– Я всего лишь учусь, светлый шер, – лукаво потупилась Шу.
И, наплевав на требования этикета и закона, потянула за краешек отцовской тоски, словно та была укутывающей его простыней… нет, скорее саваном. Тоска убивала отца вернее любого яда. Так что если Шу сможет ее забрать, заберет. А если кто-то посмеет хоть что-то сказать о неподобающем поведении юной шеры…
Что тогда, она не додумала. Покров тоски поддался, разорвался с оглушительным треском, и Шу показалось, что она падает, потеряв равновесие, падает и падает… Голова закружилась так сильно, что пришлось ухватиться за подлокотники кресла. Зато отец, о чудо, снова улыбался! Даже плечи распрямились и словно бы морщины разгладились.
– Не сомневаюсь, ваше высочество весьма усердная ученица. Не изволите ли, начиная с завтрашнего утра, присоединиться к нашим занятиям с его высочеством и шером Альбарра? Возможно, вам будет интересно.
– С удовольствием, шер Альгредо.
Какие такие занятия, она прослушала, но это было совершенно неважно. У нее получилось! Отец улыбался! Правда, длилось это недолго, лишь пока он обсуждал с Каетано его присутствие на советах и будущие уроки. Их планировалось какое-то невероятное количество, словно отец задался целью научить Каетано править королевством за ближайшие три месяца.
Закончив с планами занятий и дав сыну разрешение самому выбирать юных шеров в свиту, отец перешел к самому главному. Что это главное, Шу сразу же поняла по тому, как сдвинулись седые брови.
– Завтра прибывает его высочество Люкрес Брайнон, герцог Бразье. Я слышал, ты переписываешься с ним, дочь моя?
Настороженные взгляды всех присутствующих немедленно обратились к Шу, и читалось в них одно и то же: неодобрение. Разве что Каетано не хмурился при упоминании Люка, он доверял Шу и плану, ими же вдвоем и придуманному.
– Да, я переписываюсь с его высочеством, – ответила Шу как можно нейтральнее и на всякий случай подняла все ментальные щиты. Не надо пока отцу знать о ее истинных чувствах к светлому шеру Люка.
– И что ты можешь сказать о нем?
– У его высочества весьма насыщенная и увлекательна жизнь, отец. Он замечательный рассказчик и галантный кавалер.
– Ты же понимаешь, что меня интересует другое, дочь моя. – Отец нахмурился сильнее, став похожим на Эстебано Кровавого с портрета в приемной.
О да. Шу прекрасно понимала, что интересует отца и герцога Альгредо, сверлящего ее взглядом. Тем более что эмоции и мысли герцога были как на ладони, ментальные амулеты он так и не надел, предпочитая разговор в открытую.
– Его высочество Люкрес не претендует на Валанту, – уверенно заявила она. – Нашей семье с его стороны ничто не угрожает. Напротив, когда придет время, он поддержит Каетано. Тебе совершенно нечего опасаться, отец. Его высочество – истинно светлый шер…
«И любит меня, а не корону Валанты», – хотелось сказать ей, но она промолчала. Вряд ли сейчас ей кто-то поверит. Но ничего. Когда отец и Альгредо познакомятся с Люка лично, они убедятся в ее правоте.
– Доверие вашего высочества светлому дару прекрасно, – сказал Альгредо, подразумевая «наивно и опасно». – Однако светлый дар вовсе не гарантия чести, верности или доброты. Об этом не пишут в газетах, но ваше высочество должны знать: ее величество Зефриду погубил именно светлый шер. Полномочный представитель Конвента, светлый шер Кельмах. Тот, кто клялся служить закону, порядку и равновесию.
– Я знаю, – невозмутимо кивнула Шу, мысленно поблагодарив шера Бастерхази, рассказавшего ей эту историю, – и не полагаюсь лишь на принадлежность дара.
