- Поехали.
Он сразу вскочил, радостно сверкая глазами.
- Но я пока не буду брать все вещи. Только то, что понадобится завтра.
- Все, что нужно, купим.
- Мне завтра на работу, надо взять туфли с юбкой. И блузку. Белую. Или нет, лучше голубую. Но она помнется. У тебя есть утюг?
Глупый вопрос, сама поняла, сразу как спросила.
- У меня есть все. А чего нет - будет.
Я пошла в свою комнату собираться. И успела услышать часть разговора Аньки с Мироном.
- Я думаю, Алене надо бросить работу, - произнес он.
- Не гони коней, красавчик. Что она будет делать одна дома?
- Обустраивать детскую. Ходить по магазинам. Отдыхать! Ну и… не знаю.
Дальше я не слышала. Войдя в комнату, я села на свою кровать. Взяла в руки Басика. И сказала вслух:
- Все хорошо. Все очень хорошо. Намного лучше, чем я могла мечтать.
Две недели назад, когда я поняла, что беременна, я мечтала только об одном - найти работу, обрести хоть какую-то стабильность. Я не надеялась найти отца ребенка и тем более не рассчитывала. что он будет мне помогать.
Если бы тогда мне сказали, что все так сложится - я бы прыгала от радости!
Но почему сейчас мне не очень радостно? Почему меня не отпускает ощущение растерянности и какой-то грызущей изнутри тревоги?
Может, это, правда, гормоны?
Не надо давать им волю. Не надо показывать Мирону, что у меня неспокойно на душе. И, тем более, не надо выносить ему мозг. Он этого не заслужил. Он хороший человек и будет прекрасным отцом.
***
Мирон
Мне хотелось петь во все горло от распирающей радости. Аленка сидит в моей машине. Я смог заполучить свою добычу! И даже к особым ухищрениям прибегать не пришлось.
Анька молодец, сообразительная девчонка. Понимает, что хорошо для ее подруги. Она мне очень помогла.
И теперь Аленка едет ко мне! К нам. В дом, где отныне мы будем жить вместе.
Есть еще один момент, от которого мне хочется не просто петь, а остановить машину, выбежать и сделать вокруг нее пару кругов с радостными воплями.
У нас сегодня будет жаркая ночь. Все говорит об этом. Аленка возбудилась, когда я ласкал ее попу перед уколом. Она хочет меня!
А обо мне вообще говорить не приходится. Я не просто хочу Аленку, я чувствую: если сегодня не сброшу напряжение - мои звенящие от избытка спермы яйца лопнут в самом прямом смысле. Безо всяких преувеличений.
- Заедем в магазин? - спросил я Аленку. - Тебе чего-нибудь хочется?
- Нет, - пробормотала она.
Аленка стала вялой и сонной. Дремала, устроив голову на спинке сиденья и выронив из рук Басика, которого она, к моей радости, взяла с собой. Похоже, ей понравилась эта игрушка. Не знаю, почему, но этот факт показался мне хорошим предзнаменованием.
Я опустил спинку Аленкиного сиденья, отрегулировал подголовник, но все равно мне казалось, что ей не очень удобно. Надо будет купить специальную автомобильную подушку.
И вообще надо будет пройтись по магазинам. Наверняка у меня дома не окажется многого из того, что нужно Аленке.
Ну вот. Она уснула. А мы уже подъезжаем к дому. Может, аккуратно разбудить ее? У меня были такие планы на сегодняшнюю ночь!
Хотя, с другой стороны, мне не помешает то, что она спит. Она, конечно, проснется от моих действий, но вряд ли это пробуждение будет неприятным. Я не сомневаюсь: ей понравится!
Дровосек не может успокоиться еще со времен укола, а сейчас он просто торчит колом, разрывая брюки. Как мне уже хочется сбросить с себя одежду, раздеть Аленку, лечь рядом с ней и прижаться всем телом!
А потом… даже не знаю, с чего начать. Напасть на ее аппетитную грудь? Зацеловать до смерти губы, продемонстрировав языком, что я собираюсь сделать ниже? Или перевернуть ее на живот и сразу вонзиться в то место, до которого я сегодня почти добрался пальцами?
Последний вариант Аленке вряд ли понравится. Так что да. Начну с нежных ласк и поцелуев. Не буду набрасываться как зверь. Если смогу.
***
Алена
С этой сонливостью совершенно невозможно бороться. У меня уже не первый день такое. Глаза начинают слипаться, когда на часах еще нет и девяти. Наваливается тяжесть, усталость, нет сил пошевелить ни рукой, ни ногой.
Сейчас это состояние некстати напало на меня в машине. Я попыталась с ним бороться, но, поняв, что это совершенно бесполезно, бросила. Посплю, пока доедем. А потом проснусь и буду обустраиваться на новом месте.
Я проснулась от того, что воспарила вверх. Это Мирон поднял меня на руки и несет в дом. Я попыталась продрать глаза и пробормотала:
- Поставь, я сама дойду.
- Да мы уже почти пришли.
Мирон внес меня в распахнутую дверь дома, поднялся по лестнице, зашел в спальню. И аккуратно опустил меня на кровать.
- А где Басик? - вспомнила я.
- В машине.
- Принеси его, пожалуйста.
- Я пулей.
Мирон выскочил за дверь. Почему он так торопится? Мы же никуда не опаздываем. Надо встать, пойти в ванную, почистить зубы. Но Мирон еще не принес мою сумку. Ладно, прилягу ненадолго.
Я опустила голову на подушку.
***
Мирон
Аленка в моей постели. Сонная, но это ничего не значит. Я ее сейчас разбужу. Ох, как разбужу! Ну, то есть, буду будить аккуратно. Если смогу.
Спокойно. Вдох-выдох.
Я метнулся за Аленкиной сумкой и Басиком, снова забежал в спальню. Аленка наполовину сидит, наполовину лежит на подушке: ноги на полу, как будто она собиралась встать, но не смогла. Глаза закрыты, дышит размеренно.
Стянув рубашку, я завис: может, сгонять в душ? За долгий рабочий день я пропотел, как конь. Не хочется ложиться в постель к Аленке вонючим. Ладно. сгоняю. Она все равно спит.
Через пять минут я выскочил из душа, на ходу вытираясь полотенцем. Одеваться мне незачем. И надо раздеть Аленку, чтобы мы были на равных.
Штаны на резинке стянулись легко, а с футболкой пришлось повозиться. Кстати, Аленка мне помогала! Правда, не открывая глаз. Когда я, наконец, освободил ее от футболки, она снова упала на подушку, пробормотав:
- Спасибо!
Свернулась калачиком, положив ладошку под щеку.
Детка, мы тут не спать собираемся! Уверяю тебя, минут через пять ты проснешься и будешь бодрой и страстной.
Я лег сзади, прижался к Аленкиной попе своим железным дровосеком. Тот готов был сию секунду броситься в бой, но я его осадил.
