– Но коты! – перебил ее Никита.
– Коты опасны, – подхватила бабушка, – и вообще существование на воле опасно. Это всегда риск, борьба. Но если мышонок не будет рисковать, а будет сидеть в банке или в твоем кармане, он никогда не будет жить полной жизнью, по-настоящему. Никогда не узнает всего, что ему до́лжно узнать. Хотя будет всегда сыт и в безопасности.
Она перевела дыхание и вздохнула.
– Хорошо, ты просто подумай об этом, – сказала она Никите и, опустив глаза, повертела в руках книжку. – Давай читать.
Четверг. Никита расстается с другом
Никита проснулся от того, что в оконное стекло что-то стукнуло – бум! Никита открыл глаза – по стеклу бежали вниз капли дождя. Никита отвел взгляд от окна, и тут же снова – бум! Что-то темное промелькнуло и исчезло. Никита вскочил и бросился к окну. Окинул взглядом мокрый сад, дорогу за забором и заметил Олю. Она стояла на дороге в ветровке и резиновых сапогах. Увидев Никиту, Оля помахала ему рукой и несколько раз подкинула в воздух что-то маленькое и темное.
– Ты чего кидаешься? – крикнул Никита.
Оля приложила ладонь к уху. Никита открыл окно, высунул голову под дождь и крикнул:
– Стекло разобьешь!
– Это сливы! – крикнула Оля в ответ, показывая ему темный шарик. – Недозрелые!
– Ра-зо-бьешь! – еще раз крикнул Никита.
Оля улыбнулась и вытянула руку в сторону, указывая на что-то. Никита высунулся по пояс, чтобы увидеть, на что она ему показывает, и ахнул. Это был Спутник, сидевший на обочине дороги в отдалении. От дождя Спутника кое-как прикрывал маленький зонт с торчащими наружу спицами, поставленный в траву.
– Он за мной от магазина шел! – радостно сообщила Оля. – Я ему зонтик дала!
– Я сейчас! – крикнул Никита и, закрыв окно, бросился натягивать штаны, майку и кофту.
Скатившись по лестнице вниз, он нашел бабушку на кухне и попросил у нее разрешения взять вчерашние макароны по-флотски и накормить ими Спутника.
– Давай, – согласилась бабушка. – Папа и мама приедут завтра вечером – они мне звонили.
– Ура! – завопил Никита, поднимая вверх кастрюлю с макаронами. – Я самый счастливый человек на свете!
– Не забудь почистить банку мышонка, – напомнила ему бабушка.
– Потом!
– Нет, сейчас.
– Но…
– Да.
Никита опустил кастрюлю и вопросительно посмотрел на бабушку. Та ответила ему твердым взглядом.
– Ох, ладно, – сдался Никита.
– На вот, – Никита сунул банку с мышонком в руки Оле. – Можешь звать его Лизой.
Оля в восхищении обхватила банку руками и прижалась носом к стеклу, разглядывая мышонка. Никита раскрыл над Олей и банкой бабушкин черный зонт. Кастрюлька с макаронами висела в пакете у Никиты на правом локте.
– Можешь мне помочь? – спросил Никита Олю. – Надо почистить банку и постирать вот эти вот носки, которые там лежат.
Оля оторвала взгляд от мышонка и с недоумением уставилась на Никиту.
– А я пока Спутника покормлю, – проговорил Никита, краснея.
– Ага, хитрый, – насмешливо отозвалась Оля.
– Взамен можешь на один день мышонка взять.
– На два, – тут же сказала Оля.
– На два?! – возмутился Никита.
– Тогда чисти сам, – Оля попыталась сунуть банку Никите.
– Хорошо-хорошо, – отпихнул он банку, – бери его на два дня. Только не корми конфетами. Ничего сладкого и соленого. Он любит огурцы, гречку…
– Да знаю я, – дернула плечом Оля.
Она поставила банку на мокрую траву, наклонилась над ней и протянула нежно:
– Лизонька моя.
Никита тихо вздохнул, сунул Оле в руку бабушкин зонт и зашагал к Спутнику. Раскачивающаяся в пакете кастрюля била его по ногам.
– Спутник, привет! – поздоровался Никита, подойдя.
Пес с готовностью привстал, высунулся из-под маленького зонтика и завилял вопросительным хвостом. Как тебе погода?
– Дождик, да?
Спутник растянул губы в улыбке. Никита снял с локтя пакет, достал кастрюлю, снял крышку. Спутник радостно подался вперед, окунул голову в макароны и принялся их поглощать, шумно вздыхая и чавкая. Никита протянул руку, дотронулся до макушки Спутника, провел пальцами по густой черной шерсти, влажной от дождя, коснулся бархатных ушей.
– Оставайся со мной, – прошептал Никита.
Спутник, должно быть, не разобрал его слов – он продолжал уписывать макароны, виляя хвостом и беспокойно переступая задними лапами.
* * *
Оля унесла мышонка, но Никита почти не думал об этом – весь день он провел со Спутником. Они обследовали все углы бабушкиного сада, нашли компостную кучу, восемь кротовых нор, два муравейника, кучу прошлогодних сливовых косточек и чуть не поймали лягушку, но она вывернулась из Никитиных пальцев и ускакала. Дождь то утихал, то принимался моросить снова, но это их не беспокоило. Пришло время обеда, и Никита сам вызвался резать овощи для супа, а после помыл посуду, и они с бабушкой снова играли в водяного дракона, стерегущего жемчуг: Никита громко пел, бабушка подпевала. Когда последняя жемчужина была отмыта, бабушка спросила Никиту, справился ли он с утренней чисткой банки. Никита ответил, что мышонка на два дня взяла Оля – она-то и помоет банку. Брови бабушки удивленно поползли вверх, и она несколько секунд молча смотрела на Никиту. Тот распрощался и побежал на улицу.
Спутник ждал его на крыльце. Они отправились гулять на луг, исследовали берега канавы, видели четырех аистов и двух цапель, свалились в воду и благополучно выбрались. Никита промочил ноги до живота, а Спутник погрузился с головой, и у него потом смешно свисала ряска с ушей.
Пес ушел только под вечер – внезапно и решительно, словно кто-то его позвал, хотя над деревней стояла тишина. Ветер стих, небо прояснилось, и солнце выглянуло напоследок. Уловив неслышный зов, Спутник поставил уши торчком, повертел головой и, словно удостоверившись, что чувства его не обманывают, развернулся и потрусил по дороге.
– Завтра приходи! – крикнул ему вслед Никита. – Пожалуйста! Придешь?
Вопросительный хвост Спутника закачался из стороны в сторону, и Никита решил считать это утвердительным ответом.
