Одинокое утро - это печально. Но есть и радостные новости. Я вчера избежал чудовищной ошибки. Что было бы, если бы я проснулся, а у меня в кровати торчит стриптизерша Кристина? Просто жуть!
И не только потому, что с утра она точно выглядит не как свежая роза. Я был сам себе отвратителен, предав доверие Аленки. Так когда-то поступил ее бывший. И я набил ему морду. Чем я был бы лучше него?
В общем, я молодец. Горжусь собой.
Может, когда-нибудь я и расскажу Аленке об этом последнем искушении, которое я с честью преодолел. Но сейчас об этом лучше промолчать. Так мне кажется. Аленка нервная, мнительная, ее эмоции за пять минут могут пройти весь спектр от нереального счастья до паники и слез.
Помнится, на прошлой неделе она начиталась в интернете каких-то ужасов о патологиях беременных. И, конечно, сразу вообразила, что больна всем, чем только можно. Я битый час ее успокаивал! И строго-настрого запретил ей читать подобные статьи.
Но когда-нибудь все придет в норму. Мы станем ближе. Тогда и похвастаюсь, какой я герой.
Звонок. Аленка!
Я радостно схватил трубку.
- Доброе утро, солнышко! - вырвалось у меня.
Я не мастер говорить нежные слова. Мешает какой-то барьер, сам себе кажусь слюнявым идиотом, если пытаюсь шептать Аленке нежности. По какой-то неизвестной причине, у меня получается только “зайка”.
Но сегодня спектр сам собой расширился.
- Привет, я так соскучилась! - выпалила Аленка. - Без тебя меня мучает бессонница.
- А я думал, ты прекрасно выспалась. Никто не пристает, не лезет под майку, не тычется дровосеком…
- Да…
Аленка грустно вздохнула. Действительно, грустно?
- Включи видеозвонок, - попросил я.
- Я лохматая и заспанная…
- Это кайф! Я обожаю, когда ты такая. Как дюдюка.
Не знаю, что это. Само вырвалось.
- Подожди, я причешусь…
- Не надо!
Я нажал на значок видеокамеры, с нетерпением ожидая, когда на экране появится заспанное лицо Аленки.
А вот и она. Еще красивее, чем я помню. Сидит среди подушек в ночнушке, сползшей на одно плечо.
- Ты выглядишь… потрясающе. А, если опустишь лямку ночнушки ниже, будет еще лучше.
- Мирон! - зарделась Аленка.
- Покажи мне их.
- Кого?
- Своих офигенных близняшек. Мне кажется, они еще немного подросли, пока меня не было.
- Кажется, нет…
Аленка коснулась своей груди, сжала ее… Боги, как это заводит!
- Давай, - вырвалось у меня хриплым шепотом.
Вся кровь отхлынула к дровосеку, который встал по стойке “смирно” и тянулся вверх, пытаясь запрыгнуть в экран телефона.
Аленка смущенно улыбнулась, слегка приспустила лямку ночнушки, посмотрела на меня, отвела взгляд… Я с ума схожу от этой ее скромности и неловкости! От того, как она смущенно и чертовски сексуально закусывает губу, как медленно стягивает лямку ночнушки.
А уж открывающиеся виды вообще сносят башню начисто! Перед тем, как спустить ночнушку с соска Аленка помедлила, и мы с дровосеком ужасно испугались, что она передумала. Замерли, стараясь не дышать, чтобы не спугнуть ее решимость.
Та-дам! Вот они, самые потрясающие сиськи на свете! Торчат сосками вверх, упругие, напряженные, манящие. Дровосек мысленно оказался между ними, воткнулся головой в ложбинку, потерся обоими боками, все больше разбухая от счастья.
Аленка облизнула палец и коснулась им соска. Это она повторяет за мной! Я люблю так делать, когда не могу дотянуться губами. Например, когда Аленка на четвереньках, я сзади, а дровосек входит в нее яростным поршнем. Или когда я разложил Аленку на столе в своем кабинете, забросил ее ноги себе на плечи и в адском темпе веду нас обоих к фейерверкам. Или когда Аленка сверху, и я вижу ее прыгающих близняшек в самом потрясающем ракурсе…
Стыдно сказать, но дровосек выстрелил в потолок, едва я сжал его ладонью и пару раз дернул. Я никогда не был скорострелом, но сегодня это простительно. Ведь я все равно не могу дотянуться дровосеком до Аленки через тысячу километров!
***
Алена
У нас с Мироном сегодня был первый виртуальный секс. Причем совершенно для меня неожиданно. Когда я поняла, что он не просто смотрит на мою грудь, а планирует заняться этим - я немного смутилось.
Но, когда в кадр влез дровосек собственной персоной, смущение прошло. Это было восхитительно! На экране он еще красивее, чем в жизни. Высокий, статный, мускулистый. Раздувшийся от нетерпения. Мой.
Я сама не заметила, как мои пальцы скользнули в трусики, и попытались делать то же самое, что обычно делает Мирон - языком, пальцами, головкой напряженного члена. У меня перед глазами проносились наши сумасшедшие моменты, когда он доводил меня до исступления, дразня, лаская, пронзая насквозь.
- Продолжай, - хрипло шептал Мирон, и от его страстного шепота я заводилась все сильнее.
Я почти чувствовала его внутри себя, воспоминания смешались с происходящим сейчас, звуковые эффекты в виде прерывистого дыхания Мирона дополняли виртуальную реальность.
О-о-о! Его удовлетворенный стон, фонтан в потолок и брызги на экране. Мои конвульсии и телефон, упавший на пол.
- Алена, - раздавался где-то в районе прикроватного коврика голос Мирона. - Ты как там? Все хорошо?
Все просто офигенно!
Я откинулась на подушки, прерывисто дыша. И рассмеялась.
***
Алена
Мы с Мироном весь день переписывались, и наши сообщения были необычными. Почему-то мы начали говорить о том, о чем не решались сказать друг другу в глаза!
Мирон скуп на комплименты, но и я такая же! Тоже стесняюсь говорить, как он мне нравится. А сегодня мы как будто сорвались с цепи.
Он писал: “Таких глаз, как у тебя, больше нет. Они глубокие, как самые чистые озера”. Я готов утонуть и раствориться в них!”
“Мне нравится твоя улыбка, - не отставала я. - Она появляется нечасто, но каждый раз такое чувство, как будто солнце выглянуло из-за туч”.
“Ты самая секскуальная штучка во всей вселенной, - повышал градус Мирон. - Когда ты вертишь попкой, в космосе зажигаются новые звезды!"
“Передай железному дровосеку, что я его обожаю, - отвечала я. - Он - самая яркая и горячая комета в нашей галактике”.
“Только в нашей?!” - возмущенно вопил Мирон капслоком.
“Во всей бесконечной вселенной”, - успокаивала я его.
Потом пошли откровенности другого рода.
“Иногда на меня накатывает страх, - признавался Мирон. - А вдруг не справлюсь? Вдруг буду плохим отцом? Я тот еще раздолбай…”
