– Если коллегам будет угодно, я буду курировать расследование и лично осмотрю королевских детей. А студенты некоторое время обойдутся без декана, – снова вмешалась Пламя. – Возможно, дофин родился истинным шером, несмотря на ваши прогнозы, Светлейший.
Рональд вслушивался не только в слова Светлейшего, но в его эмоции: то, что эти эмоции вообще были, говорило о крайней серьезности и необычности дела. Жаль только, об инфанте Светлейший не сказал больше ни слова. А ведь наверняка она как-то причастна к случившемуся! Не зря же ей заинтересовался Паук.
– Благодарю, – кивнул ей Светлейший. – Но учитывая нестабильность потоков, присутствие шера-прим может привести к непредсказуемым последствиям. Боюсь, если мы не сумеем переломить тенденцию, то в скором времени нам с вами придется последовать примеру Драконов и покинуть этот прекрасный мир.
– Что ж, тогда мы обойдемся дальней связью. Светлая шера Лью достаточно опытна, чтобы внести в дело ясность и в дальнейшем держать ситуацию в Валанте под контролем.
– Не сомневаюсь в достоинствах вашей прелестной ассистентки. – Паук насмешливо поклонился, не отрывая зада от кресла. – Но не стоит забывать, что мы должны решить не одну проблему. Если Конвент не способен видеть ситуацию в целом, то кто тогда? Драконы уже покинули мир, Двуединые после Мертвой войны не могут вмешиваться прямо, полотно реальности слишком истончилось. А вы склонны закрываться в башне и любоваться собственным изящным носиком, не обращая внимания на то, что творится чуть дальше. И пусть Мертвый вернется, пусть мир рухнет! – Паук хлопнул ладонью по столу, громоотводы затрещали особенно громко. – Я уже сказал, – он сбавил тон. – Мы должны назначить темного и показать всему миру, что двойные стандарты Конвента – ложь. Равновесие, дорогие коллеги, это не только слова на бумаге! – Паук замолк; несколько мгновений слышалось лишь потрескивание глушителей и вороний грай за окнами. – Если у вас есть другие темные кандидаты, кроме шера Бастерхази, я с удовольствием проголосую за них. Это мой лучший ассистент, и я не горю желанием с ним расстаться.
– Без особых талантов, без особого ума, – передразнила его Пламя. – Слышала, вы зовете его дубиной, наверное, потому, что очень цените. Воистину, никто лучше дубины не справится с расследованием.
– То, что дубина для меня – предел мечтаний для вас. Кстати, вашей ассистентке присвоили категорию дуо авансом и по вашему настоянию, не так ли?
Рядом раздалось тихое фырканье. Рональд чуть не вздрогнул: напрочь забыл об ублюдке, изображающем мебель в паре локтей от него. Что за веселье в сваре магистров? Год за годом одно и то же, дележ игрушек и безрезультатные опыты по пробуждению дара у «условных» шеров. Драконья кровь не поддается уловкам смертных.
– Поздравляю с новой категорией, коллега, – шепнул ублюдок и подмигнул.
Врет? Или знает что-то? Дери его Мертвый! И почему Рональд недооценил возможную пользу от этого знакомства?.. Впрочем, риск все равно был больше. Вот теперь, если – нет, когда! – он станет полпредом Конвента, можно прощупать светлого шера на предмет обмена информацией, и не только на этот предмет. За время обучения у Паука Рональду удалось обзавестись крайне малым количеством полезных знакомств.
Рональд сдержанно улыбнулся в ответ Дюбрайну и пожал плечами, мол, вашими молитвами, светлый шер. Я не против более близкого знакомства, раз уж вы сделали первый шаг… только неизвестно, шаг к чему. Доверять улыбке Брайнонов – прямой путь на плаху.
Тем временем Паук с Пламенем продолжали лаяться, остальные магистры подливали масла в огонь – маленькая интермедия в ожидании слова Светлейшего. Рональд ждал этого слова, как явления Светлой Райны: не верилось, что Паук решил дать ему вторую категорию. Он же говорил, что выше третьей дубине не подняться никогда! Неужели маленькая хитрость Рональда не сработала?
– К вопросу о категориях, – продолжил Светлейший. – Прежде чем мы назначим нового представителя, нам следует рассмотреть два прошения о переаттестации. Рональд шер-терц Бастерхази и Дамиен шер-терц Дюбрайн. Прошу вас, шеры.
Ах вот как – два прошения. Любопытно. И ублюдок не соврал, дал Рональду возможность подготовиться и не показать удивления. Еще любопытнее – зачем?
Покидая место за креслом Парьена, ублюдок снова подмигнул Рональду и получил в ответ еще одну улыбку, кивок и беззвучный шепот:
– И вас с повышением, мой светлый шер.
Сама процедура была скучна и муторна: несколько простых вопросов, измерения параметров ауры, очередная порция шпилек от Дождевого Деда и сердитые взгляды Пламени, а потом – новая Цветная грамота. Черное поле – принадлежность Тьме, яркая красно-лилово-голубая кайма – стихии, два стилизованных дракона – собственно вторая категория. Красиво. И без натяжек и авансов. Так же, как и у императорского ублюдка, полная категория дуо.
«Посмей только еще раз уронить подъемник, дубина», – громко подумал Паук и отечески улыбнулся.
Рональд еле сдержал дрожь: если Паук раскусил все его маски, лучше бы не выходить из этого зала. Никогда. Проклятый интриган, в чем еще он солгал?
Нестерпимо захотелось проверить сохранность спрятанного под камзол сокровища. Услышав его страх, сокровище потеплело, прижалось плотнее к коже – оно хотело сбежать от Паука ничуть не меньше Рональда. А сам Рональд гордо улыбался, кланялся и клялся служить Конвенту и империи верно и вечно – в один голос с ублюдком.
Выслушав благодарности, Светлейший перешел к голосованию. О результате Рональд не волновался: против всех ожиданий, Светлейший поддержал Темнейшего. Наверное, третий раз за те сорок лет, что Рональд присутствовал на заседаниях. Но вторая категория! Какие еще сюрпризы приготовил Паук? И какие – Светлейший? Слишком легко он отдал Пауку желаемое…
– Шесть голосов за шера Бастерхази. Благодарю, коллеги. – Светлейший обернулся к Рональду. – И поздравляю вас, шер Бастерхази. Если не возражаете, мы покончим с формальностями прямо сейчас.
– Как будет угодно Светлейшему.
Рональд снова вышел в центр круга. Магистры молчали, Паук щурился на ученика. Если бы не защита зала, Рональд бы поклялся, что Учитель сейчас читает его до самого дна, даже то, что он сам о себе не знает. Но – нет. Эту возможность лучше не рассматривать.
– Кхм. – Светлейший обернулся к Пауку. – Дорогой коллега?
Дорогой коллега поцокал языком, словно прицениваясь к коню на базаре. Рональда окатило холодом, разом заболели все шрамы и переломы – за полвека их накопилось предостаточно, а на светлого целителя для учеников Паук не тратился. Плох тот шер, на котором все не заживает быстрее, чем на собаке, и плевать, что темные не бывают целителями, лишь некромантами.
– М-м… да. Я освобождаю Рональда шера Бастерхази… – Паук подмигнул ему; дыхание прервалось, показалось, сейчас он проснется на лабораторном столе из черного обсидиана. – …от всех обязательств ученика. Видят Двуединые.
Застрявший воздух проник в легкие вместе с холодом и жаром принятой клятвы, Рональд поклонился и ответил с должной долей сожаления и почтения:
