Керри стояла и безучастно смотрела на них.
- Сядьте лицом друг к другу и скрестите ноги, - посоветовала она. - Мне ещё нужна ваша сперма.
Убитый горем Жетулио лишь всхлипнул в ответ.
- Мы лучше умрём, проклятая ведьма! - бросил Эрмето.
- Как хотите, - пожала плечами Керри.
Наклонившись, она схватила мужчин за общий член, выволокла из спальни и потащила по коридору к библиотеке, не обращая внимания на протесты и крики боли. Улыбнувшись при виде серебристой лужицы на полу, просочившейся изнутри, решительно надавила на бронзовую ручку и распахнула дверь. В ноздри ударил резкий запах.
По полу библиотеки разливалось настоящее озеро. Белёсая жидкость уже забралась на стены и пожрала не только книги и полки, но и обшивку стен, оставив голые кирпичи. Мраморная крышка стола плавала в вязкой жиже. В центре озера сидел Овид Реймоа, продолжая изрыгагь поток спермы, вырабатываемой за счёт его почти истощившихся органов.
- Семя не тронет ваших тел, - обратилась Керри к братьям, не разгибаясь и продолжая сжимать в руке член, - но вы можете просто утонуть. Если я правильно поняла, это вполне согласуется с вашими желаниями.
Она распрямилась, продемонстрировав мощные мышцы под атласной кожей, легко оторвала от пола воющих от боли мужчин и зашвырнула их внутрь. Всплеск упавших тел утонул в оглушительном грохоте ружейного выстрела. Двойной заряд крупной дроби, выпушенный почти в упор, пришёлся в левую руку. Рука отлетела в сторону, тут же начав растворяться в озере спермы. Из обрубленного плеча полезли извивающиеся щупальца, переплетаясь и окутывая торчащую кость защитной подушкой из живой плоти. Керри обернулась.
Сеньорита Реймоа, облачённая в роскошное вечернее платье, судорожно пыталась перезарядить ружьё. Патрон выпал из неловких пальцев и со звоном покатился по полу.
- Сдохни, сдохни, поганая ведьма! - всхлипнула она. - Сука, тварь!
Одно движение Керри - и ружьё полетело на пол. Из обрубка плеча уже тянулись новые пальцы. Обхватив Дарсиану здоровой рукой, ведьма прижала сё к своему нагому телу и сладко улыбнулась.
- Люблю тебя. Я так люблю тебя...
Пышное платье таяло на глазах, стекая струйками на пол. Очень скоро Дарсиана оказалась полностью обнажённой. Между тем руки ведьмы уже ничем не отличались одна от другой. Она сжала ягодицы девушки и подтянула её вверх, заставив встать на цыпочки. Маленькие груди прижались к большим, узкие бёдра - к широким, лобковые волосы смешались.
- Поцелуй меня, - выдохнула Керри.
Невероятный язык развернулся и скользнул змеёй в глотку Дарсианы. Однако девушка каким-то чудом ещё была способна дышать, и поэтому смогла изумлённо ахнуть, когда мощный член раздвинул её половые губы и скользнул глубоко во влагалище. Кожа Керри вдруг ощетинилась тысячами крошечных шипов, которые вонзились в тело Дарсианы, впрыскивая туда одни соки и высасывая другие как тысяча голодных ртов.
Слившиеся тела двух женщин начали изменяться. Керри уменьшалась в росте, Дарсиана росла. Груди, казалось, перетекали из одного тела в другое. Лица, прижатые друг к другу, представляли собой непонятную мешанину плоти. В странном статическом танце партнёрши менялись внешностью, отражая одна другую словно зеркало.
Когда, наконец, Керри-Дарсиана отпустила Дарсиану-Керри, а шипы, член и язык исчезли без следа, девушка в теле ведьмы испуганно отшатнулась, изумлённо вытаращив глаза.
- Я постараюсь поддержать твою репутацию, моя милая. - улыбнулась ведьма в теле девушки. - А вот сможешь ли ты поддержать мою? - Она задумалась. - Пожалуй, нет. Ступай-ка в библиотеку!
Одним ударом лишив сознания своё старое тело, она толкнула его через порог. Громкий всплеск, брызги - и волшебная жидкость закипела в коридоре, готовая к новым завоеваниям.
Керри вприпрыжку побежала к лестнице, пританцовывая от избытка чувств. Как приятно ощущать, что тебе снова пятнадцать!
Резко спикировав, летучая мышь затрепыхалась в воздухе, будто падающий лист. Лёгкий ветерок дохнул ароматом жасмина и свежескошенной травы. За соседним домом горестно завыла собака, сетуя на прельстительное равнодушие серебристого лика луны.
Застыв подобно статуям в пурпурных отблесках уходящего солнца, хозяин гостиницы с доктором изумлённо взирали на паническое бегство домочадцев и гостей дома Реймоа. Лишь истошные вопли несчастных, преследуемых кошмарной студенистой волной, да хруст гравия под их ногами заставляли поверить, что всё это происходит наяву.
Словно очнувшись, доктор Зефиро воскликнул:
- Скорее, друг мой! Поможем им.
Кинкас бросился вперёд, расталкивая толпу растерявшихся слуг, и подхватил на руки девушку, которая запуталась в юбках.
- Вы целы, сеньорита?
Девушка не отвечала, потеряв дар речи от нервного потрясения. Кинкас донёс её до ближайшего экипажа и бережно усадил на мягкое сиденье. Потом поспешил обратно к дому. Флавио Зефиро суетился неподалёку, также помогая кому-то. К ним присоединился крепкий осанистый мужчина в белом воротничке священника.
- Отец Тексейра! Как вы думаете, что всё это значит?
Священник перекрестился, породистое лицо с выступающим подбородком перекосилось в мрачной гримасе.
- Дело рук дьявола, не иначе.
Поток бегущих уже иссяк, лишь одна женщина осталась в дверях. Она стояла с воинственным видом, подобрав подол платья и почему-то босиком, и сверлила презрительным взглядом собравшихся зевак. Вязкая белёсая река, не столь уж и глубокая при ближайшем рассмотрении, лениво обтекала её щиколотки, медленно струясь по ступеням.
- Трусы! - сурово проговорила она. - Эта гадость не причиняет вреда людям, она разъедает только вещи. Надо спасать хозяина, мне кажется, он ранен.
Хозяин гостиницы, доктор и священник переглянулись.
- Сеньора Соареш права, - сказал Флавио. - Мы должны сделать всё, что в наших силах.
- Святая Церковь никогда не отставала oт медиков, - гордо выпрямился отец Тексейра. - Вперёд, во имя Господа!
- Принесите из сарая лопаты, - обратился Кинкас к толпе слуг, - и начинайте копать траншею вокруг всего дома. Нельзя допустить, чтобы это растеклось по всей округе.
Несколько мужчин кинулись выполнять приказание. Кинкас, Гексейра и Флавио осторожно приблизились к переднему фронту наступающего студня. Он уже сожрал несколько деревянных кадок, пощадив росшие в них пальмы, и теперь двигался медленнее, задержанный бесплодным гравием подъездной аллеи.
- Оно съедает одежду и обувь, - предупредила сеньора Соареш, показывая на свои босые ноги. - Снимите туфли и закатайте брюки.
