— Паш, не надо, — она пытается закрыться, отвернуться от меня, уйти.
— Прости меня, Милл, — хватаю её за руку. Притягиваю к себе. Её тело напряжено. — Я не могу тебя потерять. Ты всегда будешь моим лучшим другом. Я всегда буду тебя любить.
Милла всхлипывает. Её рука ложится мне на шею, а щека прячется на груди. Сжимаю её в своих объятьях, понимая, что она прощается со мной. Вдыхаю полной грудью аромат её волос и кожи. Сердце рвется из груди, когда она отстраняется.
— Береги себя, — говорит одними губами.
— И ты себя, — так же беззвучно отвечаю.
Мои ноги приросли к полу, и я сам не знаю, чего мне стоит заставить их двигаться. Но я двигаюсь, иду на непослушных ногах к двери. Обуваю кроссовки, достаю куртку из шкафа, отрываю дверь и выхожу.
Влад стоит там же, где я видел его в последний раз.
— Ты позаботишься о ней? — мой голос больше не беззвучен. Он суров, так же как и мой взгляд.
— Позабочусь, — не раздумывая, отвечает Влад.
Спускаюсь на пролёт вниз. Оборачиваюсь.
— Если подумать, — говорю задумчиво, — всё, наверное, так как должно быть. Ты сможешь быть ей большей опорой, чем я, — каждое слово даётся с огромным трудом. — Ты стабильный, Владик. А я… я всё просрал.
Влад расслабляется от моих слов.
— Но я никогда не перестану любить её, — друг снова напряжён, — я всегда буду присматривать за ней. И если ты её обидишь, то пеняй на себя.
— Я тебя понял, Паш, — выдавливает из себя.
— До свидания, Влад.
— Бывай.
Глава 24. Неподъёмный груз
Полтора года назад
Милла
— Привет, — вздрагиваю, хотя нашу встречу нельзя назвать неожиданной. На этот раз Фил позвонил, а не подкрался сзади, как в прошлый раз.
— Привет.
Сколько прошло с тех пор, как он отправился за мной по просьбе Пашки? Я знаю ответ — полтора года. Для меня они были бесконечными.
— Как ты? — тихонько присаживается на скамейку в метре от меня. — Как вы? — добавляет…
— Всё нормально, — не хочу говорить с Филом. Не хочу быть с ним в сговоре, от этого душа выворачивается наизнанку. — Обычно ты встречаешься с Владом. Почему сегодня со мной?
— Мне захотелось посмотреть, — пожимает плечами. — Можно? — нерешительно.
Безмолвно киваю, рука отпускает ручку коляски. Филипп встаёт, подходит вплотную и тихонько отгибает край плотного чехла, защищающего малыша от ветра. Слышу недовольное детское кряхтение, хватаюсь за ручку начиная покачивать. Наступает тишина. Заснул. Характер в папочку, без внимания к себе не оставляет ни на миг. Фил отступает, тихонько ругаясь себе под нос.
— Вот жеш… Такого просто не бывает.
Хвалёная выдержка Фили пошатывается, и я, пряча улыбку в ворот пальто, смотрю на него внимательным взглядом.
— Он похож на отца, как две капли воды, — возбужденно шепчет парень. — Охренеть можно, — бьёт себя по губам, — прости, не стоит, наверное, ругаться.
От души смеюсь, но тут же закрываю рот рукой.
— Для вас, парней, ребенок словно восьмое чудо света.
— И не говори, — соглашается. Падает на лавочку, сутулясь и низко опуская голову. Вздыхает.
— Я не могу больше молчать, Милл. Эта тайна словно неподъёмный груз. Пашка имеет право знать.
— Для чего ему это?
— Да не для чего, — шипит сквозь зубы. Злится, — но это было бы правильно — сказать ему.
— Влад тоже считает, что надо рассказать.
— А ты? Как считаешь ты?
— Как у него дела? Как с боями? С девушкой? — выпаливаю застрявшие в горле вопросы.
— Да нет у него никого… серьезного. С боями вроде всё налаживается, да и сам он изменился. Вышел на путь просветления, — хмыкает. — Сейчас ты бы его не узнала, — последняя фраза звучит с гордостью. Фил гордится Пашкой, и это приносит в моё сердце тепло.
— Я хочу оставить всё как есть. Не хочу вносить в его жизнь смуту, особенно сейчас, когда у него всё налаживается.
— Тогда что, Влад будет ему отцом? — кивает в сторону коляски.
— Влад… он, — подбираю слова, — он молодец. Помогает мне, но что будет дальше, я не знаю.
— Паша думает, что вы вместе, — подавленно сообщает очевидное.
— Пусть так и остаётся. Я хочу, чтобы он двигался дальше. Добивался успехов, шел к мечте. О чем он мечтает?
— О тебе, — тихое признание, словно нож в сердце, — он не может жить без своего самого лучшего друга.
Зажмуриваюсь, его слова приносят нестерпимую боль. Фил видит мою подавленность и поспешно встаёт.
— Через несколько дней в одном из клубов состоится мероприятие, — объясняет ещё одну причину своего приезда Филя. Но я знала об этом мероприятии от Влада. Ему сказал сам Паша, он звал нас.
— Я не поеду, — отвечаю, не дожидаясь вопроса. — Возможно, Влад поедет, но не я.
Фил молчит, вглядывается мне в лицо, пытается разгадать мои эмоции. Но это не сложно, я хочу ехать, и Фил это понимает.
— Ещё есть время подумать, — заключает парень. Отступает на пару шагов, хочет уйти. — Так, значит, Ваня? — указывает на коляску.
— Да, в честь деда.
Парень наклоняется и вновь заглядывает внутрь. Тихонько качает головой в каком-то неверии, но я не вижу в этом ничего удивительного. Ваня и правда как две капли воды похож на своего отца. Приняв предложение Влада, когда живот невозможно было скрыть, я переехала к нему. А когда родился Ванька, так и не вернулась обратно. Каждый, кто хотя бы раз в жизни видел Павла, скажет, что это его сын. Но Ваня только мой. И пусть эта тайна, как неподъёмный груз, лежит на моих плечах, поменять что-то уже не получится. У Паши своя жизнь, у меня своя. Он там, а я здесь.
— Я надеюсь, что ты передумаешь, и вы всё-таки приедете, — напоследок говорит мне парень и уходит так же тихо, как и пришёл.
Когда его высокий стройный силуэт пропадает из вида, позволяю себе обронить немного непролитых слёз. Фил — живое напоминание, что где-то там есть человек, который всё ещё заботится обо мне.
***
Паша
— Она не приедет, — с порога заявляет Филя, подтверждая мои опасения.
Он застал меня на тренировке в «Валхале», но это не удивительно, потому что я почти всё время здесь.
— Она совсем не хочет меня видеть? — не отрываясь от груши, ровным голосом уточняю.
— Дело не в тебе, Паш… Просто дела у них там какие-то с Владом…
— Я говорил с Владом, и нет у них там никаких дел, — немного завожусь, — не хочешь говорить как есть, не говори, только врать мне не надо.