– Надеюсь на это, – перехватил нить разговора отец. – И вижу, ты намереваешься ответить согласием на его предложение.
– Отец…
«Я спокойна. Я идеально спокойна. Как море в ясный полдень. Я совсем-совсем не злюсь на давление. Умна сон-н-н…»
– Понимаю, отказаться от светлого шера и наследника империи для любой юной шеры совершенно невозможно, – продолжил отец ее увещевать. – Но я прошу тебя не торопиться. Ты – принцесса самого богатого королевства империи, к тебе сватаются достойнейшие шеры со всей Тверди. Оглядись, познакомься с другими претендентами. Не связывай себя обязательствами с первым, кто постарался тебя очаровать…
Первым? О, отец, если бы ты знал, что первым был вовсе не Люка, а шер Бастерхази! И ему почти удалось! Очаровать, соблазнить и почти добиться обещания… чего? Шу могла только гадать, чего на самом деле хотел шер Бастерхази. Вряд ли брака с ней, такой наглости бы ему не простил не только король Валанты, но и Конвент Магистров. Или простил бы? Боги, как же все непросто!
А в словах отца без сомнения есть резон. Посмотреть на других шеров нужно, даже необходимо. Посмотреть – и убедиться, что Люка лучше всех. Не может быть иначе…
Поймав скользнувшую по ее губам мечтательную улыбку, герцог Альгредо нахмурился. От него дохнуло досадой и агрессией: он не собирался так просто сдавать позиции этому… Образ Люка в его голове совершенно не походил на того Люка, которого знала Шу. Это потому что Альгредо не знаком с ним лично, нельзя верить только тому, что пишут в газетах!
– Я не тороплюсь, отец, – как можно мягче сказала Шу, задавив желание сейчас же встать и уйти от этого бессмысленного разговора.
– Очень на это надеюсь, дочь моя. Сейчас тебе может казаться, что ты встретила истинную любовь. Что твои чувства взаимны и Светлая благословила ваш союз. – Отец печально покачал головой и кинул взгляд на портрет покойной жены. – Если это так, твой принц дождется твоего согласия и через год, и через десять. А если нет? Если он окажется совсем не тем человеком, которого ты представляешь себе сейчас? Дай себе время, Шу. Я верю, ты достаточно умна и достаточно сильна, чтобы не позволить даже кронпринцу вертеть собой.
С каждым словом желание прекратить этот разговор крепло. Не то чтобы отец сильно давил, нет. Он говорил разумные вещи. Шу действительно не позволит никому вертеть собой, даже Люка. Но… почему отец считает, что вертеть ей сумеет он сам?! Нет уж. Она достаточно умна и сильна, чтобы сделать правильный выбор.
– Значит, ты не запрещаешь мне? – чуть помолчав после монолога отца, просто чтобы не сорваться, спросила Шу.
Эмоции герцога Альгредо просто кричали: нет, нельзя, ни за что нельзя! Остановись, смертельная опасность! Они были так сильны, что Шу казалось: ее сейчас схватят за шкирку и оттащат от Люка, как Морковку от крысиного яда. Но она – не Морковка! И Люка – не яд! Он – светлый шер, самый лучший на свете, самый нежный, самый умный, самый… самый ее!
– О нет. Запрещать тебе что-то глупо. – Отец мягко улыбнулся, и волна чужих эмоций чуть схлынула. – Ты настоящая Суардис, поэтому в любом случае поступишь по-своему. Я внимательно читал отчеты Бертрана.
Жар прилил к щекам. Да уж, отчеты полковника Бертрана об их с Каетано проделках наверняка прибавили отцу седых волос. Но… но это не повод! И вообще, как-то отец слишком мягок. Он же уверен, что брак с Люка – это верная смерть для него, Кая и Ристаны. Или не отец, а Альгредо? Такое впечатление, что они думают и чувствуют вместе. Очень странное впечатление, трудно разобраться с непривычки…
