближался с каждым шагом. Шутник поймал краем глаза какое-то движение. Через минуту уже был уверен, что там что-то было. Таилось сразу за границей серости, в огромном и таинственном неизвестном, буквально на расстоянии руки.
– Не успеем! – вскричал он, испуганный как никогда прежде. – Догонят!
Магнус не замедлил скачки даже на секунду. Едущая рядом Касс крепко прижала к себе сидящего перед ней мальчика. Кони издавали испуганный, неестественный писк. И еще этот звук – музыкант не сразу обратил на него внимание. Окружающий их, ни на что не похожий.
Холодный?
Нет.
Морозный.
«Как звук может быть морозным?» – подумал трубадур. От всего этого он начал задыхаться. Буквально от ужаса не мог дышать. Почувствовал, как по щекам текут слезы. Что это было? Что гналось за ними? Чего желало?
Мальчика.
Наверняка хотело именно мальчика.
Эдвин знал, что не выдержит долго. Уже все равно ему было, что случится и какая судьба его встретит. Предпочел бы даже смерть, лишь бы не это чувство… Не находил для него определенного названия. Истово желал лишь одного – пусть уже все это закончится!
И внезапно все закончилось. Туман рассеялся, звук исчез, вернулся покой. Они гнали коней еще минуту, потом Магнус велел замедлиться. Бард мгновенно остановил коня, сполз с него и начал блевать.
– Что это, курва, было? – спросил снизу.
Матильда и Великан выглядели не менее потрясенными, чем он.
– Погоня, – сказала Кассандра. Она тяжело дышала и говорила с явным трудом.
– Какая погоня? Что это значит?
– То. – Касс пожала плечами, не вдаваясь в объяснения. Бледность понемногу сходила с ее щек.
– Нам надо возвращаться, – сказала Матильда. – То, с чем мы столкнулись, чем бы оно ни было, значительно превосходит наши силы. Нам надо…
– Нет! – крикнула Касс. – Оно за нами. Если вернемся, оно найдет нас. Достанет.
– Оно уже нас достало, – заметил Магнус, который уже существенно успокоился.
– Нет, только заметило нас. Но мы сбежали. Мы можем от него сбежать, – Видящая, как обычно, кивала сама себе, а мальчик повторял ее жесты.
– Ладно, едем дальше. Прямо сейчас. И до самой корчмы нигде не задерживаемся.
Эдвин с безысходностью покачал головой, но вернулся в седло. Страх уже покидал его, и через несколько минут бард понял, что даже не помнит, почему так сильно испугался. Собственно, ничего особенного не произошло, немного тумана и странный звук. Что бы это ни было, оно пыталось их лишь напугать. Если бы могло причинить им вред, уже бы это сделало.
