Планы Джаюси начинали обретать форму, а теперь и жена поможет ему скоротать время до дня, когда все будет готово.
До намеченной даты, когда следовало доставить по назначению мощную бомбу Заркави, оставалось меньше двух недель.
Ловушки начали срабатывать почти одновременно. От отдаленных городов и дальних пригородов столицы информация, пульсируя по невидимой сети, потянулась к оперативному центру Мухабарата. Сенсоры агентства сначала засекли детали странной головоломки вроде исчезновения в один день целой семьи известного агентам соратника Заркави, палестинца по имени Джаюси. Самого джихадиста не видели в Иордании уже несколько лет. Неужели он тайком перевез семью в Ирак?
Более серьезная улика лежала на столе Абу Мутаза, молодого офицера из отдела по борьбе с терроризмом. Абу Мутаз пытался наставить Заркави на путь истинный, после того как тот по амнистии 1999 года вышел из тюрьмы. Спустя почти пять лет Абу Мутаз был уже капитаном с подчиненными и кругом задач, которые распространялись на офисы разведслужбы по всей стране. И вот в один из офисов, в Ирбиде, городе возле сирийской границы, стали поступать донесения об иностранцах с огромными суммами наличных и весьма специфическим списком трат: небольшое число подержанных, но крепких легковых машин и грузовиков и съем складских помещений, расположенных подальше от домов и пешеходных дорог.
Абу Мутаз кропотливо изучал подробности. Загадочные покупатели вели себя достаточно странно, чтобы вызвать интерес у местных жителей, и подозрения начали углубляться. Рутинные попытки установить личность приезжих окончились ничем. И вообще, вскоре стало ясно, что настоящими покупателями были не они. “Использовали подставных лиц, — заключил Абу Мутаз. — И мы не знаем, кто стоит за всем этим”.
Сотрудники Мухабарата взяли одного из торговых посредников — местного автомобильного брокера лет сорока, который в прошлом попадал в неприятности из-за теневых сделок. Со времени своих прежних трений с законом он исправился и даже стал религиозным, хотя и не фанатиком. Когда к нему явились из Мухабарата, он перепугался и одним духом выложил все, что помнил о человеке, который нанял его купить “шевроле-каприс”. “Я даже не взял комиссию!” — твердил брокер.
Однако имена, которые он сообщил, оказались фальшивыми, а нацарапанные им телефонные номера больше не обслуживались. Единственной надежной зацепкой для Мухабарата остались подробные описания машин, включая “шевроле” и большой желтый грузовик немецкого производства, и неясные счета загадочных покупателей. Все в этих сделках, от регистрации документов до номерных знаков, было украдено или сфабриковано.
Тем временем на стол Абу Мутаза ложились еще более тревожные рапорты. Некоторые местные торговцы стройматериалами сообщили о сделках на большие суммы наличными — куплены были кое-какие химикаты, и разведслужба тщательно отследила покупки, поскольку химикаты могли найти применение в изготовлении взрывчатки. Встревоженный Абу Мутаз явился к начальству. Вскоре агенты по всей стране присоединились к срочным поискам “каприса” и желтого грузовика.
“Мы терпеливо собирали информацию, пока не услышали об этих химикатах, — вспоминал он впоследствии. — Объемы купленного позволяли предположить, что мы ищем не двух-трех террористов, которые пытаются изготовить бомбу. Оказалось, что это куда более масштабный проект”.
До сих пор руководители Мухабарата не видели причин посвящать в поиски своих американских коллег. Что бы ни затевалось в Ирбиде, ни упоминаний об особых мишенях, ни предположений об участии “Аль-Каиды”* или Заркави не было. Откровенно говоря, ЦРУ мало что могло предложить. Знаниями и умениями, потребными для решения задачи, иорданцы обладали сами, и в немалом объеме. В непростом искусстве слежки они были на голову выше американцев, при всех деньгах и технических наворотах последних. А Абу Мутаз славился как один из лучших.
