— Не позволю!
Трудно казаться равнодушным, когда в твоём голосе, в горле, во всём твоём существе прорезается металл. Твоё тело превращается в щит между чужой вроде бы женщиной и остальным миром.
— Спасибо! Кирилл бы согласился с папой, а тебе всё равно, и ты скажешь правду, всё как есть. Поэтому я позвала тебя, а не Кирилла. Иногда человеку нужна не любовь, а правда.
Демьян прикусил на языке злые слова, растёр ладони Дарси между своими и сказал:
— Помни главное: побеждает не самый сильный, а самый спокойный. Если будут проблемы, дай мне знак. Вопросы есть?
— Нет, сэр! Будет сделано, сэр! — улыбаясь, Дарси козырнула ему. — Скоро мы с тобой снова поругаемся, поэтому скажу сейчас: ты вовсе не эгоист. Когда узнаёшь тебя ближе, в тебе открывается неожиданная глубина…
— Э, нет! — Демьян вскочил на ноги, опрокинув кофейный столик. — Оставим мою глубину до вскрытия! В этой истории я негодяй. Это было известно с самого начала, и ничего не изменилось. Не обманывайся! Я здесь исключительно для того, чтобы… чтобы…
Демьян огляделся в поисках подсказки.
— Для чего? — Дарси поднялась следом. Порозовевшая, успокоившаяся, она больше не походила на привидение.
— Бизнес-деньги-корысть… о! Пойдём, твой отец только что вышел от заведующей!
Дарси направилась к отцу уверенными шагами и с улыбкой. Её волнение выдавали только взгляды, которые она украдкой бросала на Демьяна. Убедившись, что он рядом, она успокаивалась.
— Дальше мы пойдём вдвоём! — Архипов обнял дочь за плечи.
— Нет! Это семейное дело, а Демьян почти семья, — возразила Дарси.
Архипов удивился, посмотрел на Демьяна с невольным уважением. В ответ тот лихо заломил бровь. Дескать, знай нас, соблазнителей! Аж смешно стало, потому что если не смеяться, то что остаётся?
Так и пошли странной троицей к палате Тамары. Вернее, к целой двухкомнатной квартире с ванной. Лицо Дарси осунулось, напряглось. Демьян сжал её ледяную руку.
Дверь открыла невысокая смуглая девушка, засиявшая улыбкой при виде Архипова. Они обнялись, как давние друзья.
— Ильдико, знакомься, это… моя семья!
— Ой, а я знаю вас по фотографиям! Вы Дарси! — теребя косу, девушка шагнула вперёд. Дарси попыталась высвободить руку для рукопожатия, но Демьян не позволил. Сдавил её ладонь так сильно, что Дарси поморщилась.
— А это ваш молодой человек? — Ильдико повернулась к Демьяну. Дарси попыталась возразить, но он сжал её руку ещё сильнее. Потому что знал, что это будет ей нужно. Потому что уже видел то, чего не видела она. Тамару.
Больничная кровать с приподнятым изголовьем повёрнута так, чтобы Тамара смотрела в окно, хотя её безучастный взгляд уже не воспринимает реальность. Даже через плотный свитер можно увидеть каждое ребро. Худое лицо, глаза без блеска, почти седые волосы, а ведь ей нет и пятидесяти. Она непохожа на Дарси. Она непохожа на себя.
И она не знает, что к ней пришли.
Демьян перевёл взгляд на Архипова, и увиденное потрясло его. Окружающие мешали Архипову, несомненно мешали, потому что иначе он бросился бы к Тамаре, обнял, дышал бы ею. Три метра между ними доводили его до агонии.
— А я медсестра, ухаживаю за вашей мамой уже пять лет! — продолжала чирикать Ильдико, и Демьяну захотелось выгнать её, вышвырнуть, потому что она отравляла святость момента, его необыкновенную насыщенность.
Дарси шагнула вперёд и наконец увидела мать. Отец предупредил её о состоянии Тамары, но, когда речь идёт о родном человеке, слова пусты, а язык беден. Ахнув, Дарси тяжело привалилась к Демьяну. Он удержал её и погладил по плечу, сочувствуя.
Однако когда она повернулась к нему, в её глазах был отнюдь не ужас.
— Я похожа на маму, правда? — она говорила с чистым восторгом.
Демьян посмотрел на измождённое высохшее тело, на восковую маску лица, потом закрыл глаза и вспомнил паспортную фотографию Тамары.
— Да. У тебя её глаза и…
Слова «овал лица» они сказали вместе.
Взгляд Дарси светился благодарностью. За то, что Демьян не ужаснулся вслух. За то, что увидел прошлую Тамару в этой тени человека.
— Мамочка!
Дрожащий голос дочери привёл Архипова в чувство. Он присел на стул, робко, на самый краешек, будто был нежданным гостем в чужом доме.
Опустив перила кровати, Дарси наклонилась и поцеловала руку матери. Погладила её тыльную сторону до локтя.
— Извини, мам, я плачу от радости! — Дарси вытерла слёзы и попыталась поймать взгляд Тамары, но та отрешённо смотрела в окно. Или не смотрела, а просто лежала с повёрнутой головой. — Мама не знает, кто я?
Ильдико повернулась к Архипову, и тот отрицательно покачал головой.
Дарси вздохнула и снова погладила руку матери, в этот раз ладонь. Пальцы Тамары сжались, не отпуская.
— Смотрите! Мама пожала мою руку! Она всё слышит и знает, кто я! — слепая от слёз, Дарси смеялась и показывала всем, что Тамара держит её за руку.
Плечи Ильдико содрогнулись, она поспешно вышла в коридор.
Демьян бы очень много отдал за то, чтобы тоже выйти. Оказывается, падать в чужое горе — это жутко. Лучше бы его ударили по лицу. Сто раз. Дубиной.
Но он стоял на пороге. Ни туда ни сюда. Не семья и не посторонний.
Тамара отпустила руку Дарси, и та засуетилась. Поправила подушки, погладила мать по волосам и принялась рассказывать о своей жизни. Когда она заговорила о Кирилле, Демьян вышел в соседнюю комнату. Уютную, маленькую, однажды жилую, даже пианино есть. Он остановился в дверях, не зная, куда смотреть. Везде фотографии Дарси, с раннего детства и до сегодняшнего дня. В этой комнате Тамара скучала по дочери. А ещё она молилась. В углу под иконами тоже фотографии Дарси. И свечи.
В большой раме под стеклом висят детские ползунки. Розовые.
Демьян не хочет детей. Он живёт для себя, а дети созданы, чтобы мешать, чтобы противостоять его эгоизму. Но при виде розовых ползунков, до смешного крохотных, внутри шевельнулось нечто чуждое. Странное чувство, тёплое до неудобства.
Это вывело Демьяна из себя. С какой стати его развезло от вида детских штанов Дарси?!
Он прошёлся, разглядывая фотографии. Маленькая Дарси, потом школьница, наряженная на выпускной вечер, поющая на сцене. Хочется спросить, о чём она думала, когда покупала вон то жуткое фиолетовое платье. Или накручивала чёлку под барана. И не арестовали ли её на пляже за две ниточки, которые она выдавала за бикини. Куда смотрел Архипов, когда дочь шла на пляж в таком виде?! Демьян разозлился. И на выпускную фотографию тоже смотрел с раздражением. У кавалера Дарси столько прыщей, что среди них затерялся нос. А туда же, обнимает её за талию, которая, кстати, слишком тонкая. Дарси вообще кормили, или Нонна всё съедала?!
