За дверцей слышался шорох – будто… оконная рама стукнула. Не шевелясь и стараясь даже не дышать, Джереми затаился. В витражной двери мелькнул женский силуэт. Придерживая пышную бальную юбку, незнакомка на цыпочках подобралась к двери ванной и настороженно выглянула. Убедившись, что в номере никого, она стремительным кошачьим движением скользнула за дверь. Звук шагов – и все стихло. Джереми настороженно высунул голову из душевой. За кабинкой обнаружилось окно – открытое. Леди влезла… в окно?!
– На французском штабном этаже я… в одном полотенце. – Джереми обмотался полотенцем. – И некая леди в бальном платье. By George
[23], что здесь происходит?!
Джереми заглянул в номер – никого. Подкрался к входной двери, выглянул в коридор… и невольно отпрянул обратно. Справа, у столика со штабным телефоном, тускло мерцала керосиновая лампа и скучали зуавы охраны. А слева, у них за спинами, сквозь темный коридор бесшумно, как призрак, скользила девушка в бальном платье.
Вот она остановилась у одной из дверей, настороженно покосилась на охраняющих коридор зуавов. Джереми думал, что покосилась, – стоило загадочной незнакомке повернуть голову, как он торопливо укрылся за дверным косяком. А когда выглянул, девушки уже не было. Позвать охрану? И возможно, нарушить tet-a-tet прелестной леди и кого-нибудь из французских офицеров? После такого конфуза отношения с французами вряд ли зададутся. Но и уйти невозможно – не только из-за смущающего отсутствия штанов. О его присутствии на французском штабном этаже знают многие, и если загадочная девица вовсе не чья-то возлюбленная, а шпионка… как бы не оказаться guilty though guiltless
[24]. За прошедшие два года он понял одно: лучше быть участником событий, чем их случайной жертвой. Больше шансов уцелеть. Босые ноги бесшумно ступили на мягкий ковер. Стараясь даже не дышать, Джереми двинулся по коридору. Вот теперь если кто-то из зуавов оглянется, то увидит юношу в полотенце, деловито шествующего сквозь полумрак.
Кончиками пальцев Джереми толкнул дверь номера, заставляя ее мягко отъехать в сторону. В проеме двери, словно портрет в раме, появилась преследуемая им незнакомка в бальном платье… by Lord
[25], та самая барышня лет пятнадцати, которую он видел внизу! Только барышни обычно собачек поглаживают, музицируют… а не обыскивают кабинетное бюро, методично просматривая бумаги. Джереми шагнул в номер и прикрыл за собой дверь.
– What are you looking for in general d’Anselm’s cabinet, lady? – негромко спросил он и понял, что задал вопрос на родном английском. Растерялся все же…
– It’s not general’s, it’s colonel Freidenberg’s, – не отрывая глаз от привлекшего ее внимание документа, тоже на английском ответила девушка. И только после этого ее спина напряглась от осознания, что она в кабинете не одна. Она медленно обернулась… Недаром она привлекла его внимание еще там, в зале. Забранные в высокую прическу рыжие волосы, дерзкие зеленые глаза и фарфоровая кожа. Для России мила, и весьма, а в салонах Лондона через год-другой лучшие холостяки столицы спорили бы за право пригласить ее на танец. А выдержка!
– The same I could ask. What are you doing here? – не дрогнув, спросила она.
– Bathing
[26], – честно ответил Джереми. По крайней мере, его запах не оскорбит носик леди – последние дни… последние недели с ванными процедурами были изрядные сложности. Но вот то, что перед юной леди он несколько не одет… Нисколько не одет… Джереми почувствовал, что краснеет… и не только щеками. А в дерзких зеленых глазах мелькнула насмешка. Смущение мгновенно уступило место злости. Что эта девчонка себе позволяет?!
– Уж не знаю, зачем я объясняюсь с пойманной на месте преступления воровкой, – все еще по-английски продолжил он.
– Я не воровка! – Теперь румянец вспыхнул на щеках девчонки, а зеленые глаза полыхнули яростью. – А вот вы, сэр, голый!
– Я не голый, я в полотенце! – невозмутимо парировал Джереми. Невозмутимость – единственная броня джентльмена, даже когда тот стоит… гхм, голый… под гневным взором очаровательной рыжей леди. Невозмутимость и полотенце.
Пышная юбка рыжей чуть колыхнулась – значит, девица делает мелкие осторожные шажки… она метнулась к дверям… Джереми навалился животом на бюро, в последнее мгновение успев сцапать ее за запястье и выдернуть документ из ее пальцев. Она рванулась, но он держал крепко. Они яростно уставились друг на друга поверх бюро.
– Куда вы так спешите, мисс большевистская шпионка? – Джереми стиснул пальцы: если у красной твари останутся синяки – тем лучше!
– Уступаю место вам… господин агент Сиднея Рейли
[27]! – Девушка безуспешно пыталась выкрутить запястье из хватки Джереми.
– Намекаете, что я английский шпион? Тогда зачем бы мне лезть в штаб французов? Мы союзники: что известно здесь, знают и англичане. В отличие от большевиков, которые… – продолжая говорить, Джереми бросил взгляд на изъятый документ – на телеграфном бланке были наклеены строчки сообщения. Джереми замер, вчитываясь в скупые строки…
Острая боль пронзила руку, Джереми вскрикнул, невольно разжимая пальцы – на вспоротом дамской булавкой запястье протянулась кровавая полоса. Рыжая уже бежала к дверям…
Под окнами раздался пронзительный скрип шин.
– Аttention, messieurs zouave
[28]! – послышались возгласы в коридоре.
За дверью прогрохотали торопливые шаги. Рыжая отскочила, будто створка была из раскаленного железа, и кинулась к окну, но там ее уже поджидал Джереми. Он сгреб рыжую в охапку, перехватывая руку с булавкой.
– Пустите меня, сэр! – Прижатая к его груди, девушка отчаянно отбивалась, рассыпавшиеся рыжие волосы хлестнули его по груди. – Это неприлично, наконец!
– Большевистская мисс вспомнила о приличиях? Знаешь, чья там машина? Смотри! – И, намотав рыжие пряди на кулак, он прижал ее лицо к стеклу.
Внизу тормозил автомобиль. Конное сопровождение, без больших усилий держащееся впереди и вровень с авто, сбилось, конские крупы заслонили блестящий никель и хром капота, кони кружили в клубах пара, гортанные голоса низкорослых кривоногих всадников эхом отдавались в тишине улиц. Дверца машины резко отворилась, блеснул генеральский эполет… татары охраны сомкнулись вокруг диктатора Одессы.
