И каждый раз рвал на части написанное заявление. На кого он тут все оставит? Это же все его родное. Он на отделении своими руками все созидал. И оперировать кто будет? Те, кто чему-то от него научился уже давно уехали. Двое в Москву, трое в Питер. Остались одни неумехи желторотые. Их еще учить и учить надо. Нет, решено, пока себе достойную замену не подготовит, ни о какой пенсии речь идти не может. Вот только вопрос, из кого ее готовить? Может, еще пришлют толкового парня. А пока не прислали, придется все самому делать.
Парня вскоре и прислали. Чересчур толкового: кандидат медицинских наук, прошел ординатуру, аспирантуру. Блестяще владеет лапароскопией. Желчный пузырь за 25 минут убирает. А главное, очень близкий друг главного врача: с ним на «ты» и жены их, по слухам, родные сестры. Ильич понял, что его время безвозвратно прошло. Что этот Марк Борисович здесь не зря появился
– И как вам ваш новый сотрудник? – с милой улыбкой на участливом лице поинтересовался главный врач, вызвав Багрова к себе в кабинет через неделю после начала работы Марка Борисовича.
– Это вы про кого? – попытался закосить под простака Ильич.
– Вы прекрасно все понимаете, я про Марка Борисовича спрашиваю.
– А-а-а, – протянул заведующий хирургией, – а думал вы про нашу новую постовую медсестру Полину. Она вместо ушедшей в декрет Клавы Поповой вышла.
– Игнат Ильич, вы себя хорошо чувствуете?
– С утра прекрасно, пока в вам в кабинет не попал. Как только переступаю его порог, у меня хорошее настроение моментально улетучивается. Игорь Альбертович, я же не мальчик, все прекрасно понимаю, для чего вы меня к себе пригласили. Не нужно ходить вокруг да около. Давайте сразу к делу. Вы хотите, чтоб я написал заявление на увольнение по собственному желанию?
– Зачем же так сразу мрачно? Разумеется, не хочу. Вы наша гордость! Как вы вообще могли так подумать. Нет, Игнат Ильич, я просто предложил вам сходить в отпуск. Вы уже сколько в отпуске не были?
– Не готов ответить, – нахмурился Ильич. – Полагаю, что давно.
– Вот и замечательно, – прямо-таки расцвел главный врач. – Идите спокойно в отпуск, а Марк Борисович вас временно, подчеркиваю, временно заменит.
– Да, я, собственно, пока и не собирался, – замялся Ильич, чувствуя подвох в предложении главврача. – Чего он вдруг такой добренький? Полгода назад, когда просился, не отпустил – не кем, видишь ли, заменить. А теперь сам предлагает.
– Ну, чего тут думать? Идите, послезавтра первое июля, сегодня напишите заявление на отпуск и завтра сдадите дела и смело идите на отдых. Пишите сразу на два месяца, у вас там много неотгулянных дней накопилось. Чего приуныли? Полагаете, Марк Борисович без вас не справится? Поверьте мне, я его не первый день знаю, он опытный врач и отличный хирург.
– Разрешите, с женой посоветуюсь? – неуверенно произнес Ильич, вспомнив, что он уже полтора года как не был в отпуске, и супруга уже запилила его по этому поводу…
В отпуске, Ильич постоянно думал о работе. Сидит он с удочкой на берегу реки. Кругом красота: прохладная вода тихо плещет у ног, шелковистая трава колышется от речного бриза, покрытые густой зеленью ветви прибрежных деревьев заботливо укрывают от восходящих лучей жаркого солнца. Комаров почти нет. Вот ярко красный поплавок заиграл на серой ребристой глади. Вот нырнул, оставив после себя расходящиеся в стороны круги. Не всплывает, леса натянулась, удилище согнулось и вибрирует, пытается вырваться из рук задумавшегося хирурга.
– Ильич, клюет! Не спи! – кричат взволнованные рыбаки, что удят рыбу по соседству. – Уйдет.
Ильич рассеянно смотрит на натянутую леску и начинает медленно тянуть на себя, не успев оторваться от мрачных дум о своем отделении.
– Резче надо, резче! Подсекай! – машут руками наэлектризованные соседи. – Эх, опять упустил.
Не идет у Ильича рыбалка. Придет на берег, удочку забросит, сядет на раскладной стул и погружается в тяжкие раздумья о работе? Что там и как без него. За что ни возьмется, все время, все время мысленно возвращается в хирургическое отделение. Только когда с правнучкой Сонечкой играет, то на время и отвлекается. Забавная, озорная девочка растет. Все норовит покататься на Ильиче, как на лошадке. А он ни в чем ей не отказывает. Но Сонечка днем ходит в садик, и «лошадка» тогда грустит.
Нехорошие слухи доходят до Ильича. Врио заведующего слишком круто взялся за дело. Ввел новые порядки. Теперь за малейшую провинность наказывает рублем. Как Ильич ушел в отпуск главный врач ввел новшество: стал выделять деньги на премии. Их отделение всегда заполнено больными до отказа и план по лечению перевыполняет. Если в разумных пределах, то страховые компании на оплату не скупятся. Помимо этого, Марк Борисович составил список платных услуг и организовал на хирургии платные сервисные палаты. Главный врач все утвердил. Теперь предстала новая, доселе неведомая фраза – «зарабатывание денег». Хирургическое отделение стало зарабатывать деньги. Словно оно не часть лечебного учреждения, финансированное государством, а какое-то предприятие по обработке человеческих тел. Так, по крайней мере, про себя определил Ильич развернувшуюся компанию.
Две его попытки выйти на работу раньше положенного срока не увенчались успехом. Главный врач, мягко, но настойчиво рекомендовал продолжить отпуск. Вам отпускные уже выплачены – отдыхайте. Без вас пока справляются.
К концу отпуска Ильич весь извелся: тревожное предчувствие не давало нормально отдохнуть. И как оказалось, он был прав: в первый же рабочий день после отпуска ему объявили, что с сегодняшнего дня он не является заведующим отделением.
– Можете остаться рядовым ординатором, – милостиво разрешил главный врач. – Марк Борисович, который теперь встал у руля не возражает.
– Как же так? – только и выдавил из себя старый хирург, опираясь на стол в кабинете главврача, чтоб не упасть.
– Игнат Ильич, кроме хирургической работы нужно еще и деньги зарабатывать. Я вам сколько раз предлагал изменить свое отношение к делу, – твердым голосом произнес Игорь Альбертович, помогая усесться пожилому человеку в мягкое кресло. – Вы, простите, за весь период, что я у вас главным врачом заработали в десять раз меньше, чем Марк Борисович за два месяца, что вы в отпуске прохлаждались.
– Но вы же сами меня туда отправили.
– Отправил, да отправил, у вас был очень уставший вид. Поймите, у нас теперь не советская медицина, когда налево и направо тратились народные денежки. Сейчас мы сами вынуждены зарабатывать себе на кусок хлеба. Я долго вам пытался это внушить, но вы меня игнорировали. Не надо спорить. – Главврач вытянул вперед руку, делая знак, чтоб открывший рот Ильич выслушал его до конца. – Однако, это не может тянуться вечно. Пришел молодой энергичный хирург, кандидат медицинских наук, который способен и деньги заработать, и подтянуть отделение до необходимых современных, подчеркиваю – современных, стандартов.
– Вы хотите сказать, что при мне плохо оперировали? – ухмыльнулся Ильич.
