Десятки лет назад, когда улицы только начали закрывать для движения транспорта, владельцы некоторых магазинов в деловой части боялись разориться, если покупатели лишатся возможности припарковаться прямо у входа. Годы шли, и страхи оказались необоснованными. Деловой центр процветал и стал даже оживленнее благодаря новой культуре уличных кафе, еженедельным летним концертам на городской площади, уникальным крошечным бутикам рядом с несколькими крупными торговыми центрами, а также сооруженной прямо в центре города новой, большой и очень интересной детской площадке, ставшей любимым местом встреч для семей с маленькими детьми.
Сегодня едва ли найдется человек, ратующий за возвращение машин в деловой центр. Я тоже этого не хотела бы. По-моему, город делает именно то, чего я желала бы всем городам: разрабатывает амбициозный план по сокращению выбросов парниковых газов и созданию действительно экологически чистой городской среды, где ограничение автомобильного движения в деловой части – это лишь малая его часть. Но однажды, кружа вокруг центральной библиотеки в своем Saab и пытаясь найти парковочное место хотя бы в километре от здания, я все-таки испытываю некоторое неудобство. И легкость в кошельке: чтобы решить несколько вопросов в разных концах города, я потратила на парковку сумму, эквивалентную двадцати долларам.
Позже я проявляю неосмотрительность и жалуюсь на испытанные неудобства своей 69-летней матери, заглянувшей в лачугу повидаться с внучками. А в ответ – ни капли сочувствия. Вообще. На лбу появляется характерная укоряющая морщинка, а губы поджимаются в улыбку, которая якобы должна обезоруживать, но на самом деле предвещает несогласие.
– В тебе появилось слишком много американского, – говорит она так, что это звучит вовсе не как комплимент. – Нужно было оставить машину возле вокзала. Там самая дешевая парковка в городе.
– Да, но мне нужно было в три разных места, и ни одно из них не находилось вблизи вокзала, – отвечаю я, невольно начиная оправдываться.
– От вокзала не так далеко пройтись пешком. Там до всего рукой подать.
– Но я несла ноутбук и еще одну сумку. Было тяжеловато, и не хотелось опаздывать.
Я объясняю, что от вокзала до места встречи мне пришлось бы идти почти три километра.
– Это не так уж далеко. Ты ведь любишь гулять и дышать свежим воздухом. Не вижу проблемы.
– Но я же сказала, что должна была взять с собой кое-какие вещи. И я была одета для деловой встречи, а не для пешей прогулки. Я люблю гулять, но без зимних штанов было холодновато.
– А ты хотела припарковаться прямо у порога? Ты стала слишком избалованной комфортом.
В итоге каждая остается при своем мнении и мы решаем сменить тему. Но после ухода матери я начинаю размышлять о том, действительно ли мое отношение к миру не изменилось после переезда в США. И хотя маме я ни за что не призналась бы, возможно, я все-таки немного разленилась из-за многочисленных удобств, позволяющих решать бытовые вопросы, не выходя из машины.
Метаморфозы в моем родном городе не уникальны: государственные и муниципальные власти по всей Скандинавии стремятся свести к минимуму загрязнение окружающей среды и создать экологически ответственные сообщества. И, кажется, их старания приносят плоды. В 2014 году Глобальный индекс зеленой экономики поместил Швецию на первое место в мире. Вторую строчку заняла Норвегия, а Дания – пятую. Столица Дании, Копенгаген, 45 процентов жителей которого каждый день ездят на работу и учебу на велосипедах, оказалась самым экологически чистым городом, а Стокгольм занял третью строчку рейтинга. Качество воздуха и воды в Скандинавии считается одним из самых высоких в мире, и эти страны лидируют по использованию возобновляемых источников энергии, а также экологически устойчивых технологий строительства. Шведы настолько щепетильны в вопросах переработки отходов, что стране сейчас приходится импортировать мусор из соседних европейских стран, чтобы загрузить свои мусоросжигательные установки, которые, в свою очередь, вырабатывают тепло и электричество для сотен тысяч домашних хозяйств. Государство поощряет компостирование органических отходов, а в большинстве городов весь органический мусор собирается и компостируется централизованно с выработкой либо почвогрунта, либо биогаза. В Швеции в радиусе 300 метров от любой жилой застройки находятся центры по сбору вторичного сырья, финансируемые компаниями – производителями упаковки – по принципу «кто загрязняет, тот оплачивает уборку». Каждый сознательный гражданин считает своим долгом сортировать мусор, благодаря чему в Швеции на свалки вывозится только 1 процент отходов, а остальные 99 процентов используются повторно, перерабатываются, компостируются или сжигаются ради получения энергии.
Несколько лет назад, когда в ЕС запретили использовать лампы накаливания, люди без лишнего шума перешли на светодиодные и многие охотно согласились платить за лампочки чуть больше ради сокращения вредных выбросов в атмосферу. В детских садах перестали пользоваться пластмассовыми игрушками и токсичными чистящими средствами, чтобы минимизировать контакт маленьких детей с опасными для здоровья химическими веществами. Многие коммерческие предприятия присоединяются к экологическому движению, редко упуская возможность похвастаться своей заботой об окружающей среде. Недавно популярная в Швеции сеть бургерных Max ввела в меню пять новых вегетарианских блюд ради уменьшения углеродного следа, и вместо информации о калорийности и пищевой ценности рядом с каждым блюдом в меню теперь указывается уровень генерируемых выбросов углекислого газа. (Бургер Grand Deluxe Cheese ‘n’ Bacon, например, «подарит» природе 3,1 килограмма СО2, тогда как рыбный бургер – всего 0,2 килограмма.) Продажи экологически чистых продуктов питания в Швеции в 2014 году возросли почти на 40 процентов, из-за чего возник дефицит на некоторые позиции. Почти половина женщин независимо от возраста и прочих респондентов младше 40 лет говорят, что они часто или всегда покупают экологически чистые продукты, и две трети готовы платить больше за продукты местного происхождения. Любопытно, что эта тенденция не ограничивается рамками одного социального класса, поскольку люди с низким достатком с такой же вероятностью раскошеливаются на экологически чистую еду, как и богатые. В продуктовых магазинах теперь нужно выбирать не между обычным и экологически чистым горошком, а между разными марками экологически чистого, выращенного с соблюдением этических стандартов и принципов справедливой торговли горошка, часть дохода от продажи которого к тому же пойдет на финансирование систем чистой питьевой воды в бедных районах Гватемалы.
Наверняка бережное отношение к окружающей среде было вызвано многими факторами, но среди них не последнее место занимает тесная связь скандинавов с природой. Во многих культурах развитого мира доминирует антропоцентрическая модель мира. Природа воспринимается как некое обособленное явление, как объект покорения и источник ресурсов для человека. В других мировоззренческих системах человек считается, скорее, смотрителем, призванным заботиться о природе и всех живых существах. Некоторые считают, что это обязательство возложено на него Создателем.
