Еще сто лет назад учителя в шведских школах обязательно участвовали со своими классами в дне посадки деревьев, а экскурсии в лес были непременным компонентом программы по биологии. В современной Скандинавии школьный двор и ближайшие уголки природы часто используются как открытые классы для проведения уроков математики, естествознания, истории и других предметов. Концепция обучения на свежем воздухе на датском называется udeskole («уличная школа»), и это не только реализация практического, мультипредметного подхода к изучению традиционных школьных дисциплин, но и отличная возможность для учеников сформировать взаимную связь со своим окружением и пообщаться с природой во время учебного дня. «Исследования показывают, что если попеременно проводить уроки то на улице, то в классе и если учитель должным образом готовится к ним, то можно получить высокий результат. Есть определенные участки мозга, которые стимулируются, когда мы двигаемся и испытываем положительные эмоции в многообразной среде. На улице у нас включается интуиция, а это полезно», – считает Андерс Щепански из Линчёпингского университета.
Школьный лес, куда ходит группа Норы, расположен в типичном шведском сосновом бору: холмистый ландшафт, валуны, черничник, мох, папоротники и пара поваленных деревьев. В тот день, когда я иду туда вместе с группой, дети рассаживаются на бревнах вокруг кострища, чтобы перекусить бутербродами и фруктами, поют несколько песен и разбегаются играть. Нора немедленно присваивает единственное подходящее для лазания дерево и быстро взбирается по веткам почти на три метра от земли. Несколько девочек собираются в кружок у кострища, чтобы понаблюдать за жучком, тянущим на себе полуживого на вид собрата. Рядышком еще четверо или пятеро ребят забираются на валун и изображают пиратов на большом корабле, размахивая палками, словно длинными саблями.
– Вы плывете в другую страну? – спрашивает их Марит, одна из воспитательниц.
– Нет, мы плывем в магазин! – весело кричит один из мальчишек на валуне.
– А вот и мэр! – вдруг заявляет другой мальчик, словно Джек Воробей и представитель муниципальных властей имеют полное право бок о бок выбирать продукты в одном магазине.
Поразительно, но эти дети чувствуют себя в лесу совершенно комфортно, словно у себя дома. Когда Барбро показывает на озеро, поблескивающее между деревьев у подножия холма, четырехлетняя Юлия радостно восклицает:
– Это мое озеро!
Юлия живет прямо у воды недалеко от той улицы, где я выросла, и я прекрасно понимаю, что она имеет в виду. Дети в Швеции на глубинном уровне чувствуют, что природа принадлежит им, а они – ей, и с возрастом это чувство сохраняется.
Многие специалисты по экологическому воспитанию считают, что для формирования у детей искренней любви к природе им необходим прямой, затрагивающий все органы чувств контакт с ней. А в процессе общения с естественной средой детям не всегда удается соблюдать главное американское правило поведения на природе: не оставляй следа. Первоначально принцип «не оставляй следа» возник как призыв к бережному пользованию природными красотами, чтобы люди не уничтожали популярные места отдыха. Но когда правила толкуются буквально и применяются без разбора, это чревато ненамеренными последствиями для детей, которые мастерски владеют искусством оставлять свои следы повсюду, будь то отпечатки грязных ботинок на только что вымытом полу и неожиданные ямы во дворе или камешки и прочий мелкий мусор в стиральной машине. Они делают это не из вредности – они просто дети.
Я заметила, что в США некоторые взрослые доводят это правило до абсурда и ругают ребенка даже за то, что он собирает камушки или рвет обыкновенные полевые цветы. «Цветы кормят пчел», – поучают они. Или приводят классический аргумент: «Что будет, если каждый возьмет себе по камушку?» По мнению некоторых исследователей, настолько строгое толкование принципа «не оставляй следа» может лишить детей возможности сформировать глубокую взаимосвязь с миром живой природы и даже усугубить ощущение оторванности человека от природы. Томаса Бири, старшего преподавателя энвироники из шведского Университета Кристианстада, особенно интересует страсть детей к собирательству. Он говорит, что коллекционирование природных объектов может стимулировать игру и творчество, а также развивать знания об окружающем мире. В ходе одного исследования выяснилось, что более 80 процентов опрошенных им студентов колледжа в детстве собирали камушки, ракушки или насекомых либо искали что-нибудь съедобное в дикой природе и что такие собиратели чувствовали свою связь с природой сильнее, чем другие респонденты.
Теоретически коллекционирование природных объектов – это нарушение правила «не оставляй следа», ведь, согласно ему, все найденное в природе нужно оставлять на месте. Но Бири считает, что к коллекционированию можно подходить ответственно и на его основе выстраивать диалог о заботе об окружающей среде: «Например, когда мы ловим головастиков в пруду, то берем на себя обязательство сохранить им жизнь и выпустить обратно после изучения».
Дети из группы Норы тоже иногда приносят что-нибудь с прогулок в лесу, и учителя относятся к их любознательности как к возможности для обучения.
– Если дети что-то собирают, мы им не запрещаем, но, конечно, весь лес домой не принесешь, – говорит Барбро. – У нас был один малыш, которому очень нравились камни, и он набивал ими полные карманы. Возвращаясь в сад, мы их считали и раскладывали по размеру. По-моему, это замечательно.
Бири, читавший в США лекции по теме правила «не оставляй следа», считает, что иметь кодекс поведения в дикой природе – это правильно, но детям нужно предоставить чуть больше свободы во взаимодействии с окружающей средой. «Конечно, если речь идет о редких видах с хрупкой средой обитания, то в таких местах играть не стоит. Не везде можно строить крепости. Это само собой разумеется. Но мне кажется, мы начали злоупотреблять правилами в контексте детских игровых пространств в ближайших уголках природы».
Как указывает Бири и другие исследователи, дети, в отличие от взрослых, общаются с природой всеми органами чувств и в процессе неизбежно причиняют ей какой-то ущерб. В школьных лесах там, где бегают дети, приминается трава, ломаются ветки, в самых проходных местах утоптана земля.
Но так ли уж дети разрушают места своих игр? Мэттью Браунинг, специалист по экологическому образованию из Иллинойсского университета в Урбане-Шампейне, задался целью выяснить это. В 2009 году Браунинг, бывший смотритель муниципального парка, воспитанный мамой-экологом в любви и уважении к природе, приехал в Швецию изучать школьные леса, где дети свободно играют без вмешательства взрослых. Собрав и обработав данные и сравнив их с похожими природными площадками для игр в США, он обнаружил, что в первое время активная игровая деятельность действительно наносит некоторый вред природе – главным образом почве, напочвенному покрову и деревьям, – но через пару лет все показатели стабилизируются. Как он и предполагал, на этих территориях преимущественно сохраняется функционирующая экосистема. Браунинг также обратил внимание, что в Швеции взрослые не запрещают детям свободно бегать по лесу. «Здесь не проповедуют принцип „не оставляй следа“, – замечает он и добавляет, что американцы неверно трактуют собственное правило: – В первую очередь оно призывает к ответственному поведению в естественной среде. Это не значит, что, отдыхая на свежем воздухе, вы не должны оставить ни единого признака своего присутствия. Ваша задача – свести воздействие к минимуму и понимать его возможные последствия».
