Маршалл действительно имел все основания сказать так о позиции американского конгресса. Влиятельные конгрессмены из числа изоляционистов вели ожесточенную борьбу против антинацистских мероприятий правительства Рузвельта. Так было при решении ряда важных вопросов: об отмене эмбарго на вывоз вооружения за пределы США, о ленд-лизе, о внесении изменений в закон о нейтралитете. Насколько трудным было тогда положение Рузвельта как президента, показывают результаты голосования в палате представителей законопроекта о продлении срока воинской повинности (сверх одного года). Он был принят, пишет Р. Шервуд, «опасно малым большинством всего в один голос»
[194].
Но вернемся к встрече с Маршаллом.
Включившись в беседу, К. А. Уманский напомнил ему, что президент США Рузвельт не раз заявлял о том, что советская оборона в ходе общей борьбы против фашизма имеет особо важное значение. И в связи с этим заслуживает соответствующей помощи, тем более что некоторые заявки Англии, в частности по поставкам истребителей, удовлетворены на длительное время вперед. Тогда же Рузвельт высказал и предложение о создании «Комитета трех». Развивая свою мысль, Уманский подчеркнул, что не полумеры, а лишь смелый, кардинальный пересмотр программы поставок вооружений в пользу Красной армии, ведущей борьбу на решающем фронте, может создать условия для успешного решения практических вопросов в духе заявлений Рузвельта. И в конечном счете это будет способствовать достижению победы над нашим общим врагом. Заявки Советского Союза, подчеркнул он, не должны втискиваться в старую программу, составленную еще до 22 июня 1941 года, необходимо принципиально иное, с учетом сложившейся обстановки, распределение союзных ресурсов. Маршалл опять-таки формально выразил согласие и стремление помочь, но от конкретного рассмотрения вопроса уклонился.
В то же время американский генерал живо интересовался первыми уроками советско-германской войны, особенно в области борьбы с танковыми соединениями противника в глубине обороны. Как нам тогда показалось, он с большим интересом отнесся к нашим ответам и нашей информации по этим вопросам. Эта часть беседы несколько улучшила общий тон и атмосферу нашей встречи с одним из наиболее авторитетных руководителей американского военного ведомства и была воспринята как начало сотрудничества армий обеих стран и более полного обмена информацией по военным вопросам. Одним словом, разговор получился оживленным и интересным, хотя и не принес ожидаемых результатов. Закончилась беседа вполне корректно, и мы расстались с американцами с чувством установленного контакта. Что касается впечатления о Дж. Маршалле, то по сравнению с Диллом, начальником генерального штаба английской армии, оно было явно в пользу Маршалла.
В этот же день у нас состоялась беседа с прибывшим в советское посольство полковником Феймонвиллом. С нашей стороны, кроме меня и К. А. Уманского, в беседе принимали участие К. И. Лукашев и П. С. Сельдяков, работавшие в Амторге
[195]. Феймонвилл сообщил, что с поставками Советскому Союзу самолетов дело обстоит скверно. Имеются затруднения и препятствия не только производственного, но и политического характера. По его словам, английские правительственные органы выразили категорическое несогласие в ответ на просьбу правительства США уступить Советскому Союзу часть английских заказов на самолеты, поставляемые США. Весьма показательно, что при этом Феймонвилл не скрывал от нас того, что определенное препятствие на пути реализации советской заявки исходит и от Уэллеса. Таким образом, линия поведения англичан выяснилась. Она была для нас неприемлемой. Нереалистичную позицию занимали и деятели США, ставившие свои решения в зависимость от ответов английских руководителей.
В ходе дальнейшей беседы с Феймонвиллом мы попытались выяснить возможности удовлетворения некоторых пунктов нашей расширенной заявки, как то: артиллерийские орудия различных калибров, боеприпасы и т. д. Как можно было судить по первым беседам, у нас устанавливался неплохой деловой контакт с Феймонвиллом, хотя в последующем пришлось несколько изменить мнение об этом человеке.
Вечером в посольстве состоялся товарищеский обед, на котором с краткими речами выступили К. А. Уманский и я. Посол говорил о дальнейшей работе советской военной миссии, обратив внимание на трудности, с которыми нам придется столкнуться. Смысл моего небольшого выступления заключался в том, что, хотя Советский Союз по всем данным мог бы получить необходимую помощь в США, до сих пор еще ничего не решено, не получено и не отправлено туда, где сейчас идут тяжелейшие кровопролитные бои. Затем состоялось краткое внутреннее совещание сотрудников миссии, на котором обсуждались вопросы о транспортах, необходимых для перевозок, а также наиболее безопасных и удобных маршрутах доставки в Советский Союз средств авиации, об организации связи и т. д.
Следующий день – воскресенье – мы решили провести на даче советского посольства. Путь туда пролегал через Балтимор. Это большой промышленный город, довольно мрачный, перенаселенный. На улицах грязь, мало зелени, нет элементарных условий для отдыха жителей. Далее мы миновали город Аннаполис, в котором расположено известное в США военно-морское училище, или, как его здесь называют, «Академия».
Погода благоприятствовала нашему кратковременному отдыху. Мы неплохо провели время с товарищами из состава посольских работников, искупались в морском заливе, немного поиграли в волейбол. Впереди предстояли новые ответственные встречи, нелегкие разговоры и, как видно, немалые трудности в решении поставленных перед миссией задач.
Тактика проволочек в действии
В понедельник с утра мы отправились на совещание к помощнику государственного секретаря Ачесону. В этом совещании приняли участие генерал Бернс, полковник Феймонвилл и группа ответственных сотрудников государственного департамента. С нашей стороны – К. А. Уманский, А. К. Репин, два сотрудника из Амторга, а также автор этих строк.
Совещание было посвящено главным образом рассмотрению ответа правительства США на запросы Советского Союза. В самом начале мы получили от Ачесона письменный ответ США на наш первый запрос. Уже при беглом ознакомлении с этим документом было очевидно, что этот ответ и в малой мере не может удовлетворить нас. И самое главное – американцы фактически не прореагировали на наши новые пожелания. Нам почти ничего не давали из вооружения. Что касается просьб по линии Амторга, то и они выполнялись далеко не в том размере, в каком это было необходимо, хотя некоторый шаг вперед и был сделан.
Говоря о вооружении, Ачесон подчеркнул, что вопрос о поставках самолетов «находится в руках Уэллеса», от которого мы позднее и должны получить ответ. Не дали и зенитных орудий нужных малых калибров. Вместо этого предложили начать переговоры о возможности приобретения зенитных орудий более крупных калибров.
