После занятия нами Варшавы польский Центральный национальный комитет поспешил опубликовать в австрийской прессе воззвание, направленное против наших государственных органов и требовавшее восстановления польского государства.
О положении дел в польских землях армейское Верховное командование помимо наших разведывательных пунктов получало информацию от своего представителя при немецком генерал-губернаторе в Варшаве полковника фон Пайца, а также из превосходных докладов советника австро-венгерского посольства в Варшаве барона Андриана. Важным источником получения интересных сведений стал также цензорский пункт, организованный в конце августа 1915 года в городе Фельдкирх, занимавшийся просмотром почтовой и курьерской переписки из Швейцарии.
Его руководителем стал знаток своего дела гауптман Леон-гард Хенниг, постоянно разгадывавший все новые ухищрения, на которые шли отправители писем, чтобы передать секретную информацию. К таковым, например, относились попытки незаметно написать ее при помощи невидимых симпатических чернил под почтовой маркой, иголочных проколов отдельных букв в газетах или машинописных текстах. С изымавшихся для цензуры документов у политиков, сновавших то и дело через границу между Австрией и Швейцарией, делались копии. Конечно, это относилось не ко всем бумагам, а только к тем материалам, которые были достойны последующего изучения.
Кроме того, о процессах, происходивших в Швейцарии и имевших отношение к Польше, докладывал военный атташе в Берне, а венское управление полиции и военное надзорное ведомство — о заслуживавших внимания событиях внутри страны.
Вскоре деятельность польского национального комитета приобрела характер настоящего заговора. Эксперт нашего разведуправления в вопросах, связанных с функционированием польского легиона, гауптман Рудольф Мицка постоянно докладывал о происходящих там подозрительных явлениях. Так, в середине декабря 1915 года стало известно, что в Варшаве и в других населенных пунктах существуют тайные легионерские офицерские и унтер-офицерские школы бригады Пилсудского, накапливавшие оружие, мундиры и предметы военной экипировки.
Тем не менее проведенное нами дознание на предмет возможных сепаратистских устремлений этой бригады результатов не дало. Однако в начале апреля 1916 года окружное командование, располагавшееся в польском городе Перткув-Трыбунальский, вышло на след тайного политического союза, главой которого якобы являлся Пилсудский.
Этот союз, по имевшимся сведениям, ставил перед собой цель добиться независимости Польши. Кроме того, в начале 1916 года была обнаружена тайная военная организация, действовавшая в Варшаве и в провинции, насчитывавшая примерно 1600 человек. Причем она постепенно росла и усердно принимала участие в военной подготовке членов союза «Сокол»
[212].
Развитию неприкрытого стремления поляков к самостоятельности способствовало отсутствие у союзников единства в вопросах, касавшихся будущего Польши.
Что касается немцев, то они вообще не были склонны отказываться от многообещающего пересмотра границ и поступали так, чтобы добиться расположения к себе польского общественного мнения, что при преимущественно негативном отношении к ним поляков являлось напрасной тратой сил.
А вот в нашем подходе к этому вопросу имелось два нюанса. С одной стороны, существовавшее при Габсбургах территориальное деление и приобщение по его образцу новых земель само по себе имело много внутренних серьезных противоречий, и прежде всего с Венгрией. Однако, с другой стороны, так называемое австро-польское решение вопроса
[213] имело не только множество сторонников среди поляков в Галиции, но и заставляло большинство жителей в русской Польше занять выжидательную позицию и осторожно наблюдать за тем, кто возьмет верх в этой великой битве. Конечно, лучшим исходом для них стало бы такое положение, когда обе противоборствующих стороны обескровили друг друга, не причинив им вреда.
В то же время вопрос осложнялся тем, что в Восточной Галиции, где большинство населения составляли русины, жители ничего не хотели слышать о поляках и требовали отделения от них. Но их честолюбивые планы создания великого украинского государства омрачались нашим успешным наступлением. Поэтому Всеобщей украинской раде
[214] практически ничего другого не оставалось, как выдвигать в качестве своей желанной цели административное отделение Восточной Галиции от Польши и объединение ее с Буковиной, этой тяготевшей к России холмистой областью, что, естественно, наталкивалось на серьезные возражения со стороны поляков, которые рассматривали такое как очередной раздел своей родины.
При таких противоречивых тенденциях и продолжавшемся отмечаться дружелюбии по отношению к русским в Восточной Галиции, которой явно не нравилась реальная угроза образования большого польского государства, хотя открыто против этого выступать она не отваживалась, нам, как никогда раньше, приходилось заботиться о противодействии проявлениям враждебных государству происков. Таким образом, большой военный успех обернулся значительным увеличением нагрузки на весь разведывательный аппарат.
Развал Сербии и Черногории. Майор Балцарек, героический военнопленный
Летом 1915 года всеобщее внимание привлекли к себе тщетные попытки Антанты осуществить наступательные операции в Дарданеллах. Действия там турецкой армии детально описал в вышедшем в 1927 году труде «Крах Османской империи» фельдмаршал Йозеф Помянковский
[215]. Большие надежды, возлагавшиеся на это предприятие, быстро улетучились, и все обратились к слухам о предстоявшем в скором времени большом военном походе центральных держав против Сербии.
