Для чего обо всем этом я рассказываю? Для того чтобы показать, в каких трудных для страны условиях шло формирование 10-й армии.
Днем 24 ноября мне позвонил Б. М. Шапошников:
– Время пребывания вашей армии в Кузнецке считайте законченным. Будьте готовы к началу железнодорожных перевозок.
– Когда начинать движение?
– Вам со штабом уже сегодня. Будьте готовы к действиям на Зарайск и Венев.
Откровенно говоря, я не ожидал, что на формирование и подготовку армии будет дано так мало времени – всего пятнадцать суток. Ведь три стрелковые дивизии еще совершенно не имели боевого вооружения. И так же, по существу, обстояло дело с вооружением обеих кавалерийских дивизий. Недоставало его и в остальных дивизиях.
Сердечно провожали на фронт войска местные организации и население. На станции и в гарнизоны приходили десятки тысяч людей с плакатами, знаменами, с музыкой. Горячие речи на митингах. Теплые напутствия у эшелонов.
В первые трое суток план железнодорожных перевозок армии полностью не выполнялся. Вместо 76 эшелонов было погружено только 24: нет подвижного состава. В последующие дни дело стало налаживаться.
26 ноября мы с оперативной группой полевого управления прибыли под Рязань. Город был охвачен подготовкой к борьбе с врагом. На улицах находилось множество людей. Они возводили баррикады, рыли окопы, оборудовали пулеметные гнезда. Обстановка была крайне тревожной, опасной. Войска Гудериана (2-я танковая армия немцев) нанесли удар в обход Тулы, перерезав дороги на Москву, одновременно развивая наступление в направлении Каширы, Зарайска, Рязани и Ряжска. 24 ноября немцы захватили Венев, Епифань и подошли к Кашире. Из одиннадцати железных дорог, ведущих из Москвы, противник перехватил уже семь. Удержание железных дорог от Москвы на Рязань и далее на юг и юго-восток было исключительно важным.
Чтобы Гудериан не смог выйти на Москву с юга и юго-востока, не прорвался вглубь страны к Волге, нужно было скорее сосредоточить крупные силы в районах Рязани и Ряжска. Это и были войска 10-й и 61-й резервных армий Ставки. Между тем на стыке Западного и Юго-Западного фронтов зияло пространство более чем в 130 км, не занятое нашими войсками.
Организовав разведку и связавшись с кем только можно, мы установили начертание линии фронта противника и примерное количество немецко-фашистских войск, действующих на рязанском направлении. Однако у нас совершенно отсутствовали данные о силах 2-й танковой армии противника в ее тактической и оперативной глубине, а также не было вполне ясного представления о положении своих соседей.
Особенно острым был вопрос о средствах усиления армии. Так, у нас не имелось танков. Не было и поддерживающей авиации.
Такова была сложная и своеобразная обстановка, в которой армия готовилась принять первый бой. Перед нами враг – умный и смелый военачальник Гудериан, создатель германских бронетанковых войск. Недалеко – столица. Одна мысль в голове и одно желание в сердце – победить, сделать подступы к Москве могилой для гитлеровцев. Наступали решающие дни.
В конце ноября – начале декабря 1941 года общий ход битвы за Москву достиг предельного напряжения. На полях Подмосковья шли грандиозные сражения. Советские воины стояли насмерть и наносили противнику тяжелый урон. Их упорное сопротивление шаг за шагом тормозило натиск врага. Силы группы армий «Центр» истощались. Потери в людях и технике все более сокращали наступательные возможности.
Тем временем Западный фронт получил из резерва Ставки три новые армии (в том числе 10-ю). Кроме того, в район столицы начали подходить еще две резервные армии. Сложилась обстановка, при которой можно и нужно было начинать контрнаступление под Москвой.
Замысел контрнаступления состоял в том, чтобы ударами войск правого и левого крыла Западного фронта во взаимодействии с Калининским и Юго-Западным фронтами разгромить ударные группировки противника, стремившиеся охватить Москву, и отбросить их от столицы. Видную роль в этом контрнаступлении предстояло сыграть 10-й армии.
Получив указание лично доложить командующему фронтом о готовности армии к наступлению, я прибыл в Перхушково на КП генерала армии Г. К. Жукова. Командующий принял меня немедленно.
Около двух часов продолжалась деловая беседа. Генерал Жуков держался просто, без натянутости, уверенно. Он казался спокойным, хотя иногда был порывист и непоседлив. Говорил твердо и был немногословен. Несмотря на сложность положения на фронте, Жукова мало кто отрывал телефоном или визитом. Человеку незнающему, наблюдающему со стороны даже могло показаться, как спокойно, размеренно, легко и просто протекает жизнь на этом КП.
Жуков подробно интересовался состоянием 10-й армии. Я просил его по возможности лучше обеспечить армию связью, транспортом, медицинским обслуживанием и особенно усилить танками, боевой авиацией и артиллерией.
Положение на фронте было трудным, и командующий твердо обещал удовлетворить лишь незначительную долю нужд армии. Г. К. Жуков отметил, что в предстоящем контрнаступлении 10-я армия будет действовать на левом крыле Западного фронта, и предупредил, что ей предстоит столкнуться с войсками из состава 2-й танковой армии Гудериана. Армия должна наносить главный удар на Михайлов, Сталиногорск (ныне Новомосковск). При этом командующий добавил, что активные действия необходимы в направлении Зарайск, Венев. Переход в контрнаступление назначен на 6 декабря, но, возможно, начнется на сутки раньше.
Времени для подготовки явно не хватало. Собственно, его не было вообще, ведь через трое суток армия уже должна была перейти в наступление, а большинство дивизий еще не прибыло – задерживала железная дорога.
К началу контрнаступления на западном направлении при общем равенстве сторон в людях противник все еще превосходил нас в артиллерии (1,6:1) и в танках (1,4:1). Все же советское командование вводом резервов сумело создать на направлениях главных ударов полуторное превосходство в личном составе, по артиллерии и танкам некоторое превосходство продолжало оставаться на стороне противника.
В 10-й армии имелась возможность создать лишь незначительные плотности: 9-10 орудий и минометов на 1 км фронта. Армии до штата не хватало 25 % орудий и 75 % полковых минометов. По стрелково-пулеметному вооружению нам недоставало 8 тысяч винтовок, 3500 автоматов и 1300 пулеметов.
И все же армия наступала, и довольно успешно. В ночь на 7 декабря был взят город Михайлов. 10-я моторизованная дивизия немцев понесла при этом тяжелый урон – до 500 человек убитыми. Под непосредственным впечатлением событий Гудериан отправил 8 декабря письмо в Германию, в котором, в частности, говорилось: «Русские продолжают сильно нажимать, и можно ожидать еще множества всяких неприятных инцидентов»
[221].
12 декабря войска армии форсировали реку Дон и выбили противника из Сталиногорска
[222]. При этом гитлеровцы потеряли до 800 человек убитыми и ранеными и много техники. А на следующий день была освобождена Епифань. И так продолжалось до выхода войск армии к концу декабря на рубеж железной дороги Вязьма – Брянск на глубину около 400 км. В ходе боев у врага было захвачено 57 танков, 31 самолет, до 500 орудий и минометов, 2500 автомашин и тракторов, большое количество стрелково-пулеметного вооружения и боеприпасов.