Абу Мутаз был родом из Тафилы — крошечного трехтысячелетнего городка на Восточном берегу, где корни, происхождение значили больше, чем образование или богатство. Хорошие школьные оценки и племенные связи дали ему возможность отправиться за границу, в Катар, где он намеревался изучать журналистику и мечтал о карьере в прессе или на телевидении. Вместо этого в Мухабарате ему по хорошим результатам вступительных испытаний предложили пост, где не требовался опыт работы. Умение писать тексты принесло ему должность, на которой надо было составлять черновики отчетов для руководителя отдела по борьбе с терроризмом. Но Абу Мутаз, прирожденный оперативник, истинный талант показал в вербовке информаторов из джихадистов. Будучи не слишком религиозным, он держался открыто, естественно и тем самым вызывал у людей доверие. “Всегда есть ключ, который проведет тебя к человеку в душу, — надо только найти этот ключ”, — часто говорил он.
Но чтобы взломать исламиста, почти всегда требовался второй ключ: способ проникнуть через религиозный код, созданный, чтобы держать чужаков на расстоянии. Абу Мутаз знал Коран не хуже большинства джихадистов и порой часами просиживал с одним-единственным заключенным, ведя с ним, стих за стихом, бесконечные богословские дебаты. Иногда во время этих дискуссий он извинялся — ему надо на пару часов удалиться в местную мечеть на молитву. Однако вместо мечети Абу Мутаз отправлялся через весь город в бар какого-нибудь отеля, подкрепиться одним-двумя бокалами пива.
Эта работа требовала также исключительного терпения — качества, которым Абу Мутаз был одарен от природы. Однажды он четыре месяца разрабатывал одного джихадиста — молодого радикала, весьма многообещающего как потенциальный информатор. У юноши словно было два лица: он прошел обучение на базе боевиков в Афганистане, однако сохранил привязанность к семье и светской жизни в Иордании. Абу Мутаз решил надавить на молодого человека через родителей и стал вести наблюдение за районом, чтобы узнать все возможное о его матери, даже в какие магазины она ходит. Он нашел ее любимый бакалейный магазин и свел дружбу с владельцем. Однажды утром Абу Мутаз явился в магазин с корзинкой сквобов — домашних голубей, иорданский деликатес — и попросил бакалейщика устроить особый обед, пригласив джихадиста, его мать и самого Абу Мутаза. Под конец обеда агент Мухабарата отвел мать в сторону и попросил помощи: как хочется не дать ее безусловно умному, талантливому сыну кончить жизнь в тюрьме! В результате они сдружились, и сын, послушный матери, стал одним из лучших осведомителей Абу Мутаза.
Теперь Абу Мутаз требовал любой, даже самый мелкий кусочек информации, он узнавал каждую сплетню в районе, пытаясь докопаться до конкретных деталей того, что, как он уже опасался, было крупным террористическим заговором. Весь Мухабарат, с его медлительностью и устаревшими технологиями, участвовал теперь в поисках. В племенах и по городам заговорили, что люди из службы безопасности не покладая рук ищут информацию, чтобы предотвратить возможную атаку.
Крупный прорыв произошел благодаря ирбидскому бизнесмену, явившемуся в местный полицейский участок. Он услышал о поисках, которые вел Мухабарат, и задумался, не могут ли его последние арендаторы иметь отношение к этой истории. Недавно он сдал гараж и склад на главной дороге Ирбид — Амман иностранцам, которые заплатили наличными и были странно не уверены в своих планах. Посетители на склад не приходили, а арендаторы вели себя на удивление таинственно: забрали щитами окна, выходящие на дорогу, и возвели вокруг участка забор за свой счет. Однажды, навестив свою собственность, бизнесмен изловчился быстро заглянуть в щель между щитами. “Там внутри стоял большой грузовик”, — сказал мужчина.
