— Ты куда? — хватаю подругу за руку, прежде чем уходит.
— Попудрить носик, — смеётся Милка, не понимая, что я переживаю. Она уже нетвердо стоит на ногах.
— Всё в порядке, Паш, — успокаивает меня Маша, — мы просто в туалет.
Смотрю на неё, и мой красноречивый взгляд говорит ей: "Глаз с неё не спускай!"
Машка как будто понимает, утвердительно кивает, после чего уводит Милку из вип-зоны.
— Может, потанцуем, Паш? — спрашивает меня Вика, а я уже забыл о её присутствии, хоть она и вжимается в меня всем телом.
— Ты думаешь, я танцую? — почти смеюсь ей в лицо.
— Не знаю, — хлопает ресницами девушка, слегка покачиваясь под музыку.
— Боксёры — настоящие мужики, настоящие мужики не танцуют! — торжественно заявляет Рус, после чего поднимает свою ладонь, и Владик отбивает пять.
— Да уж, прям мачо, — недовольно фыркает Катя. — Пойдём, Викуль, мы с тобой не мужики, можно и потанцевать.
Девчонки уходят, но, правда, не далеко. Располагаются в самом начале вип-зоны, так, чтобы оставаться в нашем поле зрения. То, что они там делают и как они это делают, можно назвать "шоу". Для меня и Влада, потому что эти девочки вытворяют такое, что пару дней назад член в моих штанах уже бы порвал ширинку. Но сейчас мне всё равно, я даже стараюсь не смотреть на то, как Вика трясёт пятой точкой и, наклоняясь, сверкает красными кружевными трусами. Старательно отвожу взгляд, вглядываюсь в толпу в том направлении, где исчезли Маша и Милла. На мой взгляд, их уже долго нет, подумываю отправиться на поиски, но, к счастью, этого не требуется. Милка, вслед за девушкой Руса, протискивается сквозь плотную стену танцующих тел, двигается в направлении столика, но в последний момент застывает недалеко от извивающихся девушек — Вики и Кати. С минуту разглядывает их с интересом, потом изображает на лице отвращение, отчего хочу рассмеяться, и подходит к столику.
— Они что, стриптизерши?
— Ну почти, — ржет Владик.
— Ого! — изображает восхищение Милла, но оно напускное. Чувствую, как ей это всё не нравится.
— Садись, Милк-Милк, — утягиваю её на кожаный диван, обнимаю, получая удовольствие от её близости и от того, как девушка удобно устраивается под моей рукой.
— Она ничего, — говорит еле слышно. Я знаю, что она говорит о Вике, но не показываю этого.
— Что? Ты о чём? — старательно изображаю дурачка.
— Вика, — кивает в сторону танцующих девушек, — она ничего, симпатичная.
— Ты думаешь? — смеюсь, довольный её ревностью.
— Да, — на полном серьёзе отвечает мне. — Разве ты так не считаешь? Посмотри на её фигуру и на то, как двигается.
— Но совершенно не остаётся места для фантазии. Вика делает всё слишком… слишком. Её много, понимаешь? И то, как она одета… — запинаюсь, стараюсь подобрать слова, — её даже раздевать не надо. На мой взгляд, девушка не должна так откровенно одеваться.
Милка молчит, обнимаю её потеснее, укладываю подбородок на её макушку и от души наслаждаюсь тем спокойствием, что меня охватывает.
— А вы хорошо смотритесь, — выводит меня из задумчивости голос Машки.
От этих слов моя подруга будто просыпается и начинает ускользать из моих рук. От негодования хочется зарычать, но я себя сдерживаю, делая вид, что все в порядке. Но это совсем не так, хочу прямо узнать у девушки, что она чувствует ко мне. Осталось ли что-то между нами после такой долгой разлуки. Могу ли рассчитывать на её любовь, потому что во мне ничего не изменилось. Всё абсолютно так же, как тогда на станции, когда она провожала меня в этот город. Но, глядя на то, как Милла себя ведёт, понимаю, что диалога у нас не получится. Она пьяна. Наверное, впервые в своей жизни, я вижу её такой. Не знаю, что это — усталость после долгой дороги или стресс, но принимаю решение закончить для нас этот вечер.
— До завтра, ребят, — поднимаюсь и пожимаю руки Владу и Русу, Машке шлепаю по подставленной ладони, смотрю на Миллу требовательным взглядом, намекая, что нам пора. Девушка несколько секунд смотрит с недоумением, а потом с готовностью подчиняется и встаёт с места. Прощается со всеми, неловко выбирается из-за стола и медленно идёт со мной рядом. Походка выдаёт её уж совсем плачевное состояние, поэтому беру девушку за руку и стремительно вывожу из вип-зоны, намеренно воспользовавшись другим входом, чтоб ускользнуть подальше от Вики. Но она, конечно, всё видит, провожая нас с Миллой тяжёлым взглядом.
С огромными усилиями, сквозь толпу людей, собравшихся в клубе, вывожу подругу на улицу. Она периодически смеётся и ведёт себя так, как и положено нетрезвому человеку. Это я виноват. Завтра Милла будет болеть, и это только моя вина. Не надо было её сюда привозить. Или не так скоро это делать. С друзьями мог познакомить её и в спорт-зале. И там не было бы этой Вики, по крайней мере, на тренировке. После неё девушка всегда на стрёме и дожидается меня у порога раздевалки. А иногда и внутри, совершенно не смущаясь других присутствующих. А теперь она точно что-нибудь ещё удумает, чтобы как-то задеть Милку. Вот же блин!
Отмахиваясь от мыслей о Вики, решаю, что буду разбираться со всем постепенно. В конце концов, Милла, теперь всегда будет на виду, и всегда смогу проконтролировать её столкновения с Викой. А они точно будут.
Когда сажаю Милку в машину и пристегиваю, девушка откидывается на спинку, прикрывая глаза. Занимаю место водителя и неторопливо веду машину в сторону дома. До него полчаса езды по ночному и пустынному городу. Милла молчит, создаётся впечатление, что она глубоко уснула, и мне не хочется её тревожить.
— Как всё прошло? — вдруг спрашивает меня еле слышно. Её веки дрожат, но глаза по-прежнему закрыты.
— Что? Ты о чём?
— Как думаешь, я понравилась твоим друзьям? — открывает глаза, устремляя свой размытый взгляд на меня.
— Ну чем ты можешь не понравиться, Милк-Милк? — смеюсь над её неуверенностью в себе.
— А Вика мне сказала: «Отвали!», — обиженно надувает губки.
— Вика мне не друг.
— А кто? — смотрит вопросительно, ждёт ответа.
— Никто, — отвечаю твёрдо. Ну что я должен ей сказать? Что недавно, может, даже слегка увлекся этой девчонкой, но это в прошлом.
— У тебя что-то с ней было? — вновь огорошивает меня вопросом.
— Нет.
— Нет, — повторяет за мной, слегка покачивая головой, и я не понимаю, что значит этот жест. Милка ещё немного сканирует меня взглядом, а потом снова закрывает глаза. Между нами висит тяжёлое молчание, и долго не знаю что сказать. Оправдываться? За что? До того как она позвонила… спустя два года у меня вроде как была жизнь без неё. И я готов эту жизнь перечеркнуть. Вот прямо сейчас взять и перечеркнуть. Забыть Вику и других девчонок, что периодически скрашивали моё одиночество. Всё забыть. Свою обиду, что Милки так долго не было рядом. Эти два долгих года…
